Анна Матвеева

Перевал Дятлова

Повесть

Посвящается девяти

Говорящий не знает, а знающий не говорит.

От автора

Событие, о котором идет речь в этой книге, подлинное. Более сорока лет назад загадочная гибель девятерых туристов потрясла Свердловск, хотя за пределами города мало кто знал о ней. Военные ведомства и партийное руководство взяли все под свой контроль. Однако эта трагедия не переставала волновать людей. Окруженная тайнами, она и теперь не дает покоя туристам и тем, кто далек от туризма, — родственники погибших, журналисты, военные, криминалисты уже высказывали свои версии случившегося.

В этой книге мне хотелось показать историю 1959 года глазами человека, переживающего эту трагедию в году 2000-м. Передо мной не стояла цель раскрыть страшную тайну Горы мертвецов — эта цель стоит перед Вами, дорогой читатель, а я лишь старалась сделать все, чтобы облегчить решение этой задачи.

Документы, приведенные в книге, воспроизводятся по оригиналу, иногда с небольшими сокращениями. Современные герои — вымышлены, хотя у некоторых есть прототипы.

Людям, у которых есть личный опыт поиска, память общения с погибшими, документы и собственные версии, приношу глубокую благодарность — их преданность дружбе и поиску справедливости потрясает, — а также извинения в том случае, если наши мнения расходятся.

Для читателей, которых интересуют только документальные сведения, в книге проложен специальный маршрут: избегайте основного шрифта.

Часть первая

ПРИ ДНЕВНОМ СВЕТЕ И СОЛНЕЧНОМ ДНЕ

В моей квартире очень холодно.

На внутреннем термометре — плюс одиннадцать. Воображению не хватает толстых медвежьих шкур и еще руками ломать непропеченные кости у костра, чтобы блики пламени путешествовали по коже бородатых лиц.

Конец ноября, ежегодная битва за согревание началась. До марта буду пинками поднимать себя в студеную утреннюю жизнь. Кот мягко запрыгивает на подоконник и рассматривает что-то ему одному видимое-ведомое за окном, где черный воздух и капустный хруст снега.

Я не борюсь с холодом в моей квартире как причиной: нет смысла. Мне будут говорить о том, что у нас мэр-ворюга и теперь мне холодно оттого, что ему, подлецу, тепло. Еще мне расскажут, что дома у нас строят как-то странно, а мой дом вообще новый, ему всего лишь пять годков.

Спасаюсь искусственным теплом обогревателя, бессчетными кружками чая и жду весны.

И все бы ничего, вот только последнее время все чаще показывают мне, как кино, один и тот же сон. Или это не сон, а какие-то утренние размышления сразу после сна, которые трудно от него отличить... Вижу я четко и ясно высокие плотные сугробы, черные ели и тощие кривые березки. Откуда-то летит ко мне, в предпоследний год этого тысячелетия, свист смертельного, убивающего ветра и как тихий подголосок ему — тяжелое дыхание замерзающего человека. Снежные крошки на красном лице. Несгибающиеся ладони. Закрытые глаза. Свист ветра...

Вечером я проверяю, хорошо ли заперта дверь. В такое время живем, что засовы и решетки — лучшие друзья. Я тихонько дергаю за дверную ручку, а потом — на всякий — смотрю в “глазок”.

Там стоят люди — но тихо, не шевелясь. Маленькое стеклышко “глазка” искажает их лица, но я все равно вижу, что они улыбаются. Две девушки и несколько мужчин. Все в лыжных брюках и стареньких штормовках.

— Вы к кому? — спрашиваю.

Они молчат, и глаза их странно неподвижны.

Я замечаю лыжи, приставленные к стене.

Куда понесло этих людей — в лыжный поход по такой погоде? Ненормальные.

Кот мурчит и вьется низко летающей бабочкой возле моих ног. На площадке — пусто.

Открываю дверь.

Слышится вежливый запах папирос, и снег лежит в полшаге от моего коврика.

1.

Утром в дверь начали колотить с такой силой, будто решили забить ее гвоздями. Со мной внутри. Еле успев глянуть на часы — полвосьмого, гады! — я выпрыгнула из теплого одеяльного убежища и бросилась в прихожую.

— Аня, открывай скорее!

Это я услышала еще на подлете к двери, с дополнением: плач, крики и прочие элементы коллективной паники, которая начисто изничтожает первоначальную злость разбуженного человека.

На площадке, где вчера были лыжники, стояла моя соседка Ира и с ней еще какие-то люди.

— Аня, мне срочно позвонить — умер Эмиль Сергеевич.

Ира всхлипнула и заговорила быстрее. Из этого быстрого рассказа я поняла не все — Ира и так торопится в разговоре, а теперь и вовсе.

Пока она звонила по моему телефону в “скорую”, милицию и похоронное бюро, я вышла на лестничную клетку и, пробравшись между соболезнующими спинами соседей, зашла в Ирину квартиру.

Ее свекор Эмиль Сергеевич лежал на полу, вытянув прямые ноги в продранных на пальцах тапочках.

— Сердце, — сказал кто-то тихий за моей спиной.

То, что Эмиль Сергеевич болеет уже не первый год, я знала. Он вообще-то был хорошим дедушкой, не очень и старым, насколько я понимаю, на пенсию вышел года четыре назад. Очень любил читать и постоянно одалживал у меня книги. Я давала их охотно, против обыкновения; вообще-то не люблю, когда до моих вещей дотрагиваются незнакомые руки. Эмиль Сергеевич был очень аккуратным и возвращал книжки неизменно завернутыми в “Литературку”. Это подкупало.

Умерший старик выглядел подтянутым и даже красивым — не таким, какой был при жизни.

Ира хлопком закрыла дверь.

— Ань, ты чего, у тебя ведь квартира открытая!

И, снова увидев Эмиля Сергеевича:

— Ой, что же теперь будет-то?

Ирины переживания можно было понять. Свекор был единственной опорой для нее и ее маленького сына. Жили на его пенсию и приработок, сути которого я не знала.

— Ну ничего, — утерла слезы Ира, — зато умер легко.

“За что за то?” — подумалось мне.

Вслух я произнесла:

— Ира, мне очень-очень жаль. Я могу тебе как-то помочь?

Ира сказала, что спасибо, нет. Да и чем тут теперь поможешь?

На выходе я снова заглянула соседке в глаза.

— Я понимаю, что это совсем некстати, но... ты не видела вчера ночью группу лыжников у нас на площадке?

Ира молча покачала головой и снова ушла в свое горе, как в глубокую нору.

На похороны Эмиля Сергеевича я не попала — срочно вызвали в Москву. Речь шла о моей книжке, так что пропустить встречу я не могла. Летела в самолете над заснеженной землей и представляла, как опускают Эмиля в могилу на Широкой Речке. Рядом — памятник сыну, Ириному мужу, которого убили на улице пьяные подростки. На снегу возле подъезда — еловые веточки.

А когда я вернулась через четыре дня — прокляв все и вся, потому что встреча была абсолютно дурацкой и непродуктивной, повесть вообще в это издательство брать не захотели (могли бы и по телефону, собаки, известить), Иры в соседней квартире уже не было.

— Уехала к матери, в Серов, с мальчишком вместе, — пояснила Надежда Георгиевна из девяносто пятой квартиры. — Сказала, что квартиру эту будет сдавать. Не знаю, Ань, кто сюда жить придет — как не боится, там ведь и мебель оставила, и ковер...

Ковер и мебель у Иры просто никакие, но Надежда Георгиевна живет еще хуже, и ей сравнивать не с чем.

И холодно у Иры в квартире так же, как у меня. Но ведь у ней-то еще и ребенок!

Я отвернулась от Надежды Георгиевны, чтобы открыть наконец свою дверь, но старушка сказала:

— Аня, зайди-ка ко мне.

Прямо с сумкой и в дорожной пыли — но вежливая! — зашла в обшарпанную девяносто пятую. Жуткий стариковский запах — вместе лекарства, старая кожа, бедная, несытная пища, шерстяные носки, в которых ходили не один день.

Губы у Надежды Георгиевны тем не менее накрашены.

Протянула плотную папку, набитую бумагами, и два больших мятых конверта картонного цвета, прорванных по краю.

— Это Ирка тебе велела передать. Эмиль Сергеевич все сидел с этими бумажками и говорил, что надо бы с Анной посоветоваться — она ведь литератор, но стеснялся. А теперь, Ирка говорит, эти бумажки только выкинуть, а тебе — вдруг сгодятся.

2.

Я зашла в окончательно выстуженную квартиру. Котишка со страшной скоростью прилетел меня встречать, так что когти заскользили по паркету.

— Кормить тебя не забывали, Шуми? — я бросила папки и конверты Эмиля в кресло и пошла на кухню поставить чайник.

За спиной раздался хлопок и долгий шелест. Шумахер вспрыгнул на спинку кресла, панически прижав уши.

Бумаги из папки и конвертов покрыли пол плоским ковром. Бумаги, отпечатанные на старой машинке типа “Москва”, документы, написанные под копирку разными почерками, ксерокопии каких-то странных карт и рисунков, газетные вырезки, отксеренные так, что посреди белоснежного листа неловко томится крошечная заметка, фотографии скверного качества и толстая подшивка страниц в двести (это она так звучно хлопнула об пол).

Я подняла ее. Бледно-серая печать — еще одна ксерокопия. И явно неполная — многих страниц не хватает. После восьмой сразу двадцать пятая.

ДЕЛО № __

прекращенное уголовное

О гибели туристов

в районе горы Отортен

начато 1959 г.

закончено 1959 г.

Я наугад (и, видимо, удачно) раскрыла папку.

Обстоятельства дела:

23 января 1959 года самодеятельная группа туристов в составе 10 человек отправилась в лыжный поход по маршруту Ивдель — гора Отортен. От участка 2-й Северный в лыжный поход пошло 9 человек. 1-го февраля 1959 года группа начала восхождение к горе Отортен и вечером разбила палатку у высоты 1079.

В ночь на 2-е февраля при невыясненных обстоятельствах произошла гибель всех 9-ти человек.

Следующей в деле была фотография лыжников, которые стояли перед моей дверью в прошлую пятницу. Две круглолицые девушки — брюнетка и блондинка, веселый парень в шляпе, еще один с раскосыми глазами (мне такие нравятся)... Но ведь прошло сорок лет! И если даже предположить, что я сошла с ума и мне всякое мерещится, непонятно, чего им, духам, от меня надо! Я не турист и даже не любитель природы — мне никогда не приходилось жить в палатке, и самое главное, мне всего тридцать лет, я не знала никого из этих туристов. Не могла знать!

Снова (теперь уже с начала) открыла копию уголовного дела и начала читать все по порядку:

Прокуратура

Российской Советской

Федеративной Социалистической

Республики

Прокурору Свердловской области

Государственному советнику юстиции 3-го класса

тов. Клинову Н.

(лично)

Возвращаю прекращенное уголовное дело о гибели туристов Дятлова и других.

Приложение: 1. Дело в 1 томе.

2. Альбом.

3. ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ

Зам. прокурора РСФСР

Государственный советник юстиции

3-го класса,

(Ураков)

Тут же шла надпись от руки, косо, как гордые писатели обычно подписывают свои книжки:

т. Роговой Ю.И.

По указанию Н. И. Клинова просьба хранить в секретном архиве,

пакет хранить в с/с производстве.

11/VII 59 г.

Я все-таки решила выпить чаю. В конце концов, папки и эти странные бумаги от меня не убегут. Кроме того, мне просто необходимо было подумать о том, что же это за странные явления такие со мною происходят. Раньше помогала думать сигарета, а теперь — курить бросила окончательно, поэтому оставался только чай.

И тут случилась очень необычная вещь. В голове у меня начали крутиться шесть цифр. Как песня: восемь — пять — один — четыре — девять — два. Я уже устала думать эти цифры, они же все крутились в голове: восемь — пять — один — четыре — девять — два.

Цифры были совсем разные — ни одна не повторялась в комбинации.

Индекс?

Код?

Мистическая загадка?

Пора лечиться?..

Зазвонил телефон.

Телефон!

Я взяла трубку — ошиблись номером. Спросили Евгению Ивановну.

Тогда подумала: восемь — это ведь межгород, не может быть такого номера...

Все равно набрала, и радостный инфантильный голос ответил:

— Поздравляю, вы первым дозвонились до радио “Ля-бемоль”!

— Первой, — машинально поправила я. — И что теперь? Зачем я до вас дозвонилась?..

— Вы победили в нашем конкурсе и теперь должны подъехать за потрясающим призом!

Тут в трубке что-то зашипело, слышны были дикие выкрики.

— Я вообще-то не хотела участвовать в вашем конкурсе.

Инфантильный голос засмеялся с явным недоверием.

— Записывайте адрес!

Я покорно взяла ручку. Рефлексирующий интеллигент, самой противно.

3.

Когда я долгое время не пишу, у меня развивается сильнейший словесный токсикоз. Слова прокисают внутри меня, подобно невостребованному молоку в грудях кормилицы. Я начинаю болеть и бредить удачными, как мне кажется, выражениями. Токсикоз пропадает сразу же после того, как я получаю доступ к компьютеру, блокноту, на худой конец — к чьим-нибудь ушам (хотя в таком случае мировая литература недосчитается моих находок; я теряю интерес к тому, что рассказано). Теперь токсикоз обещал затянуться — мало того, что в Москве все не то, так еще и дома теперь: галлюцинации, странные документы, а теперь какой-то приз дурацкий!

Ладно, хоть радиостанция эта вещала с соседней улицы, — может, и не плохо прогуляться, хотя холод — собачий.... Шумахер явно предсказывал скверную погоду — свернулся пушистым кренделем на диване и спрятал нос в лапки.

Иногда я жалею, что не родилась кошкой. Можно спать шестьдесят процентов жизни, а в свободное время хулиганить.

Кстати, люди, которые не любят кошек, всегда оказываются если не плохими, то уж, во всяком случае, не теми, с кем стоит общаться. Это я проверила на личном опыте. Зато у замечательных человеков всегда есть кошка или кот. Тоже проверено.

Я потрепала Шумахера по гривке и пошла одеваться.

На улице было теплее, чем в моей квартире. Тем не менее холодный воздух охотно забирался в мои рукава и под воротник, а застывшие снежинки били по лицу, словно мелкие звенящие стекляшки.

Замерзнуть я не успела.

— На радио “Ля-бекар”. Выиграла приз, — скупо отчиталась я седобровому охраннику, с любопытством рассматривающему мой покрасневший нос.

— Девушка, — укорил меня охранник, — радио называется “Ля-бемоль”. Бекар — совсем другое дело, это значит, что повышение на полтона отменили.

Черкнул мне что-то на крохотульной бумажечке и комсомольски указал на лифт.

— Не забудьте пропуск подписать!

Лифт ехал ко мне, скрежеща решетками и подвывая механизмами. Здание оказалось очень старым, и лифт под стать, с надписями на двух языках — русском и немецком, видимо, трофейные немцы так развлекались. Лифт по-немецки будет — “ездящий стул”.

Почему “стул”, если в нем стоят?..

Белая дверь, за которой должны были густо цвести инфантильные голоса, оказалась закрыта на специальный кодовый замок. Естественно, кода я не знала — мне его никто не сказал. Я вздохнула и дернула за ручку. Тишина.

— У них обед, — сказал кто-то очень тихо и застенчиво. Справа на каком-то довоенном стуле сидела худенькая девушка, похожая на умненькую лисичку.

— Света, — пояснила она. — Меня позвали получить приз, хотя я просто ошиблась номером. Звонила не к ним, а маме. Я отпинывалась, но они тут все такие настырные!

— Со мной та же история. — Света смотрела внимательно, и я спохватилась:

— Аня. Я пишу книжки.

Света улыбнулась и стала еще больше похожа на лисичку.

— Я как раз искала писателя, чтобы...

Тут она засмущалась, и мне как будто увиделись ее мысли: “я ведь совсем ее не знаю!”

— Чем ты занимаешься? — вежливо переключилась я. Света была из тех, кому сразу хочется говорить “ты”. Таких людей очень мало. В основном мне встречаются их противоположности, которые настаивают на более неформальном обращении. А мне оно дается с трудом — именно с ними. Я еще очень долго срываюсь на “вы”, и противоположности обижаются.

— Я учусь. — сказала она. — На истфаке. Но основная моя жизнь проходит не там. Я увлекаюсь туризмом.

Пришлось сделать сложное лицо. Я всю жизнь боялась туристов. Во-первых, мне непонятно, где они берут столько сил, чтобы ходить под грузом тяжелых рюкзаков на немыслимые расстояния, во-вторых, я не знаю, зачем им это надо: гораздо приятнее лежать под пледом с книжкой, котом и бутылкой красного сухого. Самое главное, я чувствую остро, как бритвой по пальцу, что туристы тоже меня не поймут с моим ленивым образом жизни. Будут переглядываться и хохотать.

Потому что мой папа — супертурист, начальник экспедиции, охотник и рыбак с тридцатилетним стажем. И вот, он брал меня в детстве с собой в лес. Я покорно проходила метров двести, после чего садилась в траву и кричала:

— Домой! Говно!

К чему относилось последнее, непонятно, но мама говорит, что этому слову меня точно не учили. Папа страшно обижался.

Меня усаживали на пенек и давали книжку Успенского про гарантийных человечков. Тогда я еще как-то терпела.

После трех таких походов папа умыл руки и отказался от лесных общений со мною. Вот и выросла я урбаноидом.

И вот теперь нарвалась на настоящую туристку, да она еще писателя ищет...

— Свет, а зачем тебе писатель? — я въехала в разговор заново и уже на танке.

Света смутилась, поправила челку и сказала:

— Сорок лет назад на севере Урала погибла туристическая группа. Группа Дятлова. Девять человек.

Тут дверь с кодовым замком открылась, и в проеме мы увидели улыбку.

— Здравствуйте, здравствуйте! — сказала улыбка. Дверь открылась шире, и прямо перед нами появилась высокая фигура унисексуального склада. Света тоже улыбнулась как-то беззащитно, а фигура (я честно не могла определить ее пол) развернулась в сторону кабинета и патетически воскликнула:

— Прибыли наши призеры!

Радийцы зашумели, а Света тихонько сказала мне:

— Видимо, им совсем уж никто не звонит. Хорошо, что мы откликнулись, а то как-то жаль их. Все-таки работают люди.

Нас торжественно провели в комнату, и фигура (я отметила у нее легкую, почти красивую сутулость и уши, похожие красной сморщенностью на дольки сушеных яблок, — видимо, фигура несколько молодилась) плеснула в два стакана по щедрой порции коньяка.

— Я за рулем, извините, — мягко сказала Света.

— Оу! — обрадовалась фигура и залпом выпила коньяк. Я пригубила напиток: надеялась еще поработать сегодня.

Потом нам преподнесли два пластиковых пакетика с логотипом “Ля-бемоля”. В моем оказались кепочка, авторучка и два компакт-диска с ужасными рожами на обложках. Что было у Светы, не знаю, но она всячески показывала свое удовольствие.

— Большое спасибо! — искренне благодарили мы, продвигаясь к двери. Фигура кричала нам вслед:

— Надеемся, что вы станете нашими постоянными слушателями!

— Мы же пропуск не подписали! — вспомнила Света уже на лестнице. — Надо бы вернуться, да неудобно как-то.

— Попробуем так прорваться. — Я решительно двинулась к знакомому лифту.

Охранник широко улыбнулся:

— Илья Петрович предупредил, что вы сейчас выйдете. Он сказал, что вы забыли пропуска подписать...

— Илья Петрович, наверное, и есть та странная фигура, — сказала я.

Света удивилась:

— Я думала: оно — женщина.

Мы засмеялись, и мне показалось, что знакомы мы с ней давным-давно. Хотя, честно говоря, я с женщинами не дружу: у меня был в жизни случай, связанный с отборной девичьей подлостью. Подруга красиво, как в шахматных этюдах Рашида Нежметдинова, увела у меня мужа. Я успела только вскрикнуть вслед: е-два, е-четыре, и это больше напоминало вопль: твою мать! После этого я завязала и с одним полом, и с другим. Шумахер — мой единственный друг и соратник.

Света приготовилась сказать что-нибудь прощально-вежливое, я читала это на ее милом лисьем личике. Видимо, передумала, потому что услышалось совсем другое:

— Садись, я тебя подвезу.

Я уселась в зеленую “восьмерку”, и Света аккуратно выехала на улицу.

Через две минуты мы были у моего дома.

— Зайдешь? — спросила я неуверенно: тоже ведь страшно незнакомого человека — и сразу к себе домой. Мой бывший муж просто убил бы за такое. Ну и пусть убивает теперь свою-мою подругу, заслужила.

— Да, — сказала Света, — зайду. Вдруг и правда ты именно тот человек, который мне нужен. Который напишет правду. Все как было.

4.

Пока я открывала ключом дверь, под нежное потустороннее мурканье Шумахера, отворилась соседняя квартира, и на площадке появилась накрашенная Надежда Георгиевна. Она улыбнулась, и стало видно красную помаду на зубах, которая придавала старушке зловещий вид.

— В городе ходит ужасная ротовирусная инфекция, — вместо приветствия сказала Надежда Георгиевна. Все страшные новости немедленно поднимали ей настроение, особенного пика которого можно было достигнуть, делясь информацией с окружающими. — Кишечный грипп! Берегитесь, девочки! В поликлиники города поступило четыре тысячи человек.

Из ее квартиры звучало приглушенное эхо теленовостей.

— Спасибо, что предупредили, — сказала я, и Света тоже кивнула в знак благодарности.

Света не сказала ни слова про выстужающий холод моей квартиры, а Шумахер сразу запрыгнул к ней на руки, пока я варила кофе. Замурлыкал и уснул. Шумахер — тончайший психолог, поэтому я окончательно расслабилась. Свете можно доверять, она не станет бить меня тефалью по голове, а потом рыскать по квартире в поисках несуществующих богатств. Мой стылый труп в темных пятнах и задранной до шеи юбке не покажут в вечерних новостях, которые я так люблю смотреть.

— Хорошо! — вслух сказала я.

Света удивленно посмотрела на меня.

— Послушай, — начала я, — у тебя не бывает так, что сон и явь не отличаются друг от друга? Будто сны оживают или реальные события как сон?

Света молчала. Гладила Шумахера по спинке.

— Уже больше недели мне снится один и тот же сон. Я никому не могу его пересказать, в силу того, что общаюсь... ну почти ни с кем я, честно говоря, и не общаюсь.

— Какой сон? — быстро спросила Света.

— Холодная северная ночь, январь или февраль. Хилые березы, черные елки, невысокие и широкие горы. Каменные груды такие, не помню, как они называются...

— Останцы, — сказала Света.

— Точно! Потом — палатка, поставленная на склоне горы. Кедр — высокий и мощный.

— А люди? Люди там есть, в твоем сне?

— Несколько человек. Они ползут по колючим сугробам, их бьет ветер и снег. Люди тяжело дышат, но пытаются продвигаться дальше. Потом они замирают, и тут я просыпаюсь.

Света сказала:

— Или ты врешь и кто-то тебе все рассказал, или это чудо!

Я обиделась. Уж кем-кем, а вруньей я точно не была.

— Не обижайся, пожалуйста, — попросила Света, — просто твой сон удивительно походит на то, что было в реальности. Я начала тебе рассказывать еще на радио — помнишь, погибшие дятловцы? Может быть, просто кто-то очень хочет, чтобы тебе снился именно этот сон?

Мы притихли, и в это время Шумахер вцепился когтями Свете в ладонь. Она вскрикнула и прижала руку к губам.

— Шуми! — я была в бешенстве. Котишка тем временем уже долетел птицей до подоконника и начал носиться по нему туда и обратно: Надежда Георгиевна вывела гулять свою болонку, и Шумахер это почувствовал.

— Охотник недоделанный, — я извинительно смотрела на Свету, но она почему-то избегала моего взгляда.

Я взяла в шкафчике зеленку и подошла ближе.

— Аня, зачем ты придумала про свой сон?

Я убеждающе приложила руку к сердцу, но потом проследила Светин взгляд: она увидела документы Эмиля!

— Я не успела рассказать!

Света смотрела недоверчиво.

— После этих снов со мной случилась и вовсе невероятная история. Они пришли ко мне домой. Ну, лыжники. Они смотрели на меня, и там потом был снег на площадке.

Света смотрела уже как-то тревожно.

— Понимаю, что это звучит ненормально, но они чего-то хотят от меня. А на другое утро, как они приходили, умер мой сосед Эмиль Сергеевич.

— Эмиль Сергеевич Кац? — переспросила Света.

— Да, а ты его знала?

— Он учился на одном курсе с Игорем Дятловым. Пытался расследовать причины их гибели самостоятельно. Загремел в тюрьму — возможно, что поэтому. Все думали, он забросил это дело.

— Его невестка отдала документы мне. Сказала, что он проводил с ними все время. А там были фотографии, я и узнала тех лыжников. Потом эта встреча с тобой...

— Ты не специально пришла на станцию? — подозрительно спросила Света.

— Как я могла знать, что ты ошибешься номером? — мне уже надоело оправдываться.

— Можно взглянуть на документы? — спросила Света.

— Конечно.

Она взяла их как-то опытно, начала перелистывать странички беглыми пальчиками, будто играла на бумажной арфе.

— У него есть интересные вещи. Если ты дашь мне скопировать эти бумаги, я дам тебе то, что насобирала сама. Уже десять лет я собираю — по крохе — все, что связано с дятловским делом. Документы. Свидетельства поисковиков. Воспоминания родителей. Фотоархивы. За эти десять лет дятловцы стали мне ближе самой дорогой родни, и я знаю про каждого все.Я не знаю только одного: что же все-таки произошло на перевале у горы Холат-Сяхыл,

(Отортен? — смутно припомнилось мне, но я промолчала.)

на перевале, который теперь носит имя Игоря Дятлова и его группы?.. Чем больше проходит времени, тем больше рождается версий. Нужен человек, который напишет книгу об этом — может быть, найдется читатель, которому откроется истина. Если ты, Аня, говоришь правду — а мне почему-то кажется, что ты не врешь, — значит... этот человек — ты.

— Я сейчас вообще-то работаю над романом о школьной любви... — виновато сказала я. Как объяснить Свете, что для этого своего романа я потратила два месяца на преподавание литературы в старших классах самой близлежащей к моему дому школы? И герои этого романа сейчас застыли в неподвижных позах так, как я их оставила на недописанном до конца листе бумаги... — Может быть, чуть позже? Мне интересно, но сейчас я не могу.

Света улыбнулась.

— Ребята ждали сорок лет, я — десять. Неужели не потерпим еще полгода? Пиши свой роман, потом примешься за наш.

— Наш? — ревниво спросила я. — Мы что, будем писать вместе?

— Нет, конечно, — она все еще улыбалась.

— Как узнать, что вся эта история — не сон? — спросила я.

Света показала мне разодранную Шумахером руку.

На другой день Света принесла мне тряпичную красную сумку с надписью Marlboro, в которой лежали пластиковые и бумажные папки, картонные коробки с фотографиями и другие снимки в черных “проявочных” конвертах, маленькие записные книжки, видео- и аудиокассеты.

— Главное, не нарушай порядок. В каждом конверте все разложено так, как надо. Начинай изучать потихоньку.

Света ушла (на полгода, думалось мне), а я облегченно вздохнула, поставила сумку в коридоре, поместив туда же бумаги Эмиля, и села наконец-то за наскучавшийся по моим пальцам компьютер.

Шумахер лег возле монитора и тут же уснул, убаюканный тихим шелестом клавиш.

5.

Долго и старательно смотрела я в нежно-голубую гладь монитора, набирая те самые слова, которые мучили меня изнутри. Три страницы написались легко, будто мне их продиктовали. Внятно, разборчиво, как детям в школе.

Я подняла руки вверх, чтобы немного отдохнуть, и посмотрела в окно. Потом — снова на экран. Что-то привлекло мое внимание, и я вернулась к первой из написанных сегодня страниц.

Перечитала, как обычно, с отвращением к себе.

Плохо, чуть лучше, почти хорошо... Стоп, а это здесь откуда?

В текст зашел некий Игорь — крепкий, с раскосыми глазами и большеротый. Игорь, как было написано, “смотрел на нее внимательно, будто чего-то ожидая”.

Я посмотрела на дрыхнущего без задних лап Шумахера и потом еще раз на монитор.

Честное слово, никакого Игоря я не придумывала, в моем повествовании и так уже дышать нечем от огромного количества персонажей!

Попробовала писать дальше, забыв про это странное появление. Просто выделила этот кусочек и нажала delete. Сделала еще пять страниц, молодец, теперь можно и чаю выпить.

На кухню пошли вместе с Шумахером, он терся красивыми восьмерками вокруг моих ног, будто расписывался в бесконечности своего голода. Пришлось дать верному дружку кусочек вареного мяса, который я планировала съесть за ужином.

Стройнее буду!

С кружкой чая в руке, теперь уже без Шумахера (он бегал с подаренным мясом по кухне, делая из него нехитрые стенные аппликации, потом скорябывал их лапой и подбрасывал вверх, словно Майкл Джордан в лучшие года), вернулась я к компьютеру, на мониторе которого плавали красивые цветные рыбки.

Enter и перечитать новый кусок. Героиня должна была наконец-то слиться с героем в порочной и мучительной страсти.

Вместо этого я прочитала подробный абзац про неких Зину и Люду. “Зина, — говорилось в фрагменте, — довольно крупная брюнетка с большущими карими глазами, а Люда худенькая, похожая на умную лисичку”.

Сравнение действительно было моим, но ко всему остальному я не имела никакого отношения!

Я припала к компьютеру и зачем-то понюхала его.

Запах был абсолютно спокойным, мой электронный друг и не думал перегреваться.

“Сама перегрелась…” — грустно подумалось мне.

Раз уж все равно сошла с ума, прочитаю до конца... Я прошлась по предыдущему тексту: так и есть, кусок про Игоря снова был на том же месте...

Читаю дальше. Зина и Люда крепкие, спортивные, хорошо развитые девушки. Студентки УПИ. Уральского политехнического, который теперь называется Уральский государственный технический университет. Зина Колмогорова и Люда Дубинина.

Тут в тексте небольшой пробел, и чуть ниже, левее:

Пожалуйста!

Как будто у того, кто писал этот текст, совсем закончились силы, и он резко остановился, едва успев сказать самое главное. Принтер тихо вздохнул, зажег зеленый огонек и, постукивая, словно деликатная швейная машинка, начал печатать последние страницы. Текст, который писала не я, машина выделила курсивом.

Я уже, конечно, догадалась, в чем дело. Закрыла файл по всем правилам и пошла в коридор, к красной сумке Маrlborо. На ней, развалившись и демонстрируя пушистый испод, дремал Шумахер. Я бережно взяла его под животик и переложила в кресло. Он даже глаз не разжмурил, продолжал спать. А я открыла пластиковую молнию на сумке и начала читать все бумаги подряд прямо в коридоре, сидя на коврике.

6.

Очень скоро мне стали проясняться обстоятельства истории, случившейся сорок лет назад. Огромное количество людей излагали письменно и устно (под запись) свое мнение, факты, воспоминания, в сумке оказался целый ворох газет и ксерокопий и даже две книжки. Первая была старой и называлась “Высшей категории трудности”, вторая, зримо моложе, носила название “Цена гостайны — девять жизней”. Я прочитала обе за два с половиной часа.

“Высшей категории трудности” оказалась повестью — об этом говорил и внешний вид: синяя обложка с костром и горами. Автор: Ю. Яровой. Бывший журналист “Насменки”. Повесть была довольно скучной, но уже с первой страницы стало ясно, зачем она писалась. История дятловцев не давала автору покоя. И он пересказал ее, как можно было в то время: зашифровав имена, топонимы да и само событие до неузнаваемости.

Глеб Сосновский, главный герой, — равно Игорь Дятлов. У Ярового только он и погиб при страшном буране, остальным удалось спастись в заброшенной избушке геологов.

Коломийцева = Колмогорова, Васенина = Дубинина, Постырь = Золотарев; я уже стала различать знакомые характеры в чужих образах.

Другая книжка, совсем новенькая на вид и даже при типографском запахе сереньких страниц, выглядела не так романтично. Автор по фамилии Гущин. Похоже, что журналист. Книжка его представляла собой довольно толково составленную газетную статью, в которой подробно описывались события сорокалетней давности и то, что было после. Господин Гущин представил несколько версий гибели ребят, причем одна из них выглядела вполне убедительной.

В книжке были также иллюстрации скверного качества, но я уже могла различить некоторые лица даже в таком изображении...

Вместе с сумкой и Шумахером я плюхнулась на диван и взяла в руки блокнот.

Так, что мне известно?... Я начала писать быстрым почерком, сокращая слова только мне известными способами.

В конце января 1959 года, то есть через шесть лет после смерти Сталина и через четырнадцать после окончания второй мировой войны, группа студентов из УПИ отправилась в очередной лыжный поход высшей тогда категории трудности.

Собственно студентов в составе группы было пятеро — Дятлов, Колеватов, Слободин и девушки. Юрий Дорошенко, Георгий Кривонищенко и Николай Тибо-Бриньоль были уже выпускниками, то есть инженерами, а самый старший участник Александр Золотарев вообще работал инструктором на Коуровской турбазе.

(Примечательно, что вначале в поход отправились десять человек, но у Юрия Юдина случился радикулит, и посему он отправился домой из 2-го Северного поселка.)

Я крупно написала его имя и потом еще обвела овально.

Сначала все шло по плану. Группа Игоря Дятлова (тот самый, с раскосыми глазами) выехала из Свердловска на поезде в Серов, оттуда — в Ивдель, потом в Вижай, и наконец попутка в лице телеги увезла их вещи во 2-й Северный поселок, сами ребята шли пешком... Там, в поселке, они наконец встали на лыжи и отправились в свой поход к Отортену, горе на Северном Урале, которая являлась основной целью маршрута.

В ночь с 1 на 2 февраля 1959 года Дятлов решил установить палатку на склоне горы с труднопроизносимым названием Холат-Сяхыл (в переводе означает “Гора мертвецов”). Группа расположилась на ночлег.

Дальше — только домыслы, поиски, страх и полная неизвестность.

Долгое время в Свердловске ждали сообщения о том, что группа Дятлова вернулась в Вижай. Не дождались. Начались поиски. И спустя двадцать пять дней после случившегося на склоне Горы мертвецов обнаружили палатку, разрезанную ножом, а в отдалении — мертвые тела. Двое лежали под огромным кедром, трое замерзли будто бы по дороге от кедра к палатке. От палатки — цепочка человеческих следов, а возле кедра — “следы человеческой деятельности”, то есть костровище.

Следов насильственной смерти сначала обнаружено не было.

Эту запись я сделала в своем блокноте первой. Потом начертила на девяти страничках горизонтальные полоски и написала сверху девять уже знакомых мне имен и фамилий. Теперь можно составлять личные досье. Но это завтра, а пока я приняла душ и улеглась в постель, прихватив с собой еще одну картонную папку, на этот раз из эмилевских. Очередная надпись: Дело... скоросшиватель.

Ничего там подшито не было — в папке лежали тоненькие тетрадки с блеклыми обложками: почти зеленая, уже не белая, едва розовая... Это были дневники туристических групп и планы походов. 1955—1957 годы, поход по Кавказу, Южный Урал, Чортово (таковы были правописательные требования) городище... Состав участников групп, написанный в специально разлинованной таблице, менялся, но две фамилии встречались мне повсюду: И. Дятлов (упоминался в основном как начальник групп) и З. Колмогорова (санитар, завхоз). Два раза встретилась и фамилия Тибо (без приставки Бриньоль).

Шумахер подполз ко мне на брюхе, понюхал незнакомый запах старых чернил (так пахло от маминых отличничьих тетрадок, которыми бабушка потрясала перед моим “троечным” носом).

Я обняла кота, и мы начали читать вместе.

8. Дневник

10/II — 57 г.

Последний день сессии. Некоторые еще сдают экзамены, другие налаживают лыжи, запасают пленки, подгоняют снаряжение. Ведь сегодня ночью поезд понесет нас в далекие края!

Тут запись прерывалась, что-то остановило автора. Вообще, как я успела понять, в походах туристы обычно ведут дневники по очереди, причем делают это без особой охоты. Сразу видно женское письмо — и не только слабеньким карандашным нажимом выдает оно себя, но и подробными описаниями, цитатами из диалогов, “он сказал, она посмотрела” и так далее... Мужчинам жаль тратить слова попусту: в основном они сдержанно сообщают, где в конкретный момент находится группа, каковы погодные условия и привлекательность окружающего ландшафта.

В ожидании электрички плясали, пели, прыгали, ели конфеты. Грелись у одного рабочего в квартире, были свидетелями горя алкоголика и радости человека. До Свердловска доехали на двух электричках, весь поход сопровождался различными приключениями, интересными авариями, как, например, у Володи поломалось крепление, в ожидании, пока ремонтировали, девочки сочиняли на мотив бродяги: “Авария-а-а-а...”

Точно, была такая песня из индийского фильма с Раджем Капуром “Бродяга”. Песня называлась “Абарая”. Мама рассказывала мне даже какую-то частушку тех лет:

Радж Капур, Радж Капур,

Посмотри на этих дур:

Даже бабушка моя

И та поет “Абарая”.

А запись эта, про аварию, — явно женской руки.

Еще в одной тетрадке — подробнейший маршрут по дням, цели и задачи похода (видимо, требовались спортклубом), подробные списки снаряжения. Тут же — картосхемы пути и чертежи, насколько я могла понять, какой-то печки, расчеты “в столбик” и чернильные рожицы. Кто их рисовал? Может, Дятлов?..

Все это происходило за два года до страшной гибели его группы…

Открыла общую тетрадку в клеенчатой обложке. Карандашная надпись уже на развороте:

Дневник похода по Кавказу

(лето — осень 1957 г.)

Сначала восхищенные девушки подробно расписывают дорогу в поезде и свои ожидания от похода. Потом появляется размашистый почерк:

26 августа 1957 г.

Странная погода, впрочем, может, обычная для этих мест: невыносимая жара днем, довольно холодно ночью. Степь, бесконечная степь. Исторические места боев во время второй мировой войны. На одном из полустанков — памятник-пушка павшим артиллеристам.

Скоро Сталинград. Здесь все напоминает о прошедшей войне. Сохранились воронки от снарядов, братские памятники-могилы. Большой красивый вокзал построен в стиле героическом. У входа — скульптуры солдат, матросов — защитников Сталинграда. Вот и Волга. Поезд проходит в стороне от реки, лишь иногда показывается ее голубая гладь. Волго-Донской судоходный канал имени Ленина. У входа — огромная скульптура Сталина. Поезд идет вдоль канала. Несколько белых, новых поселков, видимо, жители их — рабочие канала. А кругом сухая степь. Железная дорога, видимо, самое плодородное, удобренное место, поэтому вдоль ее с успехом растут тыквы, арбузы, да такие большие, спелые. И так без конца. Особых впечатлений нет. Ярко вспыхивают зарницы, ведь их видно здесь на сотни км.

Дятлов И.

Кавказский дневник оказался самым подробным, но размашистых записей Дятлова я больше в нем не встретила, видимо, как начальник он имел право отвертеться от этой работы. Зато о нем охотно и много пишут другие участники похода:

Встал вопрос, оставлять кого или нет здесь сторожить вещи. Коля, и Славка, и Пашка усиленно наседали на Игоря, уверяя, что все украдут, если не оставить никого. Игорь сначала решительно сказал нет, но после вторичного наступления ребят он встал и, как Наполеон, долго думал и спокойно произнес: “Останется Коля и ты, Женя”. Для меня это было неожиданностью, так как я не изъявлял желания оставаться и хотел вернуться.

Сразу за этими заметками следовала длинная, подробная запись на 7 страниц, сделанная понятным, четким почерком. Я сразу обратила на нее внимание и потом уже увидела, что почерк этот часто встречается в дневнике и обладательница (без сомнения, “обладательница”) рассказывает о своих впечатлениях с удовольствием, ей нравилось писать.

1 сентября 1957 года

Добрый день!

Да, действительно, это добрый день.

В разных концах Советского Союза бегут в этот день, кто в первый раз с родителями, а кто уже и не первый раз, в школу, сколько встреч, радости, рукопожатий, поцелуев, взвизгиваний при встрече и прочих вещей происходит 1-го сентября. Может, сегодня и у нас, в УПИ, за несколько тыс. км отсюда, у спортклуба собрались наши друзья походные и обмениваются своими впечатлениями о проведенном лете, кто-то побыл на Саянах, кто-то на Урале, но все, радостные и веселые, бегут к спортклубу. Правда, их должно быть немного, многие на практике, а многие и в походах.

Добрый день! В этот день все, и старые и молодые, все помнят о нем. Да и как о нем не помнить! Вот и мы, 12 человек, шагаем по Чегемскому ущелью и невольно вспоминается, что сегодня 1-е сентября!

Неумело, но искренне, с душою. Я перелистнула несколько страниц и прочитала последний абзац этой записи:

...Кругом горы, горы, снежные вершины, поднимаемся выше и выше, встречается лес и красивые цветы, изредка малина, брусника в лесу, но вот перешли еще один ручей и остановились на привал. Место очень, очень красивое, островок, кругом вода и горы, погода противная стала, дождь идет. Вот уже горит наш туристский костер и готовится ужин, и так каждый день — все новое и новое открывается, горы так грандиозны и величавы, что человек кажется среди них букашкой, а ведь в то же время он всемогущ. Может быть, еще допишу что-нибудь, но пока на сегодня хватит.

С приветом, Зколм...

Та, что писала эти строки — возвышенная и чистая душа, — Зина Колмогорова? Зиночка, красивая даже по нынешним понятиям брюнетка, через два года вместе с другими дятловцами трагически погибнет. Пока же они идут по Кавказу, любуются незнакомой природой и тщательно фиксируют увиденное в коллективном дневнике...

Старается незнакомый мужской почерк:

Лес на правом берегу Чегема, и первый привал. Мы оказались в настоящем уральском лесу: сосняк, береза, иногда ива. Из ягод — брусника, черника, земляника. Зина набрала полные руки грибов и на ходу пыталась расталкивать их в карманы рюкзаков ребят.

А вот девушка пишет:

Как только кто-нибудь из нас повышает голос, раздражается или слишком бурно реагирует на окружающую среду, тому сразу приписывают горную болезнь. Сегодня она очень сильно проявилась у Игоря. На предыдущем привале он так долго ворчал на Лилю из-за йода, что Лиля пожалела, что у нее нет с собой никаких средств лечения (как-то: каплей, мази, таблеток и пр.) от горной болезни.

Я увлеклась и читала уже все подряд. Кавказская группа действовала профессионально и шла строго по маршруту. Успевали шутить и смеяться.

Особенно комичной была переправа Зины, которая взгромоздилась на спину Коле и таким образом, с ужимками на лице, под дружный смех товарищей, перебралась на другой берег. Бедный Коля! Ему пришлось потрудиться, его собственный вес 64 кг да еще + такой же вес Зины — итого 128 кг. Трудновато!

Сейчас обеденный привал. Все хорошо, кроме того, что у дежурных пригорело какао, пачку которого нашел Игорь в дупле большой сосны у места нашего привала. Перевал мы не прошли, а только дошли до него. Шли без особых приключений, “по горам, по долам”. Место для ночевки выбрали довольно удачно. Здесь много дров, которые приносят сюда альпинисты. Сейчас Володя (дежурный) дует во всю мощь и силу своих легких, способствуя этим горению дров. Но вода нагревается что-то очень медленно, а когда закипит, и совсем неизвестно.

Ближе к концу тетрадки мы с Шуми наткнулись на еще одну Зиночкину запись, я уже стала узнавать ее старательный почерк отличницы. Текст меня поразил. Может, Зина тоже что-то предчувствовала:

Надо сказать, что здесь не жарко, и мы идем на перевал. Если перевал Донгуз-Орунбаши можно назвать перевалом “костей конских, ишачьих и вообще скотских”, то перевал Басса можно назвать перевалом “костей людских”, но неизвестно, немецких или русских, т.е., буржуазных или советских. На перевал ведет довольно нудная тропинка серпантином, и, вообще, перевал легкий. Видели с него перевал Чипер-Азау, кое-кто пожалел, что не пошли через него, но большинство ничего, песни поют про долины и море. На ночлег остановились на ровной площадке, и на бугорке стоит могила, и, видимо, всяк, кто пройдет через эти 2 перевала, поклонится этой могилке. Сейчас все ушли за дровами, и мне надо идти.

Мне стало не по себе. Аккуратно закрыла последний в пачке дневник и положила его на пол. Прижала к себе Шумахера и уснула.

7.

Очнувшись поутру, я обнаружила возле своей постели две пары тапочек. Нет, со мною никто, кроме кота, не спал, и ног у меня всего две, а не четыре... Недолго подумав, я вспомнила, что мне померещился ночной звонок в дверь, я бегала открывать и вернулась обратно уже в других тапочках.

“Шизофрения прогрессирует”, — печально думалось мне. И тут раздался реальный звонок: телефонный. Ему не повезло, я приняла его за фантом, вымысел моего окончательно распоясавшегося воображения.

После краткой серии телефон замолчал и потом снова разразился противными звонками.

— Алло, — сказала я, уткнувшись губами в черную пластмассу.

— Знаешь, мне так легко представить себе твой сон...

С такой дурацкой тирады начать беседу может только один человек (из мне известных, разумеется). Вадик. Мой бывший муж.

— Вадик, какой именно сон ты имеешь в виду? Откуда тебе знать, что мне снится?

— А еще писатель, — расстроился Вадик, — я ведь о твоем образе говорю... Как ты лежишь, свернувшись калачиком и...

— Заткнись, пожалуйста, пошляк, — сказала я искренне.

Вадик обрадовался энергии в моем голосе.

— Открывай дверь, девушка, я у тебя под окнами. Надо поговорить.

— Говори сейчас, по телефону.

— Деньги капают, я же по сотке звоню.

Деньги капают!

Я откинула одеяло и сердито пошла к двери. Шумахер побежал за мной следом и расстроился, что я направилась не к холодильнику.

Вадик уже стоял на лестничной площадке. Худой, длинный, нескладный. С фальшивой улыбкой и мимозой в руке. Господи, где он ее выкопал, болезную?

Я взяла мимозу и погладила желтые пушистые ветки. Шумахер неодобрительно смотрел на меня.

— Здорово, Хаккинен! — радостно сказал Вадик, и Шуми заметно скривился от его глупости. Вадик попытался погладить котишку, но тот сбежал немедленно на кухню.

Я поплелась следом за ним, размахивая мимозой, как веником.

Вадик присоединился к нам.

— Представляешь, Машка меня бросила!

Машка — та самая подруга, которая увела Вадика полтора года назад и все это время, по моим расчетам, должна была почивать на лаврах. Вернее, в супружеской постели с еще не остывшим после моих ласк Вадиком.

“Ладно, хоть квартиру себе не забрали”, — неромантично думалось мне.

— Бросила? — озвучила я свои мысли. — Как же безумная страсть, перешедшая в ровное теплое чувство?

Вадик ярко покраснел, потому что именно этими словами лечил меня год назад.

— Все прошло, и теперь Машка шалит с Наташкиным Гришей.

Я в это время набрала в рот воды — некстати, потому что, захохотав, подавилась.

— Ей просто нужно чужое, — старательно-серьезно сказал Вадик.

— Наконец-то.

— Что наконец-то? — не понял экс-муж.

— Наконец-то до тебя дошло!

— Аня, — грустно попросил Вадик, — не язви. Мне и так больно.

— Больно ему, надо же. И что я должна сделать? — я заполняла мисочку Шуми свежей телятиной, порезанной на тонкие ломтики. Вадик жадно следил за моими действиями. Голодный, наверное. — Пожалеть тебя и пустить обратно? Не дождешься, Вадик! Большее, что я могу для тебя сделать, — это обед. И только потому, что сама есть хочу.

— Согласен даже на обед, — нахально сказал бывший муж. По его лицу было видно, что он надеялся на большее. И продолжает надеяться. Такие люди, как Вадик, теряют надежду только вместе с жизнью.

— Ладно, тогда сиди тут и жди, — я положила заледеневший кусман багрового мяса в микроволновку (он тихонечко звякнул) и нажала кнопку easy defrost. Стеклянный круг послушно завертелся, а Вадик пригорюнился, в отличие от Шумахера, победно вылизывающего мех посреди кухни.

— Мне надо привести себя в порядок. Перевернешь мясо, после того как пропикает четыре раза.

— Я помню, — Вадик готов был согласиться на что угодно. Сложил ладонь лодочкой, пока я снимала кольца с рук. И смиренно подставил ее мне. Теплые колечки брякнули друг о друга. Многие из них мы выбирали вместе.

— Теплые кольца, — мечтательно сказал Вадик и сжал пальцы в кулак.

— Ты, Вадик, такой романтичный, что меня сейчас стошнит, — невежливо сказала я и пошла в ванную. Громко закрылась изнутри. И пустила воду, которая захлестала тут же, как из насоса.

Тем не менее жалобное мырканье Шумахера я услышала и пустила его в ванную.

— А я? — страстно спросил Вадик.

— А ты иди ставь свою мимозу в вазу!

— Похоже на ругательство или на плохие стихи.

Но ушел.

Шумахер встал на задние лапки и нюхал мыльные кружева, собрав усы в букет. Я сняла пижаму и опустилась в горячую пенную воду.

8.

В дверь колотили, а мне было смертельно холодно. Шумахер выл волком.

— Аня, открывай!

Вадик?.. Я повернулась на бок и услышала плеск воды. Надо же! Все еще в ванне. Видимо, пригрелась и уснула. За это время и вода остыла, и Шумахер с Вадиком чуть не рехнулись...

— Не буду я тебе открывать, успокойся, все в порядке.

Я быстро приняла душ, умылась ледяной водой и покинула свой банный рай.

Шумахер, прижатый мною к боку, довольно раздувал крошечные ноздри: по квартире плыл удивительный запах, который может принадлежать только одному явлению: свиной отбивной с абрикосами и сыром.

Вадик поспешно снимал фартук, а на столе нахально красовались маринованные грибочки и домашнее лечо made by моя мама, брынза с оливками и кедровыми орешками и, наконец, две глиняных кружки, из которых валил нешуточный пар, который трудно было с чем-то перепутать. Грог! Тот самый, что, можно сказать, и сблизил нас с Вадиком десять лет назад.

Вино явно пронес под курткой, подлец, — у меня дома запасы спиртного не задерживаются.

— Ну и что? — спросила я. — Теперь я должна растаять от умиления и одарить тебя новой порцией своего доверия? А ты будешь стоять смущенно, и скупая мужская слеза прочертит мокрую дорожку по загрубевшей щеке?

— Не щеке, а коже, — обиженно сказал Вадик. Тоже мне, художественный редактор.

— Вадик, Вадик! Не читай ты эти глянцевые журналы — там умных людей мало, в основном работают блатные и бездарные. И хорошего они тебе не посоветуют. Даже самые замечательные деликатесы (ах, удивите ее!) и сладкие воспоминания не заставят меня изменить решение. Впрочем, обед ты приготовил сам, так что — спасибо, сэкономил время. Давай ешь по-быстрому и гудбай, у меня очень много работы.

— Суров ты был, — саркастически сказал Вадик. — А вон, гляди, на какую речь пробрало — не такие уж и дураки в этих журналах пишут. Просто они имеют в виду нормальных женщин, а не ударенных жизнью писательниц.

— Вадька, меня не жизнь ударила, а ты...

Я пошла переодеться во что-то более подходящее для парадного обеда с грогом. Не стоило, наверное, быть с ним такой резкой. Неважно, что бывший, — все равно ведь родной человек. Господи! Десять лет спать рядом, драться из-за лучшей подушки, приносить друг другу чай к рабочему столу... Прятать подарки в квартире, утешать, рассказывать истории — просто любить, а потом: Аня, я пошел, потому что Маша... Радостная и счастливая собственной победой Машка, ее хищная рожица рядом с ним и... пустота, холод, умерший в одноминутье телефон? Тихое пьянство, выбегать на улицу, плакать, искать дорогу к заброшенной телебашне, не хотеть дальше и больше, почти не жить... Считать выкуренные сигареты пачками, не отвечать на звонки. Говорить:

— Я полюбила бы тебя, даже если бы ты был евнухом. Или девушкой.

И вот теперь — он приходит, его бросили, он приготовил обед, а я должна танцевать качучу от счастья.

Я рывком, как в кино, раскрыла дверцы шифоньера. Синхронно с моим движением с трех плечиков упали три кофточки.

На помощь явился Шуми. Он мягко запрыгнул в шифоньер и начал теребить погаными лапками кофточки. На борьбу с ним у меня ушло довольно много времени. Потом я выбрала одну из кофточек, отряхнула ее от шумиковской шерсти и напялила, застегивая на ходу. Теперь джинсы, и хватит с него.

Подумав, я решила причесаться. Краситься не буду — Машка малюется, как портовая проститутка, я буду выгодно отличаться... Боже, о чем я думаю? Какая разница?..

Вадик сидел у стола, сгорбившись. При виде меня распрямил плечи. Я увидела, что у него на коленях — пачка листов.

— Ты не против? Я взял посмотреть.

Я глянула и обомлела. Он залез в красную сумку и выудил оттуда одну из Светиных папок.

— Вадик, ты забыл: я всегда категорически против копаний в моих вещах.

— Красиво говоришь! — радостно сказал Вадик и вернул мне листки. — К столу!

Во время еды мы оба молчали, впрочем, у нас и раньше была такая привычка. Мы никогда не жаловались на проблемы с аппетитом.

Загрузив в себя по паре отбивных в хорошей компании лечо и грибочков, я залила все это дело грогом, который Вадик успел подогреть. Мне вдруг показалось, что ест он слишком медленно. Время тянет, что ли?

Вадик поднял глаза.

— Ань, а что это за материалы у тебя? Новая книжка?

— Ну да. — Я не любила обсуждать ненаписанное с чужими людьми. Исключение составлял только он, Вадик. Но теперь — фигульки, обратного пути нет.

— Расскажи, — попросил он и потянулся к кастрюле с грогом.

И я вдруг почувствовала, что мне хочется поделиться с ним моими мыслями, рассказать всю эту странную историю, которая как-то непонятно отражается во мне. Прорастает сквозь мысли.

— Ты слышал о пропавших туристах из УПИ? Это было в 1959 году.

— И что, и что? — Вадик внимательно смотрел, и я чувствовала: ему на самом деле интересно.

Я уже вполне уверенно излагала факты. В Вадиковых глазах мелькало что-то вроде уважения с удивлением напополам.

— Группа туристов из Уральского политехнического института отправилась в очередной поход. Категорийный — многим из ребят нужно было получить высшую категорию и разряд. Посвящался поход какому-то съезду партии. На полном серьезе: ну, ты можешь себе представить, какое там время было.

Вадик кивнул, а меня несло, как Гомера.

— Возглавлял коллектив Игорь Дятлов — опытнейший турист, сто раз бывавший в сложных походах. Впрочем, вся группа подобралась ему под стать: не было ни новичков, ни слабаков.

— Если бы они тебя взяли, ох поплакали бы... — философски сказал Вадик кружке с грогом.

— Если ты будешь меня перебивать...

Вадик замотал головой возмущенно.

— Семеро мужчин и две девушки, — терпеливо продолжила я. — Правда, поначалу в поход должны были отправиться 11 человек, но один отпал еще в Свердловске — из-за “хвостов” по учебе, а другой, Юрий Юдин, сошел с маршрута на 2-м Северном поселке.

Маршрут, кстати, задумывался такой: Свердловск — Серов — город Ивдель — Вижай — поселок 2-й Северный — гора Отортен — река Унья — река Вишера — гора Ойка-Чакур — река Северная Тошемка — поселок Вижай — город Ивдель — Свердловск. Протяженность — триста километров.

Так вот, у Юдина случился радикулит, и его решили отправить обратно, у них с этим делом было очень строго. Я читала дневники предыдущих походов: если что-то со здоровьем не так, участник тут же отстранялся от дальнейших действий. Впрочем, некоторые говорили, что он сам решил уйти, якобы чувствовал, что не тянет...

28 января группа начала движение вверх по реке Лозьве, а 31 числа начала подъем по реке Ауспии и пыталась выйти через перевал к долине четвертого притока реки Лозьвы. Однако из-за низкой температуры и сильного ветра группа была вынуждена устроить ночлег.

В первый февральский день в верховьях реки Ауспии был сооружен лабаз, где туристы оставили запас продуктов и лишних вещей.

— Лабаз? — переспросил далекий от туризма Вадик, а я важно покивала головой.

— За три дня группа Дятлова должна была взять Отортен и потом вернуться в лагерь, чтобы продолжить маршрут. Поэтому туристы торопились.

Я заглянула в листок, подписанный младшим советником юстиции Ивановым, чтобы проверить, насколько хорошо я запомнила цифры и факты. Пока вроде бы все излагала верно.

— В три часа дня начался траверс высоты “1079”, которую местные манси называют Холат-Сяхыл. Переводится это с мансийского как “Гора мертвецов”. Якобы во времена Всемирного потопа там погибли девять манси.

— А дятловцев сколько было, ты сказала?

— Девять. Меня радует твоя наблюдательность, Вадик. Не совсем еще конченый человек.

Так вот, почему они пошли на Холат-Сяхыл — напоминаю тебе, что их главной целью была гора Отортен, а никакой “1079” в маршруте не значилось? Траверсируя склон Горы мертвецов, можно было избежать спуска в долину четвертого притока Лозьвы, то есть 5—6-метровой толщи снега. Логичнее было пройти по хребту, где малозаснеженный рельеф, и сохранить время и силы.

Туристы взяли левее на несколько сотен метров и вместо перевала между высотами “1079” и “880” вышли на склон Горы мертвецов.

Горы там, Вадик, судя по фотографиям, — широкие и невысокие, лысые — почти никакой растительности там нет. Правда, один ученый, у которого куча книжек про географические названия Урала, писал, что несколько раз был на этом самом Холат-Сяхыл и на вершине его видел удивительно яркие незабудки...

— Глубоко символично, — сказал Вадик. — Дальше?

— Дальше — больше. Судя по фотоснимкам, прямо на склоне (если точнее — в трехстах метрах от вершины) поставили лагерь. Вырыли яму в снегу, уложили туда лыжи. То есть палатка стояла на лыжах — так делают. И примерно в это время заканчиваются записи в дневниках дятловцев. У них был и общий дневник, который они вели по очереди, и почти у каждого был личный — мода того времени.

Кстати, если точнее, то записи в дневниках датируются предыдущим днем — то есть 31 января. А 1 февраля, то есть в день, который нас особенно интересует, ребята готовили выпуск газеты “Вечерний Отортен” — что-то вроде стенгазеты, только там не было стен, чтобы ее повесить.

На 12 февраля был назначен контрольный срок, когда группа Игоря Дятлова должна была сообщить о себе в Свердловск из Вижая. Этого не случилось.

Честно говоря, мало кто забеспокоился. Случалось и раньше, что туристы не выдерживали назначенных сроков, поэтому искать их стали не сразу. И даже очень не сразу...

Только 20 февраля, можешь себе представить? Четыре спасательных отряда, состоящих из студентов, отправились разыскивать затерявшихся туристов. И хотя ни о чем особенно плохом по-прежнему не думали, привлеклись к поискам и люди военные. Сначала поиски были безуспешными, но в конце концов, а точнее — 26 февраля, одно из поисковых подразделений обнаружило палатку дятловцев.

Удивительно, что в ней находились почти все вещи туристов. Два одеяла, рюкзаки, штормовки, брюки и еще целая куча вещей. Тут же нашли продукты.

С подветренной стороны палатки, именно там, где находились головы, ткань разрезана в двух местах так, что через эту прорезь можно было вылезти. Ниже палатки на протяжении 500 метров сохранились следы, ведущие в лес и в долину четвертого притока Лозьвы. Следы восьми — девяти человек. Некоторые шли без обуви, что лично мне кажется странным... Все-таки февраль.

На расстоянии полутора тысяч метров от палатки, под огромным кедром, поисковики обнаружили остатки костра. И тут же были первые трупы... Возле бывшего костра лежали раздетые до нижнего белья Кривонищенко и Дорошенко. В трехстах метрах от костра — труп Рустема Слободина, дальше — тело Зины Колмогоровой. Игорь Дятлов полулежал-полусидел, обнимая рукой ствол маленькой березки. Как и Зину с Рустиком, его нашли как бы на одной прямой от кедра до палатки. Зина, кстати, была ближе всех к палатке.

Умерли все пятеро — по первому впечатлению от переохлаждения. Однако Рустем Слободин имел заметную трещину свода черепа длиной около шести сантиметров, которая разошлась на 0,2 сантиметра.

Обыскав все вокруг и проверив снег щупами,

(Вадик снова вздрогнул от незнакомого слова, уверенно произнесенного моими устами.)

поисковики на время покинули место трагедии, забрав с собой трупы и палатку.

— Подожди-ка, ведь их было девять! А нашли только пятерых — двоих у кедра и троих потом.

— Вот именно. Однако остальных нашли нескоро — только четвертого мая! Внизу от костра

(Я опять заглянула в текст Иванова.)

по направлению к долине четвертого притока Лозьвы под толщей снега в 4—4,5 метра обнаружили трупы Дубининой, Золотарева, Тибо-Бриньоля и Колеватова. Работа, которую провели поисковые отряды, — это был адский труд. Прощупывали каждый сантиметр, использовали миноискатели, от которых, впрочем, было мало толку...

Я замолчала. Вадик задумчиво вертел в руке чашку с уже остывшим грогом.

— И это все?

— Как тебе сказать? Из того, что мы знаем наверняка, — да. Есть целые кучи документов, разных показаний, исследований, домыслов и фантазий. Вот я и пытаюсь читать их постепенно, может, обнаружится что-то новенькое.

— Ань, знаешь, я не сомневаюсь в твоих способностях, но ведь это немножко не твоя тема...

Я уже раскрыла рот, чтобы рассказать Вадику о мистических явлениях последних дней, но вовремя опомнилась и захлопнула челюсти громко, в кошачьем стиле. Вадик — не из тех, кто верит во всякие чудеса, скорее заломит мне руки за спину да и отвезет в дурку. Из лучших, причем, побуждений.

Может, мне правда туда пора?

Вадик явно ждал объяснений, и тут очень кстати зазвенел телефон.

— Алло? — спросила я трубку чуть-чуть более радостно, чем надо было.

— Рада до смерти? — ответили мне вопросом.

— Машенька, это ты, родная? Здравствуй! Ну как Гриша? Обломился?

— Обломился, в прямом смысле. Дай мне, пожалуйста, Вадика.

— Конечно, конечно. Вадик! Тебя твоя сожительница!

Вадик замотал руками в разные стороны и сделал три просительных морщины на лбу. Но я неумолимо всучила ему трубку, и он пошел с ней в комнату. В мою комнату!

Я взяла бумаги, которые Вадик достал из сумки, и задумчиво перебирала их. Обида кружилась вокруг меня почти осязаемым ветром. Зачем я рассказала этому чудовищу — чужому чудовищу, между прочим, историю, которая так важна для меня?! Будто бы предала дятловцев, угрюмо думалось мне.

А Вадик уже бежал из комнаты со счастливой рожей.

— Я сказал, чтобы она меня оставила в покое со своими неумеренными сексуальными требованиями. И вообще: чтобы она оставила меня в покое!

— Чего ты ждешь от меня? Похвалы и восхищений? Не будет!

Вадик снова стал серьезным и попытался пролезть за кухонный стол.

— Мы договорились, что ты уйдешь после обеда. — Я картинно обвела рукою разоренный стол. — Есть больше нечего...

— Я могу приготовить еще! — вскинулся муж.

— Вадик, успокойся — и домой. К Маше, Даше, кто там у тебя?

— Никого у меня нет, — обиженно сказал Вадик. — Аня, нельзя быть такой идеальной. Господь Бог посмотрит на тебя и подумает: она такая хорошая, что ей нет смысла жить долго. Всю мудрость она уже получила. Еще в юности...

Я не выдержала и засмеялась. Знает, как подъехать.

— Можно, я приду завтра? Сделаю тебе покушать...

— Нет такого слова — “кушать”.

— Я принесу тебе словарик Ожегова, и мы вместе его почитаем, — смиренно сказал муж.

— Словарик, как ты говоришь, у меня есть. Можешь прийти в субботу, посмотрим вместе Формулу—1.

Вадик засверкал, как река на солнце, и пошел в прихожую одеваться.

— Знаешь, — сказал он мне, взявшись за дверную ручку, — я тут подумал: может, и хорошо, что они так погибли — странно и загадочно?..

Я возмутилась и причмокнула губами.

— Ты не поняла меня. Вот скажи, сколько бы им сейчас было?

— Шестьдесят два — шестьдесят пять. Золотареву еще больше, он старше всех.

— Видишь... Превратились бы в противных стариков: бегали бы с красными знаменами у памятника Ленину, писали бы в газеты, мешали бы своим зятьям и невесткам спокойно жить... Может, ругались бы в общественном транспорте, а так — они ведь шагнули в бессмертие, прости за пафос. И по сей день их называют просто по имени: Зина, Люда, Рустик... Даже ты, девчонка, которая им во внучки годится...

Я взглядом остановила Вадика.

— Ты катастрофически не прав. Ничего не стоит дороже, чем право прожить собственную жизнь. Даже если в окончании ее — те самые красные знамена и ругачки в трамваях. Ну и что? А вдруг среди них был почти готовый гений? Или просто хороший человек, что, на мой вкус, лучше любого гения... И вообще: они могли родить детей и сейчас нянчили бы внуков, собирались бы по праздникам вместе и пели под гитару. Почему нет?

Вадик развел руками и ушел. А я в который раз за день отправилась на кухню. Посмотрела на грустный от собственной пустоты стол и села к нему, налив полный стакан остывшего грога, который превратился в противное пойло, лишившись высоких градусов. В прямом смысле слова.

9.

Забытые Вадиком листы лежали на другой табуретке, и я решила почитать их, пока не кончился день... На этот раз мне попались документы более официального стиля.

Протокол

допроса свидетеля

14 апреля 1959 года. Город Свердловск. Прокурор следственного отдела облпрокуратуры, мл. советник юстиции Романов допросил в прокуратуре в качестве свидетеля... Колеватову Римму Сергеевну, 1929 года рождения.

Судя по возрасту, это сестра Саши Колеватова. (Я поймала себя на мысли, что Вадик в чем-то прав — я действительно называю их просто по имени, про себя и вслух.) Принесла на кухню блокнот и начала делать пометки на страничке с фамилией Колеватов. Показания свидетельницы, которая действительно оказалась сестрой Саши, занимали несколько страниц и были записаны ею собственноручно — мелким аккуратнейшим почерком.

(Почерк всегда кажется мне одним из наиболее интимных человеческих проявлений. Часто бывает неудобно видеть чужой почерк, он о многом, чересчур о многом говорит...)

При восхождении на гору Отортен 2 февраля этого года погибла группа туристов Уральского политехнического института (в этой группе учился и мой брат Александр Сергеевич Колеватов, студент 4 курса физико-технического факультета). Я хорошо знаю состав группы, с некоторыми участниками похода встречалась, знаю, как снаряжалась группа (брат мой должен был обеспечить группу всем необходимым для похода). Мы с ним много беседовали об этом. Наконец, мне пришлось быть непосредственной свидетельницей и даже немного участницей начавшихся розысков пропавшей группы.

Считаю совершенно необходимым отметить... следующие недостатки в организации похода.

1. На организацию таких туристских походов отпускаются очень скудные средства. Предстоял 22-дневный лыжный переход по безлюдным местам в зимних условиях. Естественно, полагается иметь запас высокопитательных продуктов, в частности, каждому студенту нужно было иметь неприкосновенный запас шоколада (так же, как они имели коробку спичек каждый в нагрудном внутреннем кармане костюма). Институт выделил каждому студенту всего по 100 (сто) рублей в качестве помощи, что, конечно, было недостаточно. Остальные средства участники группы собирали сами, складываясь по 350 рублей. Я не ошибусь, если скажу, что многое для снаряжения группы доставалось в спортклубе УПИ с боем. Мой брат “отхватил”, как он сам выразился, каждому участнику похода штормовые костюмы, ему через некоторое время сказали, что штормовки полагается иметь только альпинистам, и потребовали возвратить их (за штормовыми костюмами приходили к нам домой). В последний день, в день выхода, Александр достал шерстяные свитры и приносил их домой “контрабандой”, надев на себя по 3 штуки. Спальных мешков у группы не было.

2. Несвоевременно, с большим опозданием начались розыски пропавшей группы. В Свердловск группа должна была возвратиться 14 — 15 февраля, 12 февраля они должны были дать телеграмму из Вижая, их конечного пункта по маршруту, с извещением о прибытии в него. Родители беспокоились о своих детях и, конечно, звонили и в спортклуб УПИ, и в городской спортивный клуб (со слов Дубининых и Слободиных). Я сама позвонила в институт только 17 февраля, спустя 3 дня после контрольного срока. Зав. спортклубом т. Гордо на месте не оказалось, попытки дозвониться до него были тщетны: его невозможно было застать на работе. Сразу же я позвонила в городскую спортивную секцию т. Уфимцеву. Он заверил, что беспокоиться не о чем, что группы задерживаются в пути и на неделю и т.д. Возмутителен и преступен такой факт: 18/II т. Гордо информировал партком Политехнического института, что из Вижая получена телеграмма, извещающая о том, что группа задерживается в пути. Секретарь парткома УПИ т. Заостровский Ф.П. информацию т. Гордо не проверил и о случившемся событии не поставил в известность директора института т. Сиунова Н.С. Директор же узнал об этом только тогда, когда ему позвонила из горкома партии т. Федченко Е.П. (я сама вынуждена была обратиться в горком с просьбой принять меры к розыску группы).

Таким образом, телеграмму перепутали (телеграмма пришла от параллельной группы, от группы Блинова), дирекцию института в известность о случившемся не поставили. Поиски начались только лишь по настоянию родителей туристов.

Когда Политехнический институт начал организовывать поиски, оказалось, что в спортклубе не было схемы маршрута, по которому студенты ушли в поход, схемы, нанесенной на карту. Заместитель председателя спортивного клуба при УПИ т. Мильман, узнавший от третьих лиц о том, что у меня была карта со схемой маршрута перед отправлением группы в поход, позвонил моей сестре Нине Сергеевне Анисимовой с просьбой доставить карту, по которой можно было бы начать поиски. Но эту карту мой брат Александр взял с собою в поход. Карту эту брату дал Игнатий Фокич Рягин, заместитель начальника треста “Гипромедьруда” (если я не ошибаюсь в названии), наш знакомый. Он знал те места и беседовал с братом о предстоящем походе. После звонка из спортклуба УПИ И.Ф.Рягин по нашей просьбе по памяти восстановил маршрут и нанес его на карту, которую я лично 19 февраля передала полковнику Ортюкову (он первым вылетел на поиски группы).

3. Возмущение вызывает организация похорон. Каждого из родителей вызывали в отдельности или в обком партии (т. Серкова З.Т.), или в Политехнический институт и предлагали хоронить погибших в Ивделе. Какое отношение имеют ребята к Ивделю? Жили в Свердловске, учились в Свердловске, дружили в Свердловске — а хоронить предложили в Ивделе. Т. Серкова каждого из родителей пыталась убедить (с их слов), что все, даже жители Свердловска, согласны хоронить в Ивделе (лично мы, Колеватовы, Слободины, Дубинины сразу же категорически запротестовали против такого предложения), что их похоронят в братской могиле, что в Ивделе им будет поставлен обелиск. Возникает вопрос: почему это же самое нельзя было бы сделать в Свердловске? Когда родителям Зины Колмогоровой было тоже предложено похоронить дочь в Ивделе, они ведь отказались это сделать и предложили собрать всех родителей в УПИ вместе, чтобы согласованно решить этот вопрос. На это секретарь парткома УПИ (точно фамилии не помню) ответил, что родители живут в разных местах и собрать их невозможно. Что за конспирация такая? Почему пришлось претерпеть столько мытарств, даже идти к секретарю обкома партии т. Куроедову, чтобы добиться похорон в родном Свердловске? Бездушное отношение к людям, понесшим такое большое, неутешное горе. Столько заставили страдать матерей, отцов, близких, потерявших хороших, честных людей.

4. Мне пришлось каждого из погибших, найденных туристов похоронить. Почему у них такие коричневые, с темным оттенком руки и лица? Чем объяснить тот факт, что четверо тех, кто был у костра и остался, по всем предположениям, живым, не сделали никакой попытки возвратиться в палатку? Если они были значительно теплее одеты (по тем вещам, которых не хватает среди обнаруженных в палатке), если это стихийное бедствие, безусловно, пробыв у костра, ребята непременно поползли бы к палатке. Целиком группа не могла погибнуть от бурана. Почему они так панически бежали из палатки?

Группа туристов педагогического института географического факультета (с их слов), которая была на горе Чистоп (юго-восточнее), видела в эти дни, в первых числах февраля, в районе г. Отортен какой-то огненный шар. Такие же огненные шары были зафиксированы и позднее. Какого они происхождения? Не могли ли они стать причиной гибели ребят? Ведь в группе собрались выносливые и бывалые люди. Дятлов в этих местах был уже третий раз. Люда Дубинина сама водила группу на г. Чистоп зимой 1958 года, многие из ребят (Колеватов, Дубинина, Дорошенко) были в походах на Саянах. Не могли они погибнуть только от разбушевавшегося бурана.

Почему, отправляя группу в поход, ее не снабдили рацией? Видя безвыходность своего положения, ребята, несомненно, дали бы сигнал бедствия. Когда эти же участники похода встречали Новый, 1959 год в лесу, выезжая на 2 дня на ст. Бойцы (по Пермской железной дороге), у них же была рация, они слушали Москву. Рацию брал и нес с собою тогда Игорь Дятлов (так рассказывал мне брат). Это еще раз свидетельствует о печальной бесконтрольности наших спортивных организаций.

И последний абзац:

Прошу объективно разобраться в причинах гибели группы туристов, родителям и родственникам дать возможность узнать об этих причинах.

— Как бы я хотела знать эти самые причины, — сказала я погрустневшему Шумахеру. — И как бы удивилась Римма Сергеевна Колеватова в тот самый момент, когда писала эти строки, обмакивая перо в чернильницу, если бы узнала: причины гибели группы Дятлова никогда не будут раскрыты...

По крайней мере, на тридцать лет о дятловцах и вовсе забудут.

Под протоколом скрывался небольшой листочек. Копия телеграммы:

Куда: Свердловская область,

гор. Первоуральск, соцгород,

Садовая, 13.

Кому: Дятлову А. А.

Адрес отправителя: с. Вижай, Дятлов.

Здравствуйте, все.

Сегодня, 26, выходим на маршрут, доехали хорошо.

12—15 февраля заеду в Свердловск. Домой, наверное, не заеду, поэтому пусть Руфа занесет к нам в комнату белье для поездки в Пензу. Оттуда вернусь 5—7 марта.

С приветом, Игорь.

То есть Дятлова дома и не ждали — до марта...

Тут в мои мысли врезался телефонный звонок.

Я ответила сразу, будто ждала. И не удивилась, услышав голос Светы.

— Ань, извини, что отрываю...

(Забыла сказать, что она мило картавила. В детстве я точно так же говорила, но меня потом зачем-то отучили мамины знакомые логопеды.)

— Ты меня совсем даже не отрываешь! Я сама хотела тебе позвонить...

Света виновато сказала:

— У меня какое-то странное чувство осталось после того, как мы у тебя были... Как будто я вся такая загадочная и всезнающая, а на самом деле, Аня, я сама ужасно стеснялась, что ты будешь смеяться.

— Над чем я должна была смеяться?

— Понимаешь, у девушек в моем возрасте уже другие совсем интересы должны быть... А я почему-то живу с сорокалетним опозданием. У многих людей это вызывает смех. Мне один знакомый сказал: “Живые тебя не интересуют”. Но ведь это неправда, я просто не знаю, как объяснить.

— Объясни мне лучше другую вещь, — я прижала трубку подбородком к щеке (хотя косметологи не рекомендуют так делать — шея страдает) и щелкнула авторучкой. — Как к тебе попала копия уголовного дела и почему оно такое... растрепанное? Неполное...

— Нет проблем, — почему-то грустно сказала Света. Ей, видимо, было неудобно за то, что она разоткровенничалась. А я очень боюсь чужих откровений. Видимо, это почувствовалось. — Сейчас я выключу чайник, подожди, пожалуйста.

Чайник громко свистел в глубине невидимой мне Светиной квартиры. Я представила себе чистый линолеум на полу, аккуратный шкафчик для посуды и окно почему-то на первом этаже... Окно с решетками и сеткой от комаров перед форточным стеклом.

— Света, у тебя первый этаж и линолеум на кухне? — спросила я.

— Да, а что, это видно по телефону?

Мне стало совсем плохо. Видимо, мутирую в экстрасенса. Ладно, надо отвлечься от этой ерунды и сосредоточиться на деле. Света уже начала рассказ.

— Туризмом я давно занимаюсь, еще со школы (мне оставалось уважительно молчать), и как раз классе в девятом кто-то рассказал про то, как на Северном Урале погибла группа туристов. Это уже была легенда. Меня это не просто заинтересовало, а поразило! Знаешь, попадаются такие истории в жизни, которые невозможно забыть, пока не передумаешь все до конца, не представишь себе все до мелочей... Трудно объяснить.

— Я примерно понимаю, что ты имеешь в виду.

— И вот, я начала потихоньку копать — выяснять подробности у людей, близких туризму. Тогда, конечно, многие боялись говорить правду: время было не фонтан для таких вот откровений. Но в 1989 году дорогу в областной архив мне все-таки указали. И там я встретила человека, который мне здорово помог. Я сняла фотокопии с уголовного дела, потому что его могли уничтожить в любой момент за сроком давности. Прочитала его от корки до корки. Естественно, заметила, что многого в этом деле не хватает — ты права, оно какое-то куцее. Скорее всего, разгадка кроется именно в этих отсутствующих страницах. Но поскольку их не было, я начала искать сама. Находила поисковиков — одного за другим, встречалась с родственниками дятловцев, со всеми, кто имел хотя бы косвенное отношение к этому делу.

— Родственники? — подозрительно спросила я. — Насколько я знаю, ни у кого из них не было семьи, а родители их уже, наверное...

— У Золотарева могла быть жена и вроде бы даже была. Но про него наверняка ничего не известно. Он ведь старше их всех — на момент похода ему исполнилось тридцать семь. Многие потом удивлялись — с каких щей его понесло в поход с молодежью? И еще говорили, что Колеватов был против того, чтобы Золотарев шел в поход. Не исключено, правда, что это всего лишь досужие мысли. Ты еще столкнешься с огромным количеством художественного вранья, которым это дело окружено со всех сторон. Постарайся делать выводы только на основании документов.

А что касается родственников, то у многих дятловцев были (и есть) братья и сестры. Семьи ведь тогда были многодетными. У Игоря Дятлова — две сестры, Руфина и Татьяна, и брат Слава, у Люды Дубининой — брат Игорь. Если это нужно, мы с тобой можем потом к ним съездить, пообщаться.

— Конечно, нужно! Свет, а что было дальше? Собрала ты эти материалы, сложила их в красную сумку, а потом?

Света вздохнула.

— Мы ходили на ту самую гору. 2 февраля 1989 года, тридцать лет спустя. Я видела сам перевал и мемориальную доску, которая там установлена. Потом интерес к теме начали проявлять журналисты — редкая газета избежала статьи на разворот с фотографиями и самыми разными версиями, вплоть до того, что дятловцы случайно напоролись на сокровища древних ариев... И тому подобный бред.

С каждым днем появляется все больше и больше экспертов по дятловскому делу. Они важно надувают щеки, пыжатся и неторопливо рассуждают о том, как именно все было и отчего они погибли... Мне же — напротив — с каждым днем все меньше и меньше хотелось об этом говорить, потому что ничего не поменялось. По сей день ничего не известно.

Правда, попутно нам удалось немножко подправить памятник дятловцам на Михайловском кладбище, и еще кое-какие мелочи сделали...

Поэтому я так обрадовалась, когда встретила тебя. Знаешь, меня нисколько не пугают все эти мистические штуки, но даже если ты их и выдумала для красного словца — все равно попробуй написать, может, будет толк...

— Ничего я не выдумывала. А писать... — Я хотела рассказать Свете про новые “мистические штуки” моего компьютера, но вовремя остановилась. — Надо пока еще не писать, а читать. Я начала.

Света так обрадовалась, что я зримо увидела ее улыбку. Она прозвучала у нее в голосе:

— Читай, не буду мешать. Позвони как-нибудь, если время будет.

Я даже не успела сказать, что сегодня время у меня есть — потому что грог, но Света уже отключилась. Пришлось вздохнуть и вылить недопитое в раковину.

10.

— Шумахер, если бы ты еще и посуду мыл, тебе цены бы не было! — в сердцах сказала я котишке, отчаянно суетившемуся у дверцы холодильника. Сама вымыла посуду, пятый раз за день накормила Шуми и сварила себе кофе с кардамоном и корицей.

Перетащила выбранную Вадиком пачку на диван и начала читать новые листки, сколотые за угол степлером. Попутно делала пометки в блокноте.

Протокол

осмотра вещей, обнаруженных

на месте происшествия.

г. Ивдель, 5 — 6 — 7 марта 1959 года.

Прокурор-криминалист прокуратуры Свердловской области, мл. советник юстиции Иванов в соответствии со ст. 78 УПК РСФСР составил настоящий протокол в том, что в присутствии зав. кафедрой физической подготовки УПИ Вишневского и корр. газеты “На смену!” Ярового Ю.

(Стоп! Эта фамилия мне уже встречалась. Автор книги “Высшей категории трудности” — Яровой. Неужели он принимал участие в поисках? Интересно, как ему это удалось... Насколько я могу себе представить, все было крайне засекречено — если не сами поиски, то последующие осмотры и экспертизы.)

предъявил Юдину Юрию Ефимовичу — студенту 4 курса УПИ (г. Свердловск, 8 студенческий корпус, к. 531) вещи, обнаруженные в районе палатки туристов группы Дятлова, в районе костра у трупов Кривонищенко и Дорошенко, а также одежду, имеющуюся на обнаруженных трупах.

Юдину Ю.Е. было предложено, исходя из личных впечатлений, записей в дневниках участников похода, а также путем осмотра всех вещей распределить принадлежность вещей тому или иному участнику похода.

В результате осмотра вещей Юдин Ю.Е. заявил, что, по его мнению, вещи принадлежат следующим лицам:

(До настоящего осмотра поисковой партией вещи были хаотически разложены по рюкзакам .)

Предположительно Колмогоровой Зинаиде принадлежат:

а) рюкзак черный, старый, починен по боковому карману. В нем зубная щетка, заворачивающаяся внутрь, бинт, письмо из г. Березники на имя З.Колмогоровой, кусочек мыла, завязанный в тряпку, новая коробка спичек, черный электрический фонарик, катушка черных ниток, светлая мыльница с кусочком туалетного мыла, две баночки из-под сухого молока с набором медикаментов, мешочек-аптечка (бинты, вата, йод), фотопленка, железная баночка из-под зубного порошка, а в ней набор медикаментов. Юдин заявил, что, уходя от группы со 2-го Северного участка, он передал все эти медикаменты З. Колмогоровой.

З.Колмогоровой также принадлежат: носки вигоневые цветом почти черные,

Слово “вигоневые” вдруг отозвалось во мне со всей силы. Такое устаревшее милое слово... Обозначает, если я не ошибаюсь, “из грубой шерсти” или “смесовые”...

...плащ-палатка, варежки шерстяные голубые с коричневым рисунком... синие рукавицы типа “краги”, тапочки суконные домашние новые, на подошве снаружи рисунок в елочку.

Список принадлежавших Зине вещей был длинным, подробным и беззащитным, как всегда бывает, если личное выставляют на общественное обозрение. Я могла себе представить криминалиста Иванова, показывающего Юдину одну вещичку за другой, но не могла представить, что чувствовал при этом Юдин.

Телогрейка дамская с искусственным темно-коричневым воротником... куртка-штормовка защитного цвета. В карманах штормовки обнаружено: пропуск с фотокарточкой на имя Колмогоровой, 5 руб. денег (рублями).

Особенно внимательно перечитала список одежды, в которой нашли Зину. Девушка была одета достаточно тепло.

...на трупе З. Колмогоровой было одето: синий свитр, под ним вязаная кофточка с поперечными синими полосками, ковбойка, синяя майка с рукавами... брюки лыжные, брюки синие тренировочные... Носки шерстяные коричневые с меховыми стельками, носки хлопчатобумажные. На голове шапочка красная шерстяная, под ней шапочка синяя шерстяная.

Вот и все. Кучка вещей, которые не умеют говорить. А то бы рассказали... Жаль, что не могут говорить палатки, березы, снега...

Предположительно И. Дятлову принадлежат:

а) меховой жилет (без покрытия тканью), куртка меховая с замками “молния”. Рюкзак старый, защитного цвета, рукавицы грубого сукна, маска,

(Маска, наверное, защитная — от снега и мороза. Вид она, судя по фотографиям, имеет жуткий. Человек в ней становится похож на агрессивного инопланетянина.)

носки красные, запасные крепления, чехлы на ботинки теплые, шапка лыжная шерстяная, синяя с белыми цветами, рукавицы кожаные черные, одеяло темно-красное, брюки штормовые защитного цвета и штормовка светлая.

В карманах штормовки и штормовых брюк Дятлова И. обнаружено: очки в роговой оправе, в футляре серого цвета, записная книжка на имя Дятлова с фотокарточкой З. Колмогоровой, нож перочинный с карабином на веревочке, дольки чеснока, компас, маска, веревочки, проволока, резинка к лыжам.

Минуточку! Фотография Зины? Может, у них был роман? Или это мое нетерпеливое воображение нашептывает? Но фотография... В записной книжке... Правда, Игорь мог попросить Зинину карточку для оформления каких-нибудь документов. Надо взять на заметку.

...На трупе Дятлова И. была обнаружена одежда, перечисленная в акте вскрытия трупа: жилет меховой, обшитый синим сатином. Ю. Юдин заявил, что этот жилет принадлежит ему и 28/I-59 г. передан им С. Колеватову.

Почему же он на Дятлове оказался?

Ботинки теплые, обнаружены в лабазе.

На трупе Дятлова также было:

свитр синий полушерстяной, рубашка-ковбойка, майка синяя трикотажная, брюки лыжные коричневые, брюки тренировочные темно-зеленые... носок шерстяной белый, рваный, два хлопчатобумажных носка, упаковка стрептоцида.

То есть Дятлов был без обуви. На морозе. При этом — одет сравнительно тепло.

Неумолимый криминалист продолжал свою работу.

Предположительно Л. Дубининой принадлежат:

а) рюкзак черный, старый, очки сломанные в футляре, зубная щетка в футляре, мыльница с мылом, зубная паста. Одеяло темно-синее, штормовка светлая, майка синяя, лыжные брюки черные, подшлемник белый, ботинки лыжные, кофточка шерстяная и носки шерстяные белые, валенки черные. Ковбойка в мелкую клетку, маска, носки коричневые и носки серые шерстяные. Ю. Юдин заявил, что носки он отдавал Л. Дубининой.

В карманах штормовки обнаружено: бумажная веревочка, заплатка из плащ-палатки, английская булавка, немного пудры и лук. Над карманом штормовки значок туриста. Левый рукав штормовки вывернут вовнутрь.

В карманах лыжных брюк обнаружено: эластичный бинт, начало письма... Вале... расческа большая, 2 карандаша, скрепка для волос и деньги 35 рублей.

Скрепка для волос... Как странно звучит — теперь никто бы так уже не сказал. Это из той же породы, что вигоневый свитр — забытые слова.

Шапочка синяя лыжная, мешочек х/бумажный. Дамские носовые платки — два белых с коричневой каймой и один в клетку.

Скрупулезно и тщательно был составлен этот протокол. Чем дальше я читала, тем страшнее мне становилось. Я четко видела перед собой груду не новых, не очень чистых предметов, почему-то оказавшихся в какой-то комнате ивдельской прокуратуры.

Вещи, которые предлагалось опознать Юдину, были очень похожи между собой. Обычная для тех лет туристическая экипировка. Ну как, например, можно отличить одну пару шерстяных носков от другой? Юдин же, судя по записи, неплохо справился с заданием.

Предположительно Н. Тибо-Бриньоль принадлежат следующие вещи:

а) рюкзак, баночка из-под чая с фотопленкой, одеяло грубошерстяное темно-синее, шляпа старая... спички в клеенке, ковбойка в клетку (обнаружена у костра — один рукав ее вывернут), штормовка, ботинки.

В карманах штормовки и брюк: носовой платок, бинт, коробок спичек, карманный фонарик, нож перочинный и нож финского типа, компас, булавка, запасные ремни для лыж, 1 рубль денег, телогрейка черная, застегивается на левую сторону, валенки черные, подшитые.

Предположительно Слободину Р. принадлежит рюкзак новый, защитного цвета, к нему привязана игрушка — резиновый медвежонок, полотенце, бинокль, одеяло красное, штормовка светлая, штормовые брюки, телогрейка черная, прожженная, подшлемник, один валенок... плоскогубцы, проволока. Игрушка ежик, карандаш, коробка с шурупами, 2 катушки ниток, леска, записная книжка-блокнот. Фотоаппарат “Зоркий”, номер не известен, ботинки лыжные, маска.

Вещи Рустема, или, как его называли свои, Рустика, немного повеселее, чем у друзей. Еще, вспомнилось мне, он любил играть на мандолине — очень модном по тем временам инструменте.

На трупе Слободина Р. одето: свитр черный хлопчатобумажный, под ним ковбойка. Между свитром и ковбойкой лежат 2 войлочные стельки, в кармане ковбойки авторучка, паспорт на имя Слободина, деньги 310 рублей (100, 50х4 и 10 руб), под ковбойкой серая трикотажная с начесом рубашка, а под ней майка.

Брюки лыжные... в карманах перочинный нож, расческа и карандаш.

На правой ноге валенок и 4 пары носок, на левой ноге носки, а валенок отсутствует. В штормовке Слободина 3 экз. письма в отношении Биенко, а в кармане лыжных брюк письмо профкома.

В моей голове что-то тихонько застучало. Сначала мне подумалось, что это самовыражается грог, но потом стало понятно, что дело совершенно не в нем.

Рустем, Игорь и Зина были найдены в снегу, между кедром, где лежали Кривонищенко и Дорошенко, и палаткой. Насколько я помнила, хуже всех были одеты двое у кедра, то есть на них была только самая легкая амуниция. Достаточно тепло — те, что были в ручье, но лучше всех защищены от мороза Дятлов, Слободин и Зиночка.

Пока это всего лишь факт, и непонятно, как он сможет мне понадобиться. Тем не менее я сделала пометку в блокноте: мысль — субстанция летучая, и лучше ловить ее за хвост тут же.

Бесстрастный почерк Иванова тем временем продолжал:

Дорошенко предположительно принадлежат следующие вещи:

рюкзак черный, одеяло бордовое, телогрейка синяя, брюки трикотажные тренировочные, ботинки, шарф в клетку вигоневый, шапка-ушанка, штормовка светлая, а в карманах ее две записные книжки и 20 руб. денег (10х2).

На трупе Дорошенко было одето: ковбойка в крупную клетку, кальсоны теплые, майка салатного цвета... На ногах три целых х/б носка, три рваных носка и пара шерстяных носок со следами прожога.

Опознаны как вещи Золотарева:

а) одеяло зеленое в полоску, штормовка светлая, шарфик белый шерстяной, ботинки, починены проволокой, берет черный, шапочка лыжная, бутылочка с витаминами... фотопленки 1 штука. В рюкзаке Золотарева тетради, журнал “Крокодил”, лавровый лист, перец. Телогрейка черная, фотоаппарат с видоискателем и доп. объективом.

Тела Золотарева, Тибо, Люды Дубининой и Саши Колеватова в момент составления этого протокола еще не были обнаружены. Только их вещи, одежда и рюкзаки. У родных все еще оставалась какая-то надежда...

Колеватову предположительно принадлежит: рюкзак черный, одеяло из солдатского сукна, штормовка и брюки, жилет меховой, ботинки лыжные, подшлемник... обломок расчески, пачка сигарет “Ароматные”, фляжка алюминиевая.

Я четко увидела перед собой алюминиевую фляжку. У моего отца была такая. Пузатая, надежная, прохладная... Да, интересно: в какой именно одежде нашли тела последних четверых? Протокол давал ссылку на акты вскрытия, они лежали в отдельной папке.

Кривонищенко предположительно принадлежат вещи:

рюкзак, одеяло темно-зеленое, телогрейка синяя прожженная, штормовка и брюки штормовые, мандолина в чехле,

(Вот тебе раз! а играл-то на ней Рустик!)

меховые чулки, подшлемник и рукавицы из декоративной ткани, ботинки лыжные, валенки, фляжка алюминиевая.

Здесь двойное дежа-вю.

В кармане штормовки расческа, компас и маленькие ножницы. На штормовке 2 знака: 2 спорт. разряд и “турист”, струна “ре” для мандолины, игрушка “мишка”.

На трупе Кривонищенко было одето: рубашка-ковбойка, рубашка нательная, остатки кальсон, плавки, один носок.

Мало одежды для февраля на Северном Урале.. Ладно, пока я не разберусь с одеждой оставшихся четверых, ничего не прояснится...

В протоколе оставалась последняя страничка.

Кроме того, часть вещей осталась неопознанной, как-то:

чехлы на ботинки (все прорваны — 9 пар);

носки х/бумажные целые и рваные — 25 шт.;

носки шерстяные и вигоневые, целые и рваные — 21 шт.;

рукавицы шерстяные, меховые, х/бум., обшитые и необшитые — 20 штук;

гетры — 17 штук (синие и черные);

подшлемники — 3 шт.;

мешочки разные из-под продуктов — 12 шт.;

туфли домашние (тапки) — 1 пара.

В списке неопознанного мне также встретились одна майка, три свитера, полотенце, шарфики, маски, трусы, шапочка, воротничок меховой, кожа от ботинок, носовые платки, жгуты, очки —4 —4,5 Д в зеленом футляре, фонарик “жучок”, зубная щетка, топоры, пила двуручная, одна пара лыж, один ледоруб и посуда — семь ложек, пять кружек, три алюминиевых чашки, два ведра и печка с трубами. Печку, насколько я помнила по книгам Ярового и Гущина, смастерил Игорь Дятлов, у которого были всякие таланты по этой части.

Крупная, уверенная подпись Юдина заверяла протокол.

Стемнело. За окном грустно летали снежинки, похожие на маленьких замерзших человечков. Я задумчиво сложила протокол обратно в папку и почувствовала, как тихо в квартире...

Что ж! Посмотрю немного телевизор и пойду спать.

Вяло нажимая кнопки на пульте управления, я честно пыталась посмотреть несколько передач. По первому показывали очередного Джеймса Бонда.

На позывные бондианы прибежал Шумахер и запрыгнул ко мне на диван. Я положила его рядом с собой, и полтора часа мы с удовольствием наблюдали за абсолютно нереальными и оттого прекрасными подвигами абсолютно ненатурального и оттого раздражающего мужчины. Я бы с таким даже разговаривать не стала. Наверное.

Под конец фильма меня сморил сон, тем более Шумахер мурлыкал вместо самого лучшего снотворного. А когда я очнулась — на экране был цветной “матрас”, и противный писк летал по комнате, специально для таких, как я: не забудьте выключить телевизор.

А в 1959 году уже были телики или еще нет? Наверное, были, но далеко не у всех... Народ в основном ходил в кино и внимательно разглядывал афиши.

В зеркале отражалось мое заспанное лицо с красными полосками на левой щеке — от сморщившейся диванной подушки. Быстро умывшись, я поместила себя в кровать, но — вот гадство! — теперь спать совершенно не хотелось. Я ворочалась с боку на бок больше часа, а потом поплелась в кухню за недочитанной пластиковой папкой.

— Надо бы почитать акты вскрытия, — хрипло сказала я самой себе. Интересно, если я целыми днями не буду ни с кем разговаривать, голос пропадет или нет? Наверное, мне просто не захочется его использовать. Как Робинзону Крузо.

Акты вскрытия наверняка лежали в красной сумке, но мне вдруг стало не по себе. Ночь на дворе, начитаюсь сейчас всяких ужасов и окончательно сойду с ума.

Я решительно взяла следующий по порядку документ из давешней папки. Еще один допрос свидетеля по делу.

ПРОТОКОЛ

допроса свидетеля

14 апреля 1959 года прокурор следственного отдела обл. прокуратуры Романов допросил в прокуратуре области

Дубинина Александра Николаевича, 1903 г.р.

Отец Люды!

Постоянное место жительства: ул. Декабристов, дом 16/18, подъезд 44, кв. 379. Сл. тел.: Д-1-39-40.

Тогда такие были номера в Свердловске, смешные...

Ввиду того, что я не был на месте гибели группы туристов и меня как родителя никто не информировал об истинной причине гибели моей дочери, позволю себе высказать свое мнение о причинах и виновниках гибели...

До сих пор не могу свыкнуться с мыслью — как у нас в Советском Союзе, в большом промышленном, культурном центре страны, могло иметь место такое преступное, наплевательское отношение к сохранению жизни целой группы людей.

Отправлять людей в опасный для жизни поход по горно-таежной, ненаселенной местности, где в январе — марте имеют место сильные бураны, сваливающие с ног (по рассказам местных жителей...) не только человека, но и оленя, частые обвалы, не разработав и не проведя абсолютно никаких, даже элементарных мероприятий, в какой - то мере предотвращающих опасности для жизни...

...Такая организация похода, граничащая с авантюризмом и основанная на безрассудном риске, да еще в связи с трагическим случаем, имевшим место около горы 1079, исключала возможность спасения кого-либо из группы...

Физически больно было читать этот текст, написанный человеком, который уже потерял свою дочь, но еще не смирился с этим. Тело Люды Дубининой пока не нашли... И ее отец пишет:

...слышал разговоры студентов УПИ, что бегство раздетых людей из палатки вызвано взрывом и большим излучением... заявление зав. административным отделом обкома КПСС т. Ермаша, сделанное сестре погибшего т. Колеватовой, о том, что остальные, не найденные сейчас 4 человека могли прожить после смерти найденных не более 1,5 — 2 часа , заставляет думать, что вынужденное, внезапное бегство из палатки вследствие взрыва снаряда и излучения вблизи горы 1079, “начинка” которого вынудила... бежать от нее дальше и, надо полагать, повлияла на жизнедеятельность людей, в частности на зрение.

Вот это да! Людин папа достаточно смело высказывал свои соображения. По тем временам — беспримерно смело... Кстати, мне тоже приходило в голову, что дятловцы были ослеплены. Дело в том, что костер возле кедра горел полтора или два часа. И для того, чтобы поддерживать огонь, кто-то (вероятнее всего, дятловцы — пока мы ничего не знаем о присутствии на перевале еще каких-то людей) залезал на этот самый кедр — высоченный, раскидистый — и прыгал по веткам, чтобы их сломать. Кроме того, срезал ножом ветки растущих рядом тоненьких березок, несмотря на то, что их легче было сломать руками. Тогда как в двух шагах от костра, по свидетельству поисковиков, находился валежник! То есть ребята ничего не видели... (Если даже предположить, что кругом была темная ночь, все равно не сходится — свет луны и отражение его снегом сделали бы свое дело.)

Свет снаряда 2/II около семи часов утра видели в г. Серове. Наблюдала это, по рассказам студентов УПИ, некая группа туристов, пребывавшая в то время в походе у горы Чистоп. Думаю, что предполагаемый снаряд был пущен извне территории СССР, и потому меня удивляет, почему не были закрыты туристические маршруты из г. Ивделя...

И кроме этого, если снаряд отклонился и не попал на намечаемый полигон, по моему мнению, ведомство, выпустившее этот снаряд, должно выслать на место его падения и разрыва аэроразведку для выяснения, что там он мог натворить, и для оказания потребной возможно помощи.

...Если аэроразведка была сделана, то можно предположить, что она подобрала остальных четырех человек.

Изложенным здесь моим личным мнением я ни с кем не делился, считая это не подлежащим разглашению.

Бедный Александр Николаевич! Еще оставалась у него маленькая надежда, что дочку забрали спасатели из аэрогруппы... Через две недели найдут Люду и троих парней, а в начале мая их похоронят.

В конце странички была сделана пометка карандашом, видимо, рукой Светы — младший брат Люды — Игорь, живет в Березовском, инженер.

Я прижала к себе листочки. Горе отца, потерявшего любимую дочь, до сих пор витало над страницами.

В папке остался еще один протокол допроса свидетеля. Владимир Михайлович Слободин, председатель профкома УПИ, которому после гибели сына еще и влепили строгий выговор (Господи, в какие времена они жили?..), подробно высказывал свои соображения о виновниках беды. Их искали только среди организаторов похода. Владимир Михайлович ссылался на разные документы и постановления, доказывая, где оплошали руководители спортклуба и УПИ, просил наказать их... Особенно должно было влететь Льву Гордо, председателю спортклуба.

Несчастные и наивные родители, до своей смерти так и не узнавшие причину, по которой у них отобрали самое главное в жизни, весь ее смысл — детей... Родители дятловцев боролись за правду, как львы. Боролись всеми возможными тогда способами — писали заявления, давали показания, добивались приема у начальства, расспрашивали студентов и туристов... Сами отправлялись на место происшествия, но там, кроме молчаливых снегов и холодного ветра, ничего и никого не повстречали.

Света говорила, что никого из них уже нет в живых. Наверное, их души повстречались с душами убитых детей — убитых природой, людьми или сверхъестественными силами... Теперь они знают правду.

Листки выпали из моих рук, и я заснула моментально, безо всяких переходных периодов.

11.

Я шла по красивому заснеженному городу. Он снится мне довольно часто: удачный гибрид Свердловска, Екатеринбурга, Ленинграда и Санкт-Петербурга. Шумят, раскачиваясь, будто деревья, тонкие и высокие дома, неподвижны редкие сосны с общипанными верхушками, машины едут скучным и скученным потоком. Одно за другим зажигаются окна, веселый пьяница падает на раскатанной до блеска дорожке. Громко, старательно матерится и встает. Я иду в старой шубе, подняв воротник обеими руками. Совсем стемнело — только снег чуть светится, и видны грязные края сугробов.

Передо мной — старик, он бредет аккуратно, словно боится разбудить в себе болезнь резким движением. Неспешные, правильные шаги, как машина: раз-два, раз-два. Дорожка узехонькая, мне приходится подстраиваться под этот солдатский ритм. Но я куда-то тороплюсь, поэтому вскоре его спина, прикрытая старым шерстяным пальто, в котором, наверное, очень холодно, оказывается прямо перед моим носом, так что я даже могу уловить запах лекарств, летающий рядом.

Он оборачивается, погружает в меня блекло-голубые глаза.

— Эмиль Сергеевич?

— Здравствуй, Анечка, — мы встаем плотно в сугробе (на месте стой, раз-два!).

— Вас же, то есть... вы же... — я совершенно не могу артикулировать.

— Что-что? Ах, ну да, это совершенно неважно! Анечка, я что хотел тебе сказать — ты вот сейчас читаешь документы все подряд, это, конечно, хорошо, но ты найди там у меня такой картонный конвертик — посмотри, что внутри. В первую очередь. И еще, Аня, — у тебя ведь не все бумаги по этому делу! Ира моя никогда аккуратницей не была. И не увидела еще несколько листочков, я их как раз в тот... м-м-м... день смотрел. Ты уж найди их, пожалуйста.

Я кивнула, держась за воротник шубы. Прямо от меня убегала абсолютно свободная дорога, протоптанная в глубоком снегу. Но я никуда больше не спешила. Как тот ямщик.

Утром этот сон благополучно забылся. Я проснулась в замечательном настроении и подумала, что надо бы пойти прогуляться, тем более на улице немного потеплело. Так мне показалось.

Уже на выходе меня тормознул телефонный звонок. Редактор из Москвы. Тот самый, что отказался от моего романа. Нет, в смысле романа со мной он был как раз очень не против, несмотря на лысину; ему не хотелось издавать произведение с “недостаточным эротическим контекстом”. Что он имел в виду, мне в общем-то понятно. Блистал при этом глазками и облизывался, что абсолютно укладывалось в искомый им “контекст”.

— Здравствуй, деточка, — заговорил редактор, и мне показалось, что я чувствую запашок, как будто мой собеседник не почистил зубы поутру. В Москве как раз было раннее утро, так что редактор звонил из дома. — Ты подумала о том, что мы говорили?

— Да, — сказала я, тоскливо глядя на дверь. Очень хотелось на улицу — проветрить голову. И тело. И шубу.

— Ты переделаешь?

— Может быть, мы созвонимся попозже?

Короткие гудки. Я аккуратно положила телефон на подзарядку. Странно, этот разговор меня совершенно не расстроил, хотя насчет эротического контекста — дело дохлое. Видимо, романа не будет. Никакого. Я вышла вон из опостылевшей за несколько дней квартиры.

Как хорошо было на улице! Тот самый зимний день, что представляют себе эмигранты в далеких Парижах и Нью-Йорках... Морозно, но совсем не холодно, и даже снег скрипит по-деревенски, синеватый, плотный, настоящий. Будто мы и не в городе-миллионере!

Я медленно пошла по своей улице вниз. Улица Декабристов. Странно — насколько сильно прикипаешь к названию, настолько же оно теряет смысл... Когда-то здесь шли декабристы в Сибирь, а теперь, не спеша и с удовольствием, плетусь я, придерживая полы шубы, и параллельно мне течет многорядный поток машин.

Справа парк, я часто тут гуляю. Дорога удобная — спуск с горы. Слева — магазин, а я помню, что когда-то в этом здании работала пивная под названием “Кафе “Восточное”, там можно было встретить самых разных замечательных людей. Где они теперь?

Где-где. В Москве. Пусть и не в рифму, зато правда. И чего всех тянет в этот несчастный город?

Я плюнула в урну. У нас в городе очень мало урн. Можно сказать, повезло.

Хорошо идти и думать о всякой ерунде.

Перед перекрестком с Белинского зашла в “Уральскую книгу”. Купила себе пару книжек. И потом перебралась на правую сторону — там открывается очень красивый вид на Исеть. Я, правда, смутно представляла себе этот самый вид, но мне помнилось откуда-то, что он красивый.

На старом каменном мосту, глядя на чуть дымящуюся гладкую воду, толстую трубу канализации, которая тянулась вдоль Исети, и на стволы нежных берез, я вспомнила давешний сон, забытый поутру. Вспомнила четко, будто только что увидела.

— Надо срочно бежать домой и смотреть, что в папке, — сказала я речке, трубе и березам. Хотя очень здорово было бы еще немножко погулять — не убежит ведь от меня эта папка. А в квартиру Эмиля мне пока просто не попасть — собственный информатор Надежда Георгиевна сообщила, что новый жилец въедет только через неделю. Тогда Ира и появится. Надежда Георгиевна делала какие-то смелые предположения касательно Ириных контактов с этим самым жильцом, но я делала вид, что не понимаю ее, героически храня молчание.

В общем, надо еще пройтись. Дойду до конца Декабристов, где Александро-Невская церковь и монастырь.

Загорелся зеленый, и я машинально подчинилась его вежливому приказу.

Здесь было уже не так много машин. В задумчивости я пересекла еще одну проезжую часть и оказалась прямо перед круглыми куполами храма. Этот храм небогатый, но какой-то очень внушительный, настоящий. Мимо нищих, матерящихся в споре за лучшее место и моментально изменивших риторику при моем появлении, мимо трех старых автомобилей, припаркованных чуть ли не под иконой на церковных воротах, мимо граждан, идущих с осторожностью по заледеневшим дорожкам, я прошла на церковную территорию и теперь остановилась перед входом в храм. Чего-то ждала.

Из храма вышли невысокая старуха в черной косынке и молодой человек. Оба крестились истово, по всем правилам.

Я бы тоже хотела так уметь... Завидую тем, кто искренне верует, не изображая каких-то несуществующих чувств, не подделывая свои эмоции. Легко представить себе, каким мощным подспорьем может стать собственная вера. В принципе, только она способна оправдать и объяснить все, даже самые нелепые и страшные события жизни.

Верующим людям не страшно умирать — они думают, что их ждет лучшая жизнь — где-то там, далеко.

А у меня не получается в это поверить. Не знаю, что тому виной — атеистическое воспитание, которое досталось всему моему поколению, или не те книжки, читанные в детстве... Как бы мне хотелось поверить, что Бог — не есть придуманное, но настоящее, и что после смерти есть что-то еще. С детства боюсь смерти, даже не самого этого факта, а осознания другого — после смерти не бывает ничего. (По-английски звучит так: “бывает ничего”, у них нет двойных отрицаний — очень удобно.) Меня мучили кошмары про это самое ничего, оно представлялось мне чем-то вроде полой статуи, в которую меня поместят, так что складки мрамора повторят черты лица и контуры тела и будет нечем дышать. Я даже маме не могла объяснить, что именно так пугает, просто спрашивала:

— Мама, я умру?

— Нет, — говорила мама. И я успокаивалась.

А потом одна знакомая мне сказала:

— Все обязательно умрут. В чем-то другом можно сомневаться, но смерти еще никому не удавалось избежать.

Мучительная правда этих простых слов стала моим наваждением. И с годами этот страх не пропал. Я окрестила его танатофобией и научилась жить с ним.

Меня совершенно не устраивала советская мораль — дескать, надо совершить подвиг или какое-нибудь там открытие, чтобы народ запомнил мою личность и потом с этим самым открытием бы и отождествлял. Да наплевать! Какая разница, если мое тело к тому времени перестанет существовать, а душа... А кто сказал, что душа существует? Пока что в этом расписываются только дешевые газеты, из тех, что оставляют краску на пальцах через несколько секунд контакта...

Как-то раз, по-моему три года назад, одна моя подруга позвала гостей на Рождество, и мы — четыре вполне взрослых и самостоятельных девицы — устроили спиритический сеанс. Написали буквы на круге из ватмана, зажгли свечи и начали крутить блюдце. То есть мы его не крутили — оно натурально ездило само по себе и “писало” с помощью наших букв всякие слова. Мы всего лишь держали руки в нескольких сантиметрах от этого блюдца, причем я готова поклясться, что никто из девчонок к нему не прикасался.

Сначала мы вызвали дух Беллинсгаузена. Почему именно Беллинсгаузена, я не помню. Но он пришел и долго, обстоятельно отвечал на все наши глупые вопросы: когда я выйду замуж? сколько у меня будет детей?

Помню, как спрашивала Наташка — очень серьезно и вежливо, будто на приеме у врача:

— Скажите, пожалуйста, мой жених будет богатым?

Потом мы “отпустили” Беллинсгаузена и вызвали дух поэта Николая Олейникова. И вот тут начались очень странные вещи. Блюдце просто летало по ватману и составляло слова, которые оказались олейниковскими стихами! Я потом специально проверила по книжке: он “читал” нам про жука-антисемита. Вряд ли кто-то из моих подруг мог знать это произведение.

Потом дух остановился, перевел дух и написал одно слово:

Шлюхи.

Наташка побелела и спросила:

— Мы вам не нравимся?

И он ответил:

Люблю.

Предсказания духов не сбылись. Наташка, которой пообещали “полную чашу” во всех смыслах, до сих пор одна, да и у остальных девчонок, включая меня саму, все остается по-прежнему или даже становится хуже. И мы часто спрашиваем друг у друга: что это было? Массовый психоз? Истерика? Или правда?

Тогда я тоже ходила в церковь и поставила две свечи — за упокой души Фаддея Беллинсгаузена и Николая Олейникова; души людей, которые мы, глупые девицы, потревожили.

Мне все равно кажется, что Олейникову нравилось с нами болтать.

Как они живут там, эти души? Откуда мы их вызвали? Почему они не вселяются заново в тела новорожденных младенцев? Ведь если рассудить здраво, Богу совершенно невыгодно создавать новые души для новых людей — лучше брать старые. А если душа уж совсем поганая, как у Ленина или Гитлера, тогда ее можно оставить на вечное поселение в аду. Но таких ведь мало, в основном все люди — почти все — достойны жизни.

Когда-то я видела индуистские похороны в Непале, в храме Пашупатинат. Индуисты поджигают своих покойников на берегу священной реки и потом радуются тому, что у души начинается новая жизнь. Та, которую ты заслужил в прежней. Мне никогда не пришло бы в голову радоваться, если кто-то умер.

Единственное, что я могу себе представить хорошее в смерти, это редкое чувство покоя, которое иногда приходит перед самым глубоким сном, когда становится все равно — проснешься ты или нет. Еще мне иногда снится сон, в котором понимаю, что это жизнь моей души — в этом сне я всегда лечу мимо красивых зеленых деревьев, лечу невысоко, но быстро, меня никто не видит, а я вижу все. И при том — совершенно счастлива.

Вот о чем я думала, глядя на храм. Пара, крестившаяся на купола, давно ушла, и я была совершенно одна во всем церковном дворе.

Моя бабушка окрестила меня в каком-то совсем невменяемом возрасте, поэтому я спокойно захожу в храм и даже иногда молюсь — как умею, и ставлю свечи.

Теперь мне надо было поставить девять свечей.

Я спросила у строгой старушки, которая продавала при входе церковную литературу, иконки и свечки — они стояли пучками в стаканах:

— Можно ставить свечу, если человек не крещеный?

— Можете поставить, помолиться, а вот у алтаря поминовение заказывать нельзя.

Я не уверена в том, что все дятловцы были некрещеными. Время для людей религиозных было катастрофическим, но многие крестили детей тайно. Наверняка крестили Зину — она родом из деревни, да и многих других тоже. Но я ведь не знала этого наверняка.

Купила не девять, а десять свечей — захотелось поставить одну за здравие. Бывшего мужа — Вадика.

Когда я подошла к иконе, у которой ставили свечки за упокой, руки уже стали чуть скользкими от воска. Я ставила свечки одну за одной, они стояли ровно и стройно, пламя вытягивалось высоко-высоко.

Упокой, Господи, душу раба твоего Игоря и всех сродников и благодетелей моих, прости им все их прегрешения вольныя и невольныя и даруй им Царствие Небесное ныне и присно и во веки веков.

Я прочла молитву ровно девять раз, меняя имена. Мне вправду хотелось, чтобы Господь услышал мою молитву, я ведь не совсем неверующий человек — просто у меня сомнения... Долой бы их — как легко бы стало жить...

Мама моя всегда говорит, что для нее очень важное доказательство существования Бога — погода на Пасху. Она с детства проверяла это — и в самом деле, на Пасху всегда небо очищается и солнце блестит, даже если накануне был волчий холод и темная слякоть.

С последней, “Вадикиной”, свечой я пошла к другой иконе, и тут случилась неожиданная вещь. Каким-то образом свеча погнулась у меня в руке, я хотела ее выправить, разогнув обратно, но она сломалась на две половинки, скрепленные фитилем. Я ужасно растерялась. Что теперь было делать? Выбросить свечку? Не хотелось...

Пришлось вырвать фитиль из одной половинки и поставить свечу — в два раза укороченную и с длинным хвостиком — перед иконой. Она загорелась ровно и ярко, но я все равно подумала, что это не очень хороший знак: не быть нам с Вадиком вместе.

Оставшуюся бесполезную для зажигания половинку свечи я положила в кармашек сумки. И пошла к выходу, мелко и неумело крестясь.

20.

Без трех девять. Вадик дисциплинированно звонил в дверь, и я очнулась, чтобы открыть ее.

Он вошел торопливо, и мне показалось, будто он сейчас обнимет меня. Меня отшатнуло в сторону, я оказалась прямо напротив зеркала и увидела свое отражение. Сначала решила, что это кажется, но потом пригляделась и мне стало дурно.

Кофточка была одета задом наперед, и маленькая фирменная мулька, которой полагалось быть на спине, зазывно торчала прямо под подбородком. А на спине наверное, виднеются растянутые следы грудей, — подумалось мне. И тут я вспомнила: работаю, не переодевшись, значит ... о, нет! ... я была у Дубининых в таком виде, с этим дурацким ярлычком... Важничала, задавала умные вопросы...

— Ты видел это? — спросила я Вадика.

— Что именно?

Я прекрасно поняла по его лицу: он видел.

— Почему ты мне не сказал, сволочь?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь — мужественно держался Вадик.

В сердцах стащила с себя злополучную кофточку и бросила ее на пол. Тут же прибежал довольный Шумахер, разлегся на ней и уснул.

Вадик, стараясь не глядеть не меня, прошел в комнату и включил телевизор. Уже неслись вопли болидов и возбужденный голос комментатора. Гонка началась, и я буду ее смотреть, несмотря на свое падение перед бывшим мужем и почти незнакомым милым семейством.

Я надела свитер и уселась рядом с Вадиком. Он смиренно сказал:

— Если бы ты надела кофточку шиворот-навыворот, было бы еще хуже.

Пришлось стукнуть его пультом управления по голове, и тут Михаэль Шумахер пошел в отрыв.

На этом месте телевизор щелкнул, и гонка исчезла. Также пропал свет в комнате, и видимость Вадика, и вообще все.

— Пробки? — спросила я невидимого Вадика.

— Сейчас посмотрим.

Глаза понемногу привыкали к темноте.

Вадик тем временем дошел до прихожей, и открыл дверь на лестничную клетку.

— Шумика не выпусти!

— Что он — дурак, что ли?

Я послушала немного молчания, а потом спросила:

— Ну что там?

Хлопнула дверь. Напротив меня горели маленькие зеленые фонарики. Шумахер был в выигрышном положении и видел все.

— Света нет и в доме напротив. Это не может быть надолго.

— Да, но гонка...

Я встала и попыталась идти. Шла смешно — расставив руки в стороны и ощупывая знакомые предметы. Нащупала колючий рукав Вадикова свитера.

— Ты что, тоже в темноте видишь? Как Шумахер?

Вадик молчал и поддерживал меня. Я слышала его дыхание.

В ящике кухонного стола нашлись свечи, я взяла одну и пошла искать подсвечник. Вадик освещал мне путь одноразовой зажигалкой.

Через минуту свеча уже горела: мы с Вадиком сидели у света, словно в какие-нибудь средние века. Шумахер не соизволил присоединиться.

Вдруг мне вспомнился давешний поход в церковь и сломанная свеча. Я пристально посмотрела Вадику в лицо.

— Я скучаю по тебе. — сказал Вадик.

И тут, в самый патетический момент, дали свет.

Мы бросились к телевизору, я нажала кнопку на пульте и увидела Михаэля Шумахера с кривым от боли лицом. Хаккинен шел на первой позиции.

— Ладно, Аня, я пойду, — Вадик выглядел грустным.

Мне было почти жаль, что он уходит.

Вадик быстро оделся и ушел. Шумахер вышел в коридор, уже когда дверь закрылась. Развалился на коврике, демонстрируя упитанное брюшко в пушистых сосульках шерсти.

— Опоздал ты, Шумик. Пойдем почитаем что-нибудь на сон грядущий.

21.

Мне не хотелось работать, но это могло отвлечь от тяжких мыслей. Усаживаясь за стол, раскладывая документы ровными стопками, включая компьютер, я думала: прощать Вадика или нет?

Никто не мог дать мне совет — никто. И я начала читать новую папку. С маленькой заметки.

Газета “Тагильский рабочий”

17 февраля 1959 года

НЕОБЫЧНОЕ НЕБЕСНОЕ ЯВЛЕНИЕ

В 6 часов 55 минут местного времени вчера на востоке—юго-востоке на высоте 20 градусов от горизонта появился светящийся шар размером с видимый диаметр Луны. Шар двигался в направлении на северо-восток. Около семи часов внутри его произошла вспышка, и стала видна очень яркая сердцевина шара. Сам он стал более интенсивно светиться, около него появилось светящееся облако, отогнутое по направлению на юг. Облако распространялось на всю восточную часть небосвода. Вскоре после этого произошла вторая вспышка, она имела вид серпа Луны. Постепенно облако увеличивалось, в центре оставалась светящаяся точка (свечение было переменным по величине). Шар продвигался в направлении восток—северо-восток. Наибольшая высота над горизонтом — 30 градусов — была достигнута примерно в 7 часов 05 минут. Продолжая движение, это необычное небесное явление слабело и размывалось.

Думая, что оно каким-то образом связано со спутником, я включил приемник, однако приемов сигнала не было.

А.Киссель,
заместитель начальника связи
Высокогорского рудника

Удивительно, как такую заметку пропустили в печать! И наверняка уж того, кто прохлопал ушами, по ушам этим самым не погладили...

К листку с ксерокопией заметки было прикреплено еще несколько бумаг.

Начальнику Ивдельского

отделения милиции

17/II - 59 г. в 6 ч.50 м. местного времени на небе появилось необыкновенное явление. Движение звезды с хвостом. Хвост был похож на плотные перистые облака. Потом эта звезда освободилась от хвоста, стала ярче звезд и полетела, стала постепенно как бы раздуваться, образовался большой шар, окутанный дымкой. Затем внутри этого шара загорелась звезда, из которой сначала образовался полумесяц, затем образовался малый шар, не такой яркий. Большой шар постепенно стал тускнеть, стал как размытое пятно. В 7 ч. 05 м совсем исчез. Двигалась звезда с юга на северо-восток.

Техник-метеоролог Токарева.

Проданову, Вишневскому 31.03.59 г.

9.30 местного времени

31.3. в 04:00 в юго-восточном направлении дневальный Мещеряков заметил большое огненное кольцо, которое в течение 20 минут двигалось на нас, скрывшись затем за высотой 880.

О, это та самая высота, которую дятловцы якобы перепутали с горой Холат-Сяхыл. 31 марта 1959 — последние дни поисков.

Перед тем, как скрыться за горизонтом, из центра кольца появилась звезда, которая, постепенно увеличиваясь до размера Луны, стала падать вниз, отделяясь от кольца.

Необычное явление наблюдал весь личный состав, поднятый по тревоге.

Просим объяснить это явление и его безопасность, так как в наших условиях это производит тревожное впечатление.

Авенбург, Потапов, Согрин.

Да уж, — думалось мне, — тут не стоит особо сомневаться — были огненные шары или не были. Военные вряд ли стали бы так шутить. Как, впрочем, и техники-метеорологи...

Протокол допроса свидетеля

Прокурор г. Ивделя мл. советник юстиции Темпалов 7 апреля 1959 года допросил в качестве свидетеля Анисимова Анатолия Леонтьевича, военнослужащего в/ч 6602 “В”.

17 февраля 1959 года в 6 часов... минут утра я находился на посту. В это время с южной стороны показался шар больших размеров, окутанный белым туманом большого круга. При движении по небу шар то увеличивал, то уменьшал свою яркость. При уменьшении шар скрывался в белом тумане, и сквозь этот туман была видна только лишь светящаяся точка. Периодически светящаяся точка увеличивала свою яркость, увеличиваясь также и в размерах. При увеличении яркости светящейся точки, которая принимала форму шара, она как бы расталкивала белый туман, в то же время увеличивая его плотность по краям, а затем сама скрывалась в тумане.

Создавалось впечатление, что шар сам излучал этот белый туман, который образовал форму круга. Двигался шар очень медленно и на большой высоте. Виден он был примерно минут десять, а потом исчез в северном направлении, как бы растаял вдали.

Неплохо изложено. И все-таки ничего с этими светящимися шарами непонятно — при чем тут они? Что они из себя представляли? Как они могли убить дятловцев? У Эмиля в Словаре—1959 про огненные шары было сказано достаточно скупо, значит, надо копать дальше.

Я уложила листки в папку и выключила свет. Что-то твердое и шуршащее мешало мне устроиться — под приподнятым одеялом нащупался Вадькин сверток. Мне стало стыдно.

Снова включила свет и сорвала блестящую обертку. Это была книга — ярко-зеленая и толстая.

МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИХАНТОВ И МАНСИ

Ханты меня совсем не интересовали, а вот манси... Мне почему-то казалось, что мансийские охотники могли что-то знать, о чем-то догадываться... Кроме того, вдруг у них есть какая-нибудь легенда... скажем, о женщине, которая взошла на священную гору, и у нее вырвал язык некий злой дух? Так или иначе, Вадик не напрасно проявил внимание: я открыла книгу наугад — на 438 странице.

Книга развалилась пополам, довольная вниманием. Сказки и предания пронумерованы.

162. Встреча с душами умерших

Один человек ходил осматривать слопцы. Когда шел домой, уже свечерело. Душа младенца ему попалась навстречу. Вперед ползет, люльку за собой волочит. У человека с собой лопата. Лопатой ее в сторону откинул, сам дальше пошел. Поодаль отошел, слышит, умерший ребенок говорит:

Большой лопатой
По затылку я ударен.
Матушка, какую песенную
Муку я несу!

— Милая матушка с молочной грудью там осталась. Люльку зачем она со мной положила? Где у меня силы, чтобы ее нести!

Человек дальше идет. Три женщины, друг за друга схватившись, бредут, плачут:

— Дела, которые мы делали, до середины не дошли. Дорога, по которой мы шли, до середины не пройдена.

Человек слушает, в стороне от дороги встал. Потом опять пошел. Две старые женщины приближаются. С песней приближаются.

Нам так что!
Век мы свой прожили.
В веселых местах, где водятся
маленькие утки,
Мы веселились.
Дела, которые мы сделали,
Полностью сделаны.
В веселых местах, где водятся
маленькие гуси,
Мы веселились.
Дороги, по которым мы ходили,
Полностью пройдены.

Ничего не скажешь, веселенькая сказка. И мораль по самому верху плавает: старому человеку и умирать не обидно. Я вздохнула и перелистнула с десяток страниц. Нашла еще одну любопытную сказочку, называлась:

ЧЕЛОВЕК С ЛЯПИНА И ЧЕЛОВЕК С СОСЬВЫ

Человек с Ляпина да человек с Сосьвы пошли однажды в лес. Пошли и заблудились. В лесу встретились.

— Послушай, — один говорит, — ты дорогу к себе домой знаешь?

— Нет, не знаю. А ты?

— И я не знаю.

Сказка была длинная, но заканчивалась не по-мансийски хорошо: теперь они живут и счастливы.

В общем, я перелопатила всю книжку до самого конца, но так и не нашла никаких мифологических хвостов и подсказок. Засыпала, думая:

Дорога, по которой мы шли, до середины не пройдена.

Дорога, по которой мы шли,
до середины не пройдена.

Вадик позвонил наутро и сказал, что записал для меня повторение гонки и может привезти в любое время. Я поблагодарила его, хотя мне хотелось вместо этого сказать: приезжай просто так. Но промолчала.

И он промолчал, просто сунул мне через порог кассету и ушел, что-то буркнув.

— Мне очень пригодились сказки, — крикнула я ему в спину, но мой крик совпал с грохотом лифта, который увез неверного, но терпеливого Вадика далеко от меня в какую-то другую жизнь.

22.

Я села за компьютер и на две недели ушла в свою новую книгу. Между главами только спала и кормила кота. Осознала себя на девяносто второй странице — в зеркале отразилась высохшая, будто мумия, фигура с безумными глазами, запавшими все в том же египетском стиле. Я подключила телефон, и тут же получила первый за все это время звонок.

— Как продвигается? — спросила Света.

Я сказала, что девяносто две страницы можно прочитать хоть сейчас. Правда, говорят, что дуракам полработы не показывают, но это ведь не твой случай, не так ли?

— Прочитаю все вместе, — сказала Света. — Кстати, с Новым годом тебя.

Я посмотрела на календарь, и мне стало так, будто я отведала “Вискаса”. 31 декабря. В окнах напротив светятся гирлянды и елки. У меня же тихо и темно, как в гробнице какого-нибудь фараона.

— Спасибо, Света, — пролепетала я, — тебя тоже с праздником.

— Как отмечаешь?

— Еще не решила.

— Хочешь, приходи ко мне. У меня будет несколько друзей — все очень пристойно и скучно.

— Нет, я лучше дома. Мне кота не с кем оставить.

Я надеялась, что мне еще будет с кем встречать Новый год.

Стремительно сметая пыль, покрывшую тоненьким ковром всю мою квартиру, я беседовала с повеселевшим Шумахером. Ему явно понравилось, что я наконец-то отошла от компьютера и занялась делом.

В холодильнике, как говорит моя соседка Надежда Георгиевна, “мышь повесилась”. Я уныло осмотрела пустые дребезжащие полочки и захлопнула дверцу. Первый голодный и пустой Новый год. Утешает только то, что каким-нибудь клошарам сейчас еще хуже... Если о них муниципалитет не позаботился.

Я попыталась представить себя на месте клошара, завернутую в рваное одеяло, сидящую на картоне под старинным мостом. И тут в дверь позвонили.

Шумахер бежал впереди меня, гордо неся перпендикулярно полу пушистый хвост. В “глазке” отразилась накрашенная личность Надежды Георгиевны. Не Вадик...

— Ты жива еще, моя старушка? — спросила она, и я чуть-чуть удержалась, чтобы не напомнить, кто именно из нас старушка. — Что же это — неделями носу не кажешь. Вон кака бледная, ровно гусеница.

У соседки явно свое представление о гусеницах.

— Я вот тебе пирожков принесла да карамелек — угощайся, — сказала добросердечная Надежда Георгиевна, и мне стало стыдно за свои мысли. Впрочем, как только я закончила ее благодарить и поставила полный чайник на плиту, старушка немедленно села мне на уши, и я почувствовала, что сейчас полностью отработаю все эти пирожки и карамельки.

— Сейчас Ирка звонила из Серова. Поздравляла, спрашивала, куда ты задевалась. Я сказала, что ты опять пишешь.

Я скромно улыбнулась.

— Так вот, у ней все уже точно с этим жильцом решилось — он въедет в квартиру сразу после Крещения.

Далее Надежда Георгиевна очень долго и подробно рассказывала мне о своей жизни с “дедом” — так она называла своего мужа Антипа Петровича, я слушала ее невнимательно, правда, измученная память все равно фиксировала образы, щедро раскиданные в ее речи: “бегаю, как кот в дыму” (это она перед праздником), “худая, будто спица бесформенная” (это опять про меня) и так далее, и еще дальше.

Я была рада, что Надежда Георгиевна уходит. В тарелке с пирожками остался только жирный след, а смятые карамельные фантики с налипшими осколками конфет уже перекочевали в ведро.

На часах светилось 23:11. И я была совершенно одна. Не считая Шумахера, конечно.

Снова зазвонил телефон, я схватила трубку и услышала уже пьяный голос московского редактора.

— Я обзваниваю всех. — гордо сказал он. — И для тебя не будет исключений.

Мы с ним довольно мило покалякали — он сказал, что я могу писать про танки или первого паровозостроителя, неважно. Ему интересно все, что выходит из-под моего пера.

Ясный перец, мне пришлось его поблагодарить и пожелать счастья в Новом году и во всех последующих. Потом трубку выхватила жена редактора и, немилосердно акая на московский манер, поздравила так цветисто, что мне даже в нос шибанул какой-то букетный запах.

Потом позвонили родители, несколько старинных друзей и полузабытые родственники, чьи голоса пахли нафталином.

И ни одного Вадика.

Ровно в двенадцать я налила себе стакан воды и выпила его, давясь обидой и холодом.

Уже совсем в другом году позвонили в дверь. Я побежала открывать и увидела елку в игрушках и Вадика в подпитии.

— Откуда дровишки? — спросила я, закамуфлировав радость.

Вместо ответа Вадик аккуратно положил елку на пол и обнял меня. Стеклянные шарики звенели под лапками Шумахера, а я приняла такое же положение, что и елка, но в своей спальне и со своим — любимым, вопреки инциденту, мужем.

Вот так мы вошли в последний год тысячелетия — лежа, занятые делом и телом.

— На какой ты странице? — спросил Вадик вечером первого января, и я ответила: — На девяносто четвертой.

Часть вторая
СЛОМАННАЯ СВЕЧА

23.

При дневном освещении и солнечной погоде...

Глаз сам собою выхватил эти слова из череды других — эти слова хотелось читать и перечитывать, а все остальные — забыть, не трогать, не смотреть, не вспоминать.

Но все равно ведь придется читать, сколько ни фокусируйся на невинном начале.

При дневном освещении и солнечной погоде в помещении морга центральной больницы управления п/ящик № Н-240 произведено исследование трупа гражданки Колмогоровой Зинаиды Алексеевны, 22-х лет, для определения причины смерти и ответов на вопросы, указанные в постановлении.

Честно говоря, я с трудом заставляла себя читать эти документы. Ничего более жуткого прежде не знала — подробное детальное исследование и описание мертвого тела. Акты вскрытия пронумерованы и подшиты к делу в строгом хронологическом порядке. Сначала — Дорошенко, Кривонищенко, Зина, Дятлов и Рустем Слободин. Потом — через многостраничную прослойку — Тибо, Колеватов, Золотарев и Люда.

Что же пишет патанатом Возрожденный... Замечательная фамилия для такой специальности. Ни одному писателю не выдумать. Жизнь всех нас, писателей, уже давно опередила и все Нобеля получила... Ты сюжет придумываешь, а она на ту же тему — тысячу, в разных концах планеты спектакли ставит, и тебе только и остается — записывать за ней, изобретательной, страшно изобретательной, иногда просто — страшной.

Итак, Возрожденный отмечает, что последний прием пищи у всех дятловцев был за 6—8 часов до момента смерти. То есть Нечто случилось еще вечером, 1 февраля?

Кстати, мне помнилось, как кто-то говорил, что дятловцы только приступали к ужину — это доказывали разбросанные в палатке кусочки корейки, их обнаружили поисковики. Поскольку, судя по дневникам, вышли они 1 февраля только в три часа, после обеда, который был приблизительно в два часа, значит, в десять часов вечера ребята уже были мертвы...

Как производилось вскрытие — надлежащим ли образом? Никто теперь этого уже не скажет. Текст, конечно, впечатляет — натурализмом, спецтерминами, подробностями. Хотя... Нам ли не знать, как придумываются тексты... Никаких фотографий, рисунков, схем, касающихся процедуры вскрытия, в деле не было. Зато — обширные впечатления патанатома, до смерти, чувствовалось, запуганного...

На основании данных исследования трупа гражданки Колмогоровой Зинаиды Александровны, 22-х лет, и учитывая обстоятельства дела, считаем, что смерть Колмогоровой наступила в результате воздействия низкой температуры (замерзания), о чем свидетельствует отек мозговых оболочек... отморожение третьей — четвертой степени... фаланг пальцев рук; обнаруженные телесные повреждения на теле Колмогоровой в виде осаднений, ссадин и кожных ран причинены тупым орудием, возникшие в результате падения, ушиба о камни, лед, снег.

Вышеуказанные повреждения были причинены Колмогоровой как при жизни, а также в агональном состоянии и посмертно.

...Смерть насильственная, несчастный случай.

Это официальное заключение патанатома. Примерно такое же заключение касалось Рустема Слободина:

...смерть Слободина наступила от действия низкой температуры (замерзание).

А дальше врач писал вот что:

Обнаруженный при внутреннем исследовании перелом левой лобной кости мог возникнуть при падении гражданина Слободина или ушиба области головы о твердые предметы, какими могли быть камни, лед и прочее (скорее всего, именно прочее. — А.М.). Указанная закрытая травма черепа причинена тупым орудием. В момент возникновения она, несомненно, вызвала состояние кратковременного оглушения Слободина и способствовала быстрейшему замерзанию Слободина. Отсутствие ярко выраженного кровоизлияния под мозговые оболочки дает основание полагать, что смерть Слободина наступила именно в результате его замерзания...

С учетом вышеуказанных телесных повреждений Слободин в первые часы с момента их причинения мог передвигаться и ползти (! — А.М.).

Смерть Слободина насильственная — несчастный случай.

Перелом левой лобной кости у Рустика обнаружили не сразу. Можно представить себе, как это обстоятельство напрягло “людей сверху”, которые неотлучно наблюдали расследование о гибели туристов. Гораздо приятнее было бы думать, что студенты-неудачники просто замерзли.

Дорошенко: ...смерть наступила в результате действия низкой температуры (замерзание)... При наружном исследовании повреждения в виде осаднения, ссадин и кожных ран причинены тупым орудием, которые могли возникнуть в результате падения или ушиба о камни, лед и прочее (стиль. — А.М.).

По характеру повреждений вышеуказанные повреждения относятся к разряду легких без расстройства здоровья.

Кривонищенко: ...смерть наступила в результате воздействия низкой температуры (замерзание)... При наружном исследовании повреждения в виде осаднения, ссадин, кожных ран могли возникнуть в результате падения и ушибов о камни, лед и прочее.

Такое же заключение касалось Игоря Дятлова. В каждом акте эксперты старательно отмечали еще вот что: при исследовании трупа наличие алкоголя не установлено.

...Похоронили первых пятерых. Прошли мимо март и апрель, а маем Возрожденного снова вызвали на вскрытия. Последние четверо. И теперь все намного хуже..

Колеватов: в области правой щеки дефект мягких тканей на участке размером 4х5,5 см неправильно овальной формы с подмятыми, сглаженными, истонченными краями. За правой ушной раковиной... рана неопределенной формы размером 3х1,5х 0,5см.

Заключение:

На основании исследования трупа Колеватова считаю, что смерть его наступила в результате воздействия низкой температуры. Обнаруженные на теле Колеватова телесные повреждения, а также “банная” кожа являются посмертными изменениями трупа, находившегося в последнее время перед его обнаружением в воде.

Смерть Колеватова — насильственная

Тот же день — кстати, праздник, — 9 Мая. Возрожденный исследует следующее тело.

Золотарев: определяется перелом II, III, IV, V, VI ребер справа по окологрудной и средне-подмышечной линии с кровоизлиянием в прилегающие межреберные мышцы.

Я читала все это и думала — как идеально и совершенно создан человек и как жалко, наверное, видеть реально поруганную гармонию, разрушение тела, разобранного на “органы”, “мышцы”, “кости”...

Интересно, патанатомы испытывают подобные чувства? Хотя бы иногда? Или для них работа — даже любимая — тоже становится просто нагрузкой и средством деньгоделания?..

Да ну их, эти мысли дурацкие... Как будто так уж важно знать, что чувствует патанатом во время вскрытия. Страх врача перед Богом — не мое дело...

А мое — читать то, что он написал, патологоанатом Возрожденный, в 1959 году, после вскрытия тела туриста Золотарева.

В тесном, безынтервальном тексте документа привлекли внимание прописные буквы в ряд. В главе “Наружный осмотр”.

На тыле правой кисти у основания большого пальца татуировка “Гена”. На тыле правого предплечья в средней трети татуировка с изображением свеклы и буква С, на тыле левого предплечья татуировки с изображением “Г+С” ДАЕРММУАЗУАЯ”, “пятиконечная звезда и буква С “, букв Г+С+П =Д” и цифры 1921 год.

Интересный сюрприз! Это в наше время молодые люди без татуировок — в редкостях ходят, а тогда-то все было совсем наоборот. Я хорошо помню, как сильно осуждались даже в моем детстве (а это все ж таки семидесятые) синие солнышки с пунктирными лучами на руках, русалки на плечах и цифры на пальцах — 1 9 5... “Сидел”, — многозначительно и многоразово думал коллектив, и татуированный вжимал голову в плечи.

Золотарев сидел? Или просто наделал “тату” по глупости, по молодости?

Вот если бы у него были вытатуированы изображения перстней на пальцах — тогда никаких сомнений, это я точно знала. Такие наколки — только у зэков, и по ним можно определить, к какой касте принадлежит владелец татуировок в лагерной империи.

Что же они означают?

1921 — это год рождения, несомненно. Про Золотарева, правда, почти ничего не известно, но ему, на момент похода, было 37 лет.

Буква С, вероятно, первая буква имени Саша. Александр Золотарев. Или Семен — в Словаре—1959 его называют так.

Г+С+П = Д, очевидно, дружба между Золотаревым и какими-то П и Г.

Пятиконечная звезда — это и ежику понятно. Патриотично.

Свекла — скорее всего, никакая не свекла, а неудачное изображение туза пик. Это, насколько я помню, тоже воровской символ.

Что означает загадочное ДАЕРММУАЗУАЯ, я даже приблизительно расшифровать не смогла.

Зато совсем не трудно было расшифровать отношение судмедэксперта к результатам исследования — чудовищным переломам ребер отведено всего две строчки из трех страниц. Правда, в заключении было сказано чуть подробнее — а куда деваться?

На основании исследования трупа гр. Золотарева, 37 лет, считаю, что смерть его наступила в результате множественного перелома ребер справа с внутренним кровотечением в плевральную полость при наличии действия низкой температуры. Вышеуказанные множественные переломы ребер у Золотарева с наличием кровотечения в плевральную полость возникли при жизни и являются результатом воздействия большой силы на область грудной клетки Золотарева в момент падения его, сдавления или отбрасывания...

Смерть Золотарева насильственная.

И никакой приписки насчет несчастного случая...

9 мая 1959 года продолжается. Парад победы. Воздушные шарики и красные клювастые флажки в детских руках. Патанатом Возрожденный продолжает.

Тибо-Бриньоль: в области правого виска отмечается разлитое кровоизлияние в правую височную мышцу... вдавленный перелом правой височнотеменной области на участке размером 9х7 см... Многооскольчатый перелом правой височной кости... с переходом трещины кости в переднюю черепную яму... вторая трещина проходит по задней поверхности турецкого седла... затем переходит в среднюю черепную... с расхождением краев кости от 0,1 — до 0,4 см.

Извиняйте, но так упасть при всем желании не получится — похоже, Колю дьявольски сильно ударили по голове — а вот кто: человек, зверь или взрыв — пока непонятно.

На основании исследования трупа гр. Тибо-Бриньоля Н.В. считаю, что смерть его наступила в результате закрытого многооскольчатого вдавленного перелома в область свода и основания черепа, с обильным кровоизлиянием под мозговые оболочки и в вещество головного мозга при наличии действия окружающей низкой температуры. Вышеуказанный перелом... прижизненного происхождения и является результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском и ушибом Тибо-Бриньоля...

Наконец, Люся Дубинина. Про то, что у нее не оказалось языка, я уже знала из Эмилевых записей. В акте вскрытия на эту тему высказывались крайне скупо:

язык в полости рта отсутствует.

И на следующей странице:

Диафрагма рта и языка отсутствует...

обнаружен множественный двусторонний перелом ребер справа II, III, IV, V по среднеключичной и среднеподмышечной линии, слева перелом II, III, IV, V, VI, VII ребер по среднеключичной линии. В местах перелома ребер имеются разлитые кровоизлияния в межреберные мышцы.

В области рукоятки грудины справа разлитое кровоизлияние.

Заключение:

... смерть Дубининой наступила в результате обширного кровоизлияния в правый желудочек сердца, множественного двустороннего перелома ребер, обильного внутреннего кровотечения в грудную полость.

Указанные повреждения могли возникнуть в результате воздействия большой силы, повлекшей за собой тяжкую закрытую смертельную травму грудной клетки у Дубининой. Причем повреждения прижизненного характера и являются результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском или ушибом грудной клетки Дубининой.

В общем, вне всяких сомнений — самые тяжелые травмы у последних четверых, кроме Колеватова. Их искали дольше всех, рядом с ними нашли собственноручно изготовленный настил, которым явно не успели воспользоваться. Может быть, Люду, Тибо и Золотарева нечто настигло в первую очередь? И остальные, пока были в силах, пытались им помочь? Отнесли к ручью, изготовили настил, тепло одели — на Люде ведь нашли вещи Юры Кривонищенко, по-моему. Он и другой Юра — Дорошенко — возможно, пытались (слепые?) развести костер под кедром, чтобы обогреться, а всю свою одежду отдали погибающим, смертельно раненным товарищам. Или это они погибли в первую очередь, и поэтому их одежда, обнаруженная на телах в ручье, имеет следы разрезов, будто бы ее снимали уже с мертвых?

Сразу после актов вскрытия в деле шел протокол допроса патанатома Возрожденного, и я решила прочитать его, хоть и устала уже смертельно.

Стаж работы у Возрожденного к моменту происшествия был всего пять лет... Я, конечно, понимаю, молодым врачам тоже надо на ком-то учиться, но на таком деле...

Хотя он был почти ровесник Золотарева. Так что не такой уж и молодой. Не мальчик.

Вопрос: От действия какой силы Тибо мог получить такие повреждения?

Ответ: В заключении указано, что повреждения головы у Тибо могли быть результатом броска, падения или отбрасывания тела. Я не полагаю, что эти падения Тибо мог получить при падении с высоты своего роста, т.е. что он поскользнулся и ударился головой. Обширный, вдавленный, многооскольчатый и очень глубокий (перелом свода и основания черепа) перелом может быть результатом отбрасывания автомобилем, движущимся с большой скоростью, или при прочей транспортной травме. Такая травма могла быть, если Тибо порывом сильного ветра был отброшен с падением и ушибом головы о камни, лед и т.п.

Вопрос: Можно ли предположить, что Тибо был ударен камнем, который был в руке человека?

Ответ: В этом случае были бы повреждены мягкие ткани, а этого не обнаружено.

Вопрос: Как долго жил Тибо после получения травмы, мог ли он передвигаться самостоятельно, разговаривать и т.п.?

Ответ: После указанной травмы Тибо находился в состоянии тяжелой контузии головного мозга, т.е. был в бессознательном состоянии. Передвижение его было затруднено, и в последующее время он передвигаться не мог. Я считаю, что он не мог передвигаться, даже если бы его вели под руки. Его могли только нести или тащить. Признаки жизни он мог проявлять в пределах 2—3 часов.

Вопрос: Как можно объяснить происхождение повреждений у Дубининой и Золотарева — можно ли их объединить одной причиной?

Ответ: Я считаю, что характер повреждений у Дубининой и Золотарева — множественный перелом ребер: у Дубининой двусторонний и симметричный, у Золотарева односторонний, а также кровоизлияние в сердечную мышцу как у Дубининой, так и у Золотарева с кровоизлиянием в плевральные полости свидетельствуют о их прижизненности и являются результатом воздействия большой силы, приблизительно такой, какая была применена в отношении Тибо. Указанные повреждения... очень похожи на травму, возникшую при воздушной взрывной волне.

Вопрос: Сколько времени могли жить Дубинина и Золотарев?

Ответ: Смерть Дубининой наступила через 10—20 минут после получения травмы. Она могла быть в сознании. Бывает, что человек с раной сердца (обширная ножевая рана) говорит, бежит, просит о помощи. У Дубининой положение осложнялось травматическим шоком, вызванным двусторонним переломом ребер, с последующим внутренним кровотечением в плевральные полости. Надо учесть, что все они тренированные, физически развитые, выносливые люди.

Протокол мною прочитан, записан правильно.

24.

Январь. Для меня он всегда первый — как в детской книжке Маршака. Открываем календарь, начинается январь.

Потеплело. Крещенские морозы прошли, вместе с ними — и мой день рождения, который мы отпраздновали вдвоем с Вадиком. Смирившийся Шуми лежал на коленях у Вадика и мурлыкал.

Честно говоря, мне было хорошо и покойно оттого, что он вернулся и мы снова вместе. Случайно наткнувшись на сломанную свечу в сумке, я вспомнила тогдашние мысли и улыбнулась. Как я умею испортить себе настроение! Как никто.

Вадик вел себя деликатно, бритвенный прибор в ванной не оставлял и трусы с носками на мои полки не перекладывал. Смотрел по-доброму, готовил еду, переключал телевизор на программы, которые я хотела смотреть. Слушал мои бессвязные бормотания и новые версии... Я целыми днями читала документы. Повесть перевалила за вторую часть.

В Татьянин день Вадик начал уговаривать меня сходить в гости к его сестре Таньке. Таньку я не любила из-за того, что она не любила меня. Внешне это проявлялось в сладеньких улыбочках, которые охотно слетали с губ, но я чувствовала ее черную, жирную ненависть и в итоге заразилась.

— Иди один.

Он, вздохнув, ушел. Шумахер сразу же заскучал, лег на пол у дверей и жмурился. Через минуту в дверь позвонили.

— Забыл что-нибудь, — объяснила я обрадованному котишке, рывком распахнула дверь и упала, потому что на меня упал человек.

Прокричавшись и высвободившись из-под тела, я отползла на небольшое расстояние и увидела, что тело было по крайней мере живым. Еще оно было прекрасно развитым физически (красивые круглые мышцы рук и “квадратики” на животе: майка задралась) и очень пьяным.

— Му-у? — вопросительно сказало тело и посмотрело на меня мутным карим глазом.

— Вы кто? — спросила я и тут же добавила, не дав телу ответить: — Не думайте, что я одна живу, у меня муж боксер-перворазрядник. Холлифилд, слышали?

Тело улыбалось и игриво теребило себя за ухо. Неужели понимает, о чем я?

— Му-у! — уже грозно сказало тело и попыталось сесть. Тут в дверь снова позвонили, и я бросилась открывать, глянув на этот раз в “глазок” (вдруг сообщники?) Опознав блестящие очки Надежды Георгиевны, я тут же открыла.

— Господи! — выразительно сказала Надежда Георгиевна. — Аркадий! Ну разве можно так терять человеческий облик?

— Кто это? — спросила я, а тело начало извергать из себя рвоту прямо на мой коврик.

— Это Ирин жилец, — сказала Надежда Георгиевна и пошла в ванную.

Вытащила оттуда ведро и сунула Аркадию под нос. Он благодарно изверг туда все выпитое-съеденное и заснул, блаженно улыбаясь во сне. Черные кудри красиво оттенялись паркетом.

— Я уберу, — сказала Надежда Георгиевна и правда убрала за Аркадием, вымыла ведро и прополоскала тряпку. Потом села на табуреточку и решительно придвинула к себе телефон.

— Позвоню Ирке.

— Может, не надо? — во мне жили воспоминания о собственных пьяных подвигах десятилетней давности. — Может, случайно?

— Он уже второй день дуркует, — строго сказала соседка. — Думает, я не слышу. Вчера приходил сто рублей занять, а я дала, идиотка!

Надежда Георгиевна с сожалением стукнула себя по лбу и снова взялась за телефон.

— Давайте подождем до завтра, — предложила я и покосилась на Аркадия. Он спал крепко и даже похрапывал.

Поднять такую тушу мы не смогли бы даже вдвоем. Поэтому я проводила соседку и укрыла Аркадия одеялом. Он пробурчал что-то благодарственное и перевернулся на другой бок.

Вадик, как назло, застрял у Таньки. Я вдруг вспомнила, что Танька и Маша дружат, и мне стало грустно. В полпервого, как раз в самый расцвет грусти, Аркадий проснулся и неуверенной походкой приплелся на кухню.

— Ну? — спросила я строго.

— Попить бы, — басом сказал Аркадий. Я кивнула в сторону чайника, и Аркадий выпил половину прямо из горлышка.

— Придется чайник мыть, — вслух подумала я.

— С женой развожусь, — сообщил Аркадий. — Изменяла.

Так вот в чем дело! Товарищ по несчастью! Ладно, помою чайник.

— Извини, что я так ворвался.

— Не ворвался, а упал.

— Точно! — Аркадий заулыбался, и надо сказать, улыбка у него было не самая плохая.

Звонок в дверь, резкий и настойчивый. Аркадий спокойненько попивал чай.

— Это кто так поздно?

Ничего себе, упал на меня, облевал ковер и теперь еще допрашивает, кто ко мне ходит.

— Муж мой, кто ж еще?

Аркадий приосанился и налил себе еще заварки.

Вадик зашел на кухню и тоже чуть не упал от возмущения. Потом взял себя в руки и приблизился к Аркадию.

— Вадим, — полувопросительно сказал он.

— Аркадий, — оба очень серьезно обменялись рукопожатиями. Смешной дурацкий мужской обычай.

Вадик тут же пометил территорию — обнял меня за талию. Аркадий проследил внимательно за этим жестом, полным глубинного смысла, и поставил чашку на стол.

— Мне пора, спасибо, что не выгнали.

Я вышла его проводить. Аркадий прибыл прямо в носках и теперь уходил тоже в них.

— Если что-то нужно, буду рад, — сказал Аркадий на прощание.

Я закрыла за ним дверь, и мне почему-то опять стало грустно.

Кроме того, я смутно помнила, что мне действительно что-то было нужно от Аркадия. Только вот что?..

— Тебе Танька тортик послала, — сказал Вадик, протягивая полиэтиленовый кулек, в котором лежало что-то белое и слипшееся. Я вежливо поблагодарила Вадика, кинула кулек в холодильник и пошла спать. Длинный вечер закончился.

Почему-то я проснулась ночью. Тихо, чтобы не потревожить Вадика, выбралась из-под одеяла и включила компьютер. Непрочитанные бумаги лежали слева, прочитанные — справа. Правая кучка росла с каждым днем.

25.

Прокуратура СССР —

ПРОКУРАТУРА

Российской Советской

Федеративной Социалистической

Республики

ПРОКУРОРУ СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Государственному советнику юстиции 3 класса

тов. Клинову Н.И.

20/V-1959 г.

Прошу сообщить о результатах розыска остальной группы туристов г. Свердловска, пропавших без вести в феврале с.г. в Ивдельском районе.

Зам. нач. следственного отдела

Старший советник юстиции

(Семенов)

И еще почти такого же содержания телеграмма из прокуратуры СССР от зам. начальника следственного управления, государственного советника юстиции 3 класса Камочкина...

Интересовались московские товарищи, очень даже интересовались. Не одна голова, наверное, полетела в связи с дятловским делом...

Ага, а вот эту бумагу я давно хотела прочитать. Радиологический анализ. Конечно, половину текста понять не смогу — спецтерминов не знаю, но попробовать-то можно.

Заключение

Направленные в радиологическую лабораторию Свердловской Горсанэпидстанции пробы твердых биосубстратов и одежды, объединенные в группы под №№ 1, 2, 3, 4, исследовались на содержание радиоактивных веществ.

Предварительно были проведены дозиметрические замеры одежды... при которых выявлено завышение естественного фона на 200—300 кмк/мин. В дальнейшем при радиометрических замерах... была установлена максимальная загрязненность на отдельных участках одежды.

1) свитр коричневый от № 4 — 9900 расп/мин со 150 кв.см

2) нижняя часть шаровар от № 1 — 5000 расп/мин со 150 кв.см

3) пояс свитра от № 1 — 5600 расп/мин со 150 кв.см.

Ну и что мне сказали все эти распады и квадратные сантиметры? Правда, не стоило ввязываться в это дело. Вадик прав совершенно — не моя тема. Я чуть не плакала — ненавижу чувствовать себя дурой. Перевернула тем не менее страницу.

Таблицы загрязненности одежды, непонятные цифры и символы. Вот кое-что более-менее по-русски:

Опытная промывка одежды показала, что загрязнение снимается, процент отмывки колеблется от 30% до 60% (промывка одежды производилась в проточной холодной воде в течение 3-х часов).

Я сглотнула. Представила себе темную спецпосуду — какой-нибудь бак, и холодная вода хлещет толстой струей на одежду ребят. Лаборант заходит в помещение и проверяет, как идет процесс. Я даже слышу, как скрипит дверь.

А твердый биосубстрат — это даже страшно представить, что имеется в виду. Если я правильно поняла...

При определении вида излучения установлено, что активность имеет место за счет бета-частиц. Альфа-частицы и гамма-кванты не обнаружены.

Радиометрические замеры твердых биосубстратов производились на установке Б-2 (№ 2554) в свинцовом домике со счетчиком БФА-25... Результаты замеров проб от № 1,2,3,4 сведены в таблице № 1.

Таблица занимала всю следующую страницу. Печень № 1, сердце № 1...

Контрольные образцы получены от судебно-медицинского эксперта д-ра Возрожденного. Пробы тканей человека, погибшего при аварии автомашины в городе Свердловске, показали также наличие естественного радиологического элемента Калия-40 примерно в тех же количествах, что и в таблице № 1.

Таким образом, результаты исследований в таблице № 1 и № 3 не превышают усредненных данных по содержанию радиоактивных веществ в органах человека и могут быть обусловлены за счет естественного радиоактивного Калия— 40.

ВЫВОДЫ:

1) Исследованные твердые биосубстраты содержат радиоактивные вещества в пределах естественного содержания, обусловленного Калием-40.

2) Исследованные отдельные образцы одежды содержат несколько завышенные количества радиоактивных веществ или радиоактивного вещества, являющегося бета-излучателем.

3) Обнаруженные радиоактивные вещества или радиоактивные вещества при промывке образцов одежды проявляют тенденцию к смыванию, т.е. вызваны не нейтронным потоком и наведенной радиоактивностью, а радиоактивным загрязнением бета-частицами.

Главный радиолог города Левашов

Исследования производились в радиологической лаборатории с 18/V-59 по 25/V-59.

Сказать, что я была разочарована, означало промолчать. На двести, триста процентов существовала уверенность в том, что причина гибели ребят напрямую связана с космическими испытаниями. А если так, то радиоактивное загрязнение обязательно превышало бы стандарты... Ну что ж... Я перевернула страничку и увидела

дополнительные вопросы эксперту:

1. Должна ли быть (может ли быть) повышенная загрязненность одежды радиоактивными веществами в обычных условиях, т.е. без нахождения в радиоактивно загрязненной среде или месте?

Ответ : Не должно быть совершенно.

Вот это уже интересно. И приятно, что следователь тоже ничего не понимает во всех этих альфах и бетах.

2. Имелась ли загрязненность объектов, исследуемых вами?

Ответ: Как указано в заключении, имеется загрязненность радиоактивными веществами (веществом) бета-излучателями отдельных, выборочных участков одежды, присланных образцов. Так, например, от № 4 — свитр коричневый на момент исследования имел 9900 распадов бета-частиц в минуту на 150 кв.см, а после промывки (в течение 3-х часов у нас) он дал 5200 распадов в минуту бета-частиц со 150 кв.см. Для примера можно сказать, что согласно санитарным правилам, существующим у нас, загрязненность в бета-частицах со 150 кв.см в минуту не должна превышать до очистки (промывки) 5000 распадов, а после очистки должен быть естественный фон, т.е. столько, сколько дает космическое излучение на всех людей и все предметы в данной местности, это норма для работающих с радиоактивными веществами.

Пояс свитра от № 1 показал до промывки 5600 распадов, а после промывки — 2700.

Нижняя часть шаровар от № 1 показал 5000 распадов до промывки и 2600 после промывки.

В ваших данных указывается, что все эти объекты до исследования находились длительное время в проточной воде, т.е. уже были промыты.

3. Можно ли считать, что данная одежда загрязнена радиоактивной пылью?

Ответ: Да, одежда загрязнена или радиоактивной пылью, выпавшей из атмосферы, или эта одежда была подвержена загрязнению при работе с радиоактивными веществами, или при контакте. Это загрязнение превышает, как я уже указывал, норму для лиц, работающих с радиоактивными веществами.

Вот оно. То, что я хотела прочитать.

4. Как вы полагаете, какова могла быть степень загрязненности отдельных объектов, если принять во внимание, что до исследования у вас они находились в проточной воде около 15 дней.

Ответ: Можно полагать, что загрязненность отдельных участков одежды была во много раз большей, но здесь надо учитывать, что одежда могла промываться неравномерно, то есть с разной степенью интенсивности.

Какие еще нужны доказательства? Откуда взяться радиации в глухом лесу?..

Я полностью забила текст в компьютер и плюхнулась спать — хотя за окном уже начиналось зимнее утро.

26.

Днем кто-то приходил, я слышала звонок и Вадикин голос сквозь густой сонный туман. К трем часам меня окончательно разбудил телефонный звонок, но когда я взяла трубку, там помолчали и отключились.

— К тебе приходила соседка. Возбужденная и торжествующая. Кажется, это связано с вчерашним соседом.

Вадик изображал, что ему десять раз наплевать на Аркадия, но я видела, что он сильно переживает. Подозрит.

Надежда Георгиевна, видимо, сидела у нас под дверью, потому что через пять минут после моего восстания из постели снова позвонила в дверь.

— Уехал к жене мириться! — сказала она радостно, прошмыгивая в квартиру. — И сто рублей отдал — представляешь?

— Как уехал? — я расстроилась так, что Вадик громко крякнул на кухне.

Расстроилась не потому, что Аркадий увез свои мышцы и “квадратики” в неведомый Серов. Просто я только что вспомнила про бумаги, которые лежали в закрытой квартире... Бумаги, которые велел мне посмотреть Эмиль Сергеевич.

— Сказал, вернется на днях, — Надежда Георгиевна любила сообщать новости. Ей бы в телевизоре работать. — Может, с женой. Они теперь тут оба жить хотят — Аркадию предложили интересную работу водителем.

Я вышла на лестничную клетку и безысходно подергала ручку Ириной квартиры, недоступной, как сейф в швейцарском банке.

— Память короткая, девичья, — бормотала я, закрываясь в ванной от Надежды Георгиевны, Вадика и даже Шумахера.

Больше всего на свете я хотела побыть одна.

...Говорят, что водные запасы на земле не вечные и чтобы сохранить их для потомков (у меня, правда, нет никаких потомков), нужно завинчивать краны и не транжирить природное богатство попусту. Но меня могут успокоить только мерные звуки воды, льющиеся шумно и бесполезно. Так я и лечилась, глядя на воду почти полчаса и не думая о том, какому осуждению подвергли бы меня активисты из “Гринписа”... Когда же, успокоившись, перекрыла воду и вышла из ванной, то в квартире было тихо, как на погосте. Шумахер лежал на диване и смотрел на меня безо всякого восторга, а Вадика вообще не было дома. Вяло думая, куда бы он мог деться, я пришла в кухню и нашла там записку.

Аня, я очень устал. Если тебе не надо, то не надо и мне. Привет Аркадию, надеюсь, он вернется. Прощевай.

Мне стало чуть веселее. Надо же, приревновал к соседнему шоферу! Что ж, будет знать, как это оно бывает. Я вспомнила свою, уже двухлетнюю ревность и тут же решила забыть. Лекарство во всех таких случаях бывает одно — работа.

Я с удовольствием попила чаю с бутербродами, поиграла зажигалкой, которую забыл вчера Аркадий. И пошла к компьютеру. Лечиться.

В отличие от живых людей, окружающих меня, бумаги и файлы не собирались разбредаться и чудить. У них я была полной, полноправной хозяйкой. Исследуя дело о пропавших туристах, я была еще и хозяйкой себе самой...

27.

Показания Аксельрода Моисея Абрамовича

Турист, выпускник УПИ, участник поисков. Насколько помнилось, придерживался версии лавины — якобы ребята погибли из-за того, что на них сошла лавина. Света говорила, что Аксельрод умер год назад. А в 1959 ему было лет двадцать пять? Или меньше...

Текст шел не с начала, но все было понятно.

...спокойное, никаких следов насилия при этом внешнем осмотре не было видно. Под коленями, грудью, т.е. частями тела, на которые распределялась тяжесть лежащего человека, был слой полульда, полуснега толщиной около 70—80 мм, что позволило мне сделать вывод о том, что Слободин умер не мгновенно, а жил после падения еще какой-то отрезок времени. Труп находился примерно посредине между Колмогоровой и Дятловым. Как известно, у кедра были найдены 2 трупа: Кривонищенко и Дорошенко, но тщательное исследование костровища позволяет считать, что у костра было больше людей. Основания этого у меня следующие: 1) Судя по проделанной работе, двоим не под силу справиться с тем объемом работ, который там проделан. 2) У костра найден маленький, прожженный, явно женский платок. 3) Найден оборванный обшлаг свитера такого цвета, какого нет ни на одном из уже найденных туристов.

Какой же, на основании моих личных впечатлений, рисуется мне картина гибели группы?

1 февраля. Группа встала поздно. Поздно потому, что накануне, судя по дневнику, группа очень устала, и потому, что утром или уже после того, как был написан дневник, поздно вечером было решено делать лабаз с тем, чтобы хотя бы на три дня освободить натруженные предыдущим походом плечи, повысить скорость движения. Утром группа встала часов в 11 и приступила к устройству лабаза. Пока делали лабаз, пока разбирали, что взять с собой и что оставить (накануне этого сделано не было, т.к. устройство лабаза было под вопросом), был готов завтрак. Это было где-то часа в 2. И я считаю, что группа вышла не ранее чем полтретьего с места, ставя перед собой одну из 2-х задач.

1) Перевалить из леса в лес, из долины Ауспии в долину Лозьвы; или 2) Учитывая то, что вот уже несколько дней группа шла по исключительно глубокому снегу, движение по которому чрезвычайно утомительно. Учитывая, что группа хорошо отдохнула на этой полудневке, поздно поела, продвинуться как можно дальше по границе леса, не заходя в лес (глубокий снег), в сторону Отортена так, чтобы следующий вечер заведомо быть у самого Отортена. Группа с облегченными рюкзаками выходит на маршрут, но относительно позднее время — часов 5, плохая видимость, точнее, отсутствие ее заставляет группу остановиться на ночлег вне леса. Этого не исключает ни один из предлагаемых тут вариантов. Было ли решение о ночлеге на голом месте (я сознательно избегаю слова “склон”, т.к. считаю, что склон как таковой не сыграл никакой роли в их гибели) обоснованным? На мой взгляд, да. Почему?

Я поймала себя на том, что читаю показания Аксельрода не как свод предположений, а как рассказ о воистину происходивших событиях. Что ж, он действительно был опытным туристом и действительно хорошо знал многих дятловцев.

В прошлом году на Приполярном Урале у нас было четыре таких ночлега. Все они были в таких условиях, когда соображения безопасности группы диктовали необходимость останавливаться там, где есть место, пока еще есть светлое время поставить палатку. Это было в солидные (—25 —30 С) морозы, и никаких поводов к тому, чтобы признать это решение тактически неверным, не было. Так что у Дятлова были прецеденты, и он остановился на ночь, не смалодушествовав, не слепо покорившись силам природы...

Ну вот, а мне все попадались какие-то газетные выкрики, что, дескать, Дятлов виноват, поставил палатку не там, где нужно...

Не исключено, что, пока группа ставила палатку, 2—3 человека ходили в разведку. Палатка поставлена. Палатка поставлена с учетом непогоды. Крепко натянуты снети, на наветренную сторону внутри уложены рюкзаки, у входа устроена “баррикада” из печки, рюкзаков с тем, чтоб не задувало. В палатке, естественно, минусовая температура, и нужно проявить слишком большую выдержку и самообладание, чтобы негнущимися руками в —25—30-градусный мороз писать, заполнять свои дневники. Единственное, на что хватило сил и юмора, — это был выпуск “ Вечернего Отортена”. Именно вечернего, а не веселого или какого-либо дневного или другого. Это труд их коллективных усилий, вместо того чтобы писать личные дневники. Лично мне буквы кажутся угловатыми, а почерк похожим на золотаревский, но со значительными изменениями. На морозе это возможно. Кстати, из дневников явствует, что Золотарев любил рисовать и товарищ, судя по фотографиям , не без юмора. Вдоволь отсмеявшись, отдохнувшая за день группа (практически пройдено всего лишь 2—3 километра с облегченными рюкзаками) группа ложится спать. В палатке темно, только воет вокруг ветер. Для восьми из девяти ночлег в таких условиях дело новое. Один понадеялся на свою закалку и относительную теплоту и не одел на ноги подбитые кошачьим мехом чулки, а может быть, просто выложил их из рюкзака и не смог потом найти, второй...

тут нет страницы

...жжет холодный снег, а может, Слободин замыкает группу беглецов, и он остается лежать на снегу. А где-то еще раньше оторвалась и потеряла из виду остальных Зина Колмогорова. Долго проблудив, и она ложится на снег. Остальные добегают до леса, до глубокого снега, и начинают нечеловеческими усилиями бороться за жизнь. Ценой долгого времени, отмороженных рук, ног костер зажжен, и Дятлов, руководитель группы, верный товарищ, идет на поиски отставших и там замерзает. А может быть, вслед за ним уходит искать Дятлова и Слободина Колмогорова. До нее еще не дошло, что речь идет о жизни и смерти, что группе нельзя разбиваться, но она все время была в коллективе (вначале ремесленное училище, потом школа, институт, туристская секция), и для нее туристский лозунг “сам погибай, а товарища выручай” не пустая фраза. Она идет в метель вверх и сваливается, обессиленная, в снег и замерзает. У костра несколько человек. Они решили за ветром собрать больше лапника, зарыться в него и переждать непогоду, тем более что тонких дров близко нет, ломать толстые им не под силу, да руки и ноги обморожены. Они понимают, что к палатке им уже не вернуться. Двое, Кривонищенко и Дорошенко, засыпая, умирают, а остальные в последней попытке спасти жизнь устремляются либо к лабазу, либо к палатке. На этом пути их настигает смерть.

Начинаются поиски группы. Найдена палатка. В то время, как в ней копались, из мешка на одеяло могли выпасть и сухари, и не съеденный кем-то ранее...

Тут все обрывалось. Впрочем, “не съеденный кем-то ранее” — это явно относилось к кусочкам корейки, которые спасатели обнаружили на одеяле в палатке... А вот что было написано Моисеем Абрамовичем на пропущенной странице — весьма интересно...

До вечера я работала — придумывала все новые и новые версии, чертила схемы, вносила в текст изменения. Для меня картина была уже почти ясной, но для того, чтобы кусочки паззла можно было склеить, как ни странно, не хватало еще множества страниц.

К семи часам заболели сразу шея и душа. Я согласилась с предложением компьютера сохранить изменения в файле и начала крутить головой во все стороны. Взяла в зубы карандаш и начертила в воздухе свое имя. Потом начала чертить все имена подряд. От этого занятия меня оторвал телефонный звонок.

— Ань, это Света. Как у тебя продвигается?

— Продвигается, — сказала я, выплюнув карандаш и попав в Шумика.

— 2 февраля — годовщина. На Михайловском соберется целая куча народу. Если хочешь, приходи тоже. В два часа.

— А как я найду могилу?

— Ее не надо искать. Она прямо у входа с Гагарина. Сразу увидишь.

До 2 февраля было несколько дней, и я решила совсем зарыться в работу, тем более что на улице резко похолодало. Других планов все равно быть не могло. Правда, меня немного сбила мама — она позвонила из Питера и сообщила, что приезжает через месяц. Мама у меня очень активная. После того как развелась с отцом, снова вышла замуж — за ленинградского бизнесмена и теперь живет там, на брегах. У папы все сложилось проще — он эмигрировал в Американские Штаты к новой жене — американке мексиканского происхождения, как он говорит. В письмах и звонках и мать, и отец долго расспрашивают про жизнь каждого из них, и чувствуется звериная тоска по нашему общему прошлому, когда я ходила в капроновых бантах и мы ездили втроем в круиз по Волге... Зачем они развелись, для меня загадка. Мне тогда было всего двадцать, и не понятно, к чему настолько старым людям менять судьбу... Кажется, дело было в том, что мама не хотела уезжать в страну папиной мечты: ну что ж, он осуществил эту мечту безо всякого маминого участия.

В общем, я была смущена ожидаемым маминым приездом, но и рада ему, что не помешало изучать документы.

— Когда я прочту последний листок из этой пачки, дело раскроется, — самоуверенно сообщила я Шумахеру и тут же вспомнила недавние слова Вадика: “Неужели ты думаешь, что все остальные — дураки? Да над этой загадкой лучшие умы бьются!”

Да ну его, Вадика, вместе с его словами.

О, вот это я тоже давно хотела прочитать. Очень кстати.

КОПИЯ БОЕВОГО ЛИСТКА ГРУППЫ ДЯТЛОВА

“ВЕЧЕРНИЙ ОТОРТЕН” № I

1 февраля 1959 г.

П Е Р Е Д О В И Ц А

ВСТРЕТИМ XXI СЪЕЗД УВЕЛИЧЕНИЕМ ТУРИСТОРОЖДАЕМОСТИ!

Н А У К А

В последнее время в научных кругах идет оживленная дискуссия о существовании снежного человека. По последним данным, снежные человеки обитают на Северном Урале, в районе горы Отортен.

ФИЛОСОФСКИЙ СЕМИНАР “Любовь и туризм” — проводится ежедневно в помещении палатки (гл. корпус). Лекции читают доктор Тибо и кандидат любовных наук Дубинина.

Армянская загадка

Можно ли одной печкой и одним одеялом обогреть 9 туристов?

НОВОСТИ ТЕХНИКИ

Туристские сани

Хороши при езде в поезде, на машине и на лошади. Для перевозки груза по снегу не рекомендуются.

За консультацией обращаться к гл. конструктору тов. Колеватову.

СПОРТ

Команда радиотехников в составе тов. Дорошенко и Колмогоровой установила новый мировой рекорд в соревнованиях по сборке печки — 1 час 02 мин. 27, 4 сек.

Орган издания профсоюзной
организации группы “Хибина”

Как жаль, что я сейчас пишу не детектив! Жанр диктует свои законы не хуже тирана-властителя. Все эти данные — время сборки печки, странное упоминание о снежном человеке и единственном одеяле — непременно отложились бы в увлеченном мозгу читателя и в конце книги сыграли бы решающую роль. Как было бы легко и просто придумать истории конец, слепив из многочисленных вводных яркий и убедительный финал. Но я пишу не детектив. Я уже сама не знаю, что пишу. Может, просто надо было издать все эти документы в виде плотной книжицы и предложить читателю самостоятельно поразмыслить, не забивая ему голову моими дурацкими выводами? Может, вообще не надо было за это браться? В самом деле, сколько замечательно умных людей уже пытались разгадать тайну перевала Дятлова, и что? По сей день ничего не известно, хотя выходили и книги, и статьи, и множество людей писали письма во всякие высоченные инстанции...

Правда, отступать мне уже поздно — и незачем. По крайней мере, дочитаю все до конца, а что будет дальше — посмотрим.

КОПИЯ ДНЕВНИКА ГРУППЫ ДЯТЛОВА

23 января 1959 года.

Так, снова в поход! Сейчас сидим в 531 комнате, вернее, конечно, не сидим, а все лихорадочно суют в рюкзаки всякие овсянки, банки, тушенки. Завхоз стоит и смотрит, чтобы у всех все вошло.

— Где мои пимы? Ю.К. В трамвае в мандолину играть будем?

— Конечно! Соль забыли! 3 кг.

Игорь! Где ты? Где Дорошенко, почему не забирает 20 пачек? Дайте 15 коп. позвонить! Безмен, безмен где? Не влазит, у, черт! Ножик у кого?

— Юра, довези это до вокзала.

Пришел Славка Хализов.

Привет, привет! Дайте 15 коп.!

Люда считает деньги, крупные деньги. В комнате художественный беспорядок.

А вот мы и в поезде. Перепето много, много песен, выучены новые, и все расходятся по местам уже в 3-м часу ночи. Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового? Да, мальчишки сегодня торжественно дали клятву не курить весь поход. Интересно, сколько же у них силы воли, смогут ли они без папирос обойтись? Все укладываются спать, а за окнами встает Уральская тайга.

З.Колмогорова

24 января.

7.00. Прибыли в Серов. Ехали вместе с группой Блинова. У них ... для охоты и прочие принадлежности. На вокзале встретили ужас как гостеприимно: не впустили в помещение, и милиционер навострил уши; в городе все спокойно, преступлений и нарушений никаких, как при коммунизме; и тут Ю.Криво затянул песню, его в один момент схватили и увели.

Отмечая для памяти гр-на Кривонищенко, сержант дал разъяснение, что п.3 правил внутр. распорядка на вокзалах запрещает нарушать спокойствие пассажиров. Это, пожалуй, первый вокзал, где запрещены песни и где мы сидели без них.

Окончательно обосновались до вечера. На Ивдель едем из Серова в 6.30 вечера. В школе рядом с вокзалом очень тепло встретили. Завхоз (она же и уборщица) нагрела нам воды, предоставила все, что могла и что нам нужно было для подготовки к походу.

Свободен целый день. Хочется сходить в город, например, в краеведческий музей и на экскурсию на мет.завод, но много работы с распределением снаряжения и его подготовкой.

12—2.00. В перерыв между 1-й и 2-й сменами организовали встречу с учениками. Набилось их столько, столько, и все такие любопытные.

Золотарев: “Дети, сейчас мы вам расскажем... Туризм бывает, дает возможность...” Все сидят, молчат, боятся.

З.Колмогорова: “Тра-та-та-та, как тебя вот зовут, ты где была, ух, наши молодцы и в палатках жили!” И пошло, и пошло...

Вопросам не было конца. Пришлось показывать и объяснять каждую мелочь от фонарика до палатки. Ребят занимали 2 часа, им не хотелось нас отпускать. Пели песни друг другу. На вокзал нас провожала вся школа. Дело кончилось тем, что, когда мы уезжали, ребятишки ревели и кричали , просили, чтобы Зина осталась с ними и была бы у них вожатой, они бы все ее слушали, хорошо учились.

В вагоне какой-то еще молодой алкоголик требовал у нас поллитру и заявлял, что мы ее стянули у него из кармана. История снова закончилась, второй раз в этот день, вмешательством милиционера.

Диспут-беседа о любви по провокации З.Колмогоровой. Песни, ревизия, Дубинина под сиденьем, чеснок с хлебом без воды, и мы около 24.00 прибыли в Ивдель.

Большой зал ожидания. Полная свобода действий. По очереди дежурили всю ночь. Автобус на Вижай выйдет рано утром.

Юдин

“Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового?” — у Зины.

“Полная свобода действий” — у Юдина.

При желании в любой цитате можно увидеть второй смысл и мощное подводное течение.

26 января

Спали в т.наз. “гостинице”. Кто на койках по 2 человека, а Саша К. и Криво даже на полу между койками. Поднялись часов в 9 утра. Спали все хорошо, несмотря на то, что вечером не закрыли задвижку и к утру выстыло немного.

На улице —17 С.

Варить утром не стали, дрова сырые, вечером, пока сварили, часов 6 прошло. Завтракать пошли в столовую, закрепились гуляшом “по-столовски” и чаем.

Когда подали холодный чай, Гося Дятлов изрек, усмехаясь: “Если чай холодный, то выйди и пей его на улице — он будет горячее”. Оригинальная мысль. Договорились и едем до 41 участка на машине.

Выехали только в 13.10, а в 41-м были около 16.30. Намерзлись здорово, ехали на ГАЗ-63 наверху.

Пока ехали, пели песни, дискутировали на разные темы — от темы о любви и дружбе до проблем раковых заболеваний и их излечении.

На 41-м нас довольно приветливо встретили, отвели отдельную комнату в общежитии. Довольно долго разговаривали о всяких разностях с местными рабочими, из них особенно запомнился один рыжебородый. “Борода”, как его называют товарищи.

Огнев, старый знакомец, описанный Людой Дубининой в личном дневнике.

Сварили дежурные обед, мы поели и теперь отдыхаем, разделились на 2 половины — часть пошла в соседнюю комнату смотреть кино, а другая часть сидит на рюкзаках, занимается кто чем. Рустик играет на мандолине и одновременно разговаривает с Колей, девчонки сидят переписывают песни, а я сейчас буду заниматься подгонкой снаряжения.

Кривонищенко

26.1.59 г.

Не могу, хотя и пробовал.

Коля Тибо

27.1.59 г.

Погода была хорошая, ветер должен был дуть в спину по пути. Ребята договорились, что до 2-го Северного довезет рюки лошадь.

От 41-го до него 24 км. Мы помогли дедушке Славе разгрузить воз сена и стали ждать лошадь (она ушла за сеном, дровами). Ждали до 4 часов.

Ребята занялись переписью песен. Один парень прекрасно пел. Услышали ряд запрещенных тюремных (58 статья — контрреволюционные преступления. — А.М.). Огнев сказал Игорю, как найти избу, в которой можно заночевать. В 4 часа тронулись.

Предварительно купили 4 булки хлеба. Мягкий теплый хлеб. 2 штуки съели.

Лошадь идет медленно. Как приятно идти без рюкзаков.

Прошли за 2 часа 8 км. (речка Ушма).

Уже начало темнеть. Вся задержка из-за лошади. С нами едет Юра Юдин. Он неожиданно заболел и идти в поход не может. Там он решил для института набрать камней.

2-й Северный —это заброшенный геологический поселок из 20—25 домов. Один лишь пригоден для жилья. Поздно ночью, в сплошной темноте нашли поселок и только по проруби догадались, где изба. Загорел костер из досок. Задымила печь. Несколько человек проткнули гвоздями руки. Все благополучно. Вот и подошла лошадь. А после ужина в горячо натопленной избе на кроватях бросались шутками до 3-х часов ночи.

Дорошенко

28 января

Утром разбудил всех бубнящий говор Юрки Кри и Сашки Колеватова. Погода нам пока улыбается, ибо —8 С.

Позавтракав, часть ребят во главе с Юрой Юдиным, нашим известным геологом, пошла в кернохранилище, надеясь собрать какие-нибудь минералы для коллекции. Ничего, кроме пирита да прожилок кварца в породе, там не оказалось. Собирались долго: мазали лыжи, подгоняли крепления. Юрка Юдин сегодня уезжает обратно домой. Жаль, конечно, нам расставаться, особенно нам с Зиной, но ничего не поделаешь.

Эта запись не имеет подписи, но, судя по многозначительному “нам с Зиной”, ее писала Люда Дубинина. А почему им жаль расставаться с Юдиным? Романом тут, по-моему, не пахло, просто именно с Юрой у девочек сложились теплые, дружеские отношения. Да где-то я уже и читала про это — то ли в книжке Гущина, то ли в какой-то заметке...

Вышли в 11.45. Идем вверх по реке Лозьва. Каждый торит тропу по 10 минут. Глубина снега в этом году значительно меньше, чем в прошлом. Часто приходится останавливаться и соскабливать мокрый снег с лыж, ибо встречаются еще такие незамерзшие места. Юрка Кри идет сзади и делает кроки маршрута. Берега реки в районе 2-го Северного скалистые, особенно правый берег, затем скалы (сложенные из известняка) попадаются только местами, и в конце концов берега становятся пологими, сплошь покрытыми лесом.

Встаем на привал в 5.30 на берегу Лозьвы. Сегодня первая наша ночь в палатке. Ребята возятся с печкой, пришивают полог из простыни. Кое-что сделав и кое-что не сделав, садимся ужинать. После ужина долго сидим у костра, поем задушевные песни. Зина пытается даже учиться на мандолинке под руководством главного нашего музыканта Рустика. Затем снова и снова возобновляется дискуссия, причем все наши дискуссии, которые были за это время, преимущественно про любовь. Кому-то приходит в голову мысль стенографировать все наши высказывания или завести на этот счет особую тетрадь. Наговорившись, вдвоем вползаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром и разделяет палатку на два отсека. В дальнем отсеке располагаемся мы с Зиной. Никому не хочется спать у печки, и решили положить туда Юрку Кри (с другой стороны располагается дежурный Саша Колеватов). Юрка, пролежав минуты две, не выдерживает и перебирается во второй отсек, при этом страшно проклиная и обвиняя нас в предательстве. После этого еще долго не могли заснуть, о чем-то спорили, но наконец все стихло.

29.1.5 9 г.

День второй, когда мы идем на лыжах. Шли от ночевки на Лозьве к ночевке на р. Ауспии. Шли по тропе манси. Погода хорошая — минус 13 С. Ветер слабый. Часто на Лозьве встречаем наледи. Все.

Коля Тибо

30 января 1959 г.

Дневник пишется в пути, на морозе, на ходу.

Сегодня третья холодная ночевка на берегу Ауспии. Начинаем втягиваться. Печка — великое дело. Некоторые (Тибо и Кривонищенко) думают сконструировать паровое отопление в палатке. Полог — подвешенные простыни вполне оправдывают. Подъем в 8.30. После завтрака идем по реке Ауспии, но опять эти наледи не дают нам продвигаться вперед. Пошли берегом по санно-оленьей тропе. В середине пути встретили стоянку манси. Да, манси, манси, манси. Это слово встречается в нашем разговоре все больше и больше. Манси — народ севера. Малонациональный Ханты-Мансийский н-р. с центром Салехарда — 8 тысяч человек. Очень интересный и своеобразный народ, населяющий Северный Заполярный Урал, ближе к Тюменской области. У них есть письменность, свой язык, и, что характерно, и особый интерес представляют лесные засечки и особые значки.

30.01.59

Погода: температура утром— 17 С

днем — 13 С

вечером — 26 С.

Ветер сильный, юго-западный, падает снег, облака густые, резкий перепад. Температура характерна для Северного Урала.

Это своеобразный лесной рассказ. Эти значки говорят о замеченных зверях, о стоянках, разнообразных приметах, и прочитать или разгадать их представляет особый интерес как для туриста, так и для историков.

Оленья тропа кончилась, началась торная тропа, потом и она кончилась. Шли целиной очень трудно, снег до 120 см глубиной. Лес постепенно редеет, чувствуется высота, пошли березки и сосенки карликовые и уродливые. По реке идти невозможно — не замерзла, а под снегом вода и наледь, тут же на лыжне идем опять берегом. День клонится к вечеру, надо искать место для бивуака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада.

Как всегда, быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать.

До часа Х оставалось два дня. А подписи опять нет.

31 января 1959 г.

Сегодня погода немножко хуже — ветер (западный), снег (видимо, с елей), ибо небо совершенно чистое.

Вышли относительно рано (около 10 утра). Идем по проторенному манси лыжному следу. (До сих пор мы шли по мансийской тропе, по которой не очень давно проехал на оленях охотник.)

Вчера мы встретили, видимо, его ночевку, олени дальше не пошли, сам охотник не пошел по зарубкам старой тропы, по его следу мы идем сейчас.

Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру ( — 18 С —24 С ). Идти сегодня особенно тяжело. След не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом проходим 1,5—2 км в час.

Вырабатываем новые методы более производительной ходьбы. Первый сбрасывает рюкзак и идет 5 минут, после этого возвращается, отдыхает минут 10—15, после догоняет остальную часть группы. Так родился безостановочный способ прокладывания лыжни. Особенно тяжело при этом второму, который идет по лыжне, торенной первым, с рюкзаком. Постепенно отделяемся от Ауспии, подъем непрерывный, но довольно плавный. И вот кончились ели, пошел редкий березняк. Мы вышли на границу леса. Ветер западный, теплый, пронзительный, скорость ветра подобная скорости воздуха при подъеме самолета. Наст, голые места. Об устройстве лабаза даже думать не приходиться. Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг — в долину Ауспии. Это, видимо, самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2—2 м толщиной. Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов.

Дятлов

На этом записи в дневнике группы Дятлова обрываются.

28.

Погода просияла — как будто специально для меня, не вылезавшей из дому несколько дней подряд. Я окинула беглым взглядом улицу, заснеженный пейзаж которой знаком, как собственное отражение в зеркале. Шумахер с удовольствием лежал на подоконнике, дерзко распушившись и жмурясь от солнечных лучей. Солнечная зима — что бывает лучше? Только солнечное лето... Немудреные мысли плавно текли в голове, я совсем потеряла связь с днем настоящим. Пока не приехала мама.

Это был понедельник. Мама долго звонила в дверь, потом долго обнимала и жулькала меня, как будто я до сих пор младенец в подгузнике, а не взрослая женщина с прошлым. Тем не менее даже объяснить не могу, как я была рада.

Пока она раскидывала вещи по полочкам, я готовила еду. Я очень люблю готовить для кого-то. Для себя — совсем наоборот.

Мама напевала песенку в ванной. Меня поразило, что песенка была очень современной. Да и одета мама была модно — не в пример мне.

— Я привезла тебе блузку в подарок — не знаю, понравится, нет?

Блузка мне не понравилась, но я сделала вид, что в полном восторге.

За обедом мама спросила:

— Что Вадик?

— Был период сближения, — честно отчиталась я. — Был и закончился.

— Ребенка вам надо, — вздохнула мама. — Семья без ребенка это не есть правильно. А как отец — не звонил?

(Деланное безразличие.)

— Нет, пропал.

— Даже не знаю, как он там?

(Долгий вздох.)

— А что твой муж?

— Эдик отлично, все в порядке. Купил мне машину — представляешь? Сейчас надо в автошколу записываться. А ты чем занимаешься? Судя по сложному взгляду, новая книга?

— Да, пытаюсь сделать нечто совсем новое.

— О чем?

— О пропавших туристах.

Мама удивилась всем лицом.

— Почему вдруг такая тема? У тебя ведь в основном лямур-тужур, ты, конечно, не обижайся...

— Я не обижаюсь.

Мы долго говорили. Мама курила свои тоненькие сигаретки и пила беспрерывно чай. Потом снова вернулась к прежней теме:

— А где они пропали, эти туристы?

— На Северном Урале.

— Слушай, — оживилась мама, — а ты помнишь, что мы с твоим папой тоже бывалые турики? Он ведь меня и на охоту, и на рыбалку с собой брал...

(Глаза зажглись мечтательным блеском.)

— Помню. Еще помню, как вы меня с собой брали.

Мама засмеялась.

— Да уж, такое не забыть. Так вот, я не об этом.

(Глубокая затяжка, дым в потолок, Шумахер сидит скорбно у мисочки и принюхивается.)

— Году в 1962, кажется, мы с отцом и еще двумя нашими друзьями — ты, может, помнишь, дядя Толя и дядя Петя? — ходили в поход по северу области. Где Новая Ляля. Там места очень красивые, натуральные. Дело было, естественно, летом, потому что зимний туризм я вообще не признаю. Так вот, костерчик развели, палаточку поставили... Поели, поговорили, посмеялись. И спать — устали, как галерные. Мужики быстро отрубились, а я все никак уснуть не могла. Лежу, думаю обо всяких вещах. Ночь тихая, спокойная, и вдруг раздается: ту-ду, ту-ду, ту-ду, знаешь, как будто поезд едет. Я из палатки вылезла осторожно, прислушалась — вокруг ничего. Залезла обратно. Опять: ту-ду, ту-ду, ту-ду. Тут до меня дошло, что это откуда-то снизу доносится. Из-под земли, поэтому я и слышу.

Я отца разбудила, говорю, давай, Миша, послушай — или я с ума сошла, или что?

Он прислушался — точно, говорит, поезд. Не иначе, какие-то секретные подземные дела. Надо, говорит, поутру двигать отсюда поскорее. И не болтать об этом.

Так мы и сделали. Даже Толе с Петькой не рассказали.

А потом уже отец ходил в те места один, и кто-то ему из местных мужиков рассказывал — мол, в этих лесах подземные аэродромы и другие чудеса. Бывало, идешь в лес за ягодой — и вдруг, откуда ни возьмись, военный появляется. И так же исчезает. Люди говорят, что там секретные лифты устроены, которые прямо в подземелья уходят. Не знаю, правда или нет, но вот было такое...

— Новая Ляля — это ведь довольно далеко от Ивделя... — сказала я.

И тут мама взмолилась:

— Расскажи!

Пока я пересказывала ей саму историю, а также мысли и выводы, стало совсем темно. Что поделаешь, январь, темнеет рано.

— И ты вот так вот сидишь каждый день, читаешь все это и тут же записываешь?

— А завтра еще и на улицу выйду по этому поводу. Завтра — годовщина, пойду к ребятам на могилу.

— Может, почитаешь что-нибудь для меня, на ночь, — попросила мама. — Мне интересно, правда.

Я постелила маме на кровати, а себе — на раскладушке рядом. Шуми долго не мог выбрать, где он будет сегодня спать, наконец, урча, пришел ко мне. Я читала вслух

КОПИЮ ДНЕВНИКА УЧАСТНИЦЫ ПОХОДА З. КОЛМОГОРОВОЙ

24 января 1959 г.

Вчера вечером, около 9.00, погрузились в поезд № 43. Наконец-то. Нас 10 человек. Биенко Славик не пошел, не отпустили. Едем вместе с группой Блинова. Весело. Песни. Около 8-ми утра приезжаем в Серов. На вокзал не пускают, поезд на Ивдель идет в 6.30 вечера. Ищем помещение. Попытка попасть в клуб (справа от вокзала за столовой) в школу неудачна. Наконец находим ж/д 41-ю школу (метров 200 от вокзала), где нас очень хорошо встретили.

30 января

— Сразу тридцатое? Почему?

— Мне кажется, они очень сильно уставали в этом походе. Действительно, очень сильно... Не до дневников было. Не исключено, что и Юдин решил вернуться в Свердловск именно по этой причине. Возможно, он чувствовал, что не тянет.

С утра — 17 С — похолодало.

Дежурные (повторно С.Колеватов и К.Тибо за вчерашний медленный сбор) долго разводили костер, с вечера постановили на 8 минут с момента подъема вставать и освобождать палатку. Поэтому все давно проснулись и ждут эту команду. Но бесполезно. Около 9.30 утра начался пассивный подъем. Коля Т. что-то острит с утра. Собираться никому неохота.

А погода! В противоположность остальным теплым дням — сегодня солнечный холодный день. Солнце так и играет.

Идем, как и вчера, по мансийской тропе. Иногда появляются на деревьях вырубки — мансийская письменность. Вообще очень много всяких непонятных таинственных знаков. Возникает идея нашего похода — “В стране таинственных знаков”. Знать бы эту грамоту, можно было бы безо всяких сомнений идти по тропе, не сомневаясь, что она уведет нас не туда, куда нужно. Вот тропа выходит на берег. Теряем след. В дальнейшем тропа идет левым берегом Ауспии, но упряжка оленей прошла по реке, а мы ломимся по лесу. При удобном случае сворачиваем на реку. По ней идти легче. Около 2-х часов останавливаемся на обед — привал. Корейка, горсть сухарей, сахар, чеснок, кофе, запасенное еще утром — вот наш обед.

Настроение хорошее.

Еще два перехода — пять часов — время остановки на ночлег. Долго искали место, вернулись метров на 200 назад. Место прелестное. Сухостой, высокие ели, словом, все необходимое для хорошего ночлега.

Люда быстро отработалась, села у костра. Коля Тибо переоделся. Начал писать дневник. Закон таков: пока не кончится вся работа, к костру не подходить. И вот они долго спорили, кому зашивать палатку. Наконец К.Тибо не выдержал, взял иголку. Люда так и осталась сидеть. А мы шили дыры (а их было так много, что работы хватало на всех, за исключением двух дежурных и Люды. Ребята страшно возмущены).

Сегодня день рождения Саши Колеватова. Поздравляем, дарим мандарин, который он тут же делит на 8 частей (Люда ушла в палатку и больше не выходила до конца ужина). В общем, еще один день нашего похода прошел благополучно.

— И через два дня — все? — мамин голос прозвучал хрипло и незнакомо.

— Да.

— Знаешь, я теперь точно не усну. Ты отдыхай — у тебя завтра работа, а я бы что-нибудь почитала...

— Выбирай что хочешь, — я махнула рукой в сторону книжных полок.

Мама спросила:

— А можно мне прочитать то, что у тебя уже написано про перевал Дятлова?

Не хотелось показывать сырую, неготовую работу, но мамин интерес растрогал.

— Если ты будешь читать с экрана...

Мама уже усаживалась за мой рабочий стол.

29.

Не знаю, во сколько она уснула, но, видимо, под утро, потому что, когда я собралась выходить, мама еще спала. На кухне пахло вчерашними сигаретами и мамиными духами, я быстро прибралась и закрыла за собой дверь. Потом вспомнила про компьютер и вернулась. Хотя это нехорошая примета — а я в них верю, стыдно признаться. Выключила компьютер, уставший за ночь, показала себе язык в зеркале и дубль два: закрыть за собой дверь. Мама даже не пошевелилась.

От меня до улицы Гагарина — пятнадцать минут пешком. Тем более что потеплело и можно спокойно прогуляться, я ведь не была на улице почти неделю. Я шла медленно и слушала, как воздух заполняет легкие и уносит тяжелые мысли куда-то за Шарташский рынок. На улице Восточной открыли два новых магазина, а красивую аптеку убрали. Я с удивлением смотрела вокруг, будто видела свой район в первый раз. Под мостом на Малышева была автомобильная пробка, и я порадовалась своему пешему состоянию.

— Аня, — негромко окликнули из черной “девятки”, и, повернувшись, я увидела покрасневший лик Вадика.

Через десять минут черепашьего движения мы все-таки преодолели коварное подмостье и повернули налево, на Генеральскую. Все это время молчали. Вадик делал вид, что следит за широкой задницей “Волги”, которая ехала в полуметре спереди, а я никакого вида не делала, просто молчала.

— Хочешь, пойдем со мной, — пригласила я мужа.

— У меня сегодня очень много дел, но я могу прийти вечером.

Ишь как загорелся, посвежел сразу.

— Ко мне мама приехала.

Вадик обожает мою мать.

— Тем более. Часиков в восемь с красным сухим.

Любимое мамино вино. Не могу же я лишить ее праздника.

По Гагарина мы ехали немного в гору. Слева потянулась длинная стена Михайловского кладбища. Я ни разу не была ни на этом кладбище, ни в церкви, которая здесь. Кто-то довольно давно рассказывал мне, что на этом кладбище изнасиловали и убили певчую — девушку из церковного хора.

Света сказала правду: слева за самым входом виднелся высокий скособоченный обелиск с девятью овальными фотографиями. Возле обелиска стояли несколько человек. Вадик развернулся и высадил меня прямо у входа.

...Знакомые, уже практически родные лица на медальонах-фотографиях смотрели на меня в упор. Меня снова тронуло, какой открытый хороший взгляд у Рустика. Несмотря на то, что здесь похоронены только семеро, памятник поставлен всем. Бросалось в глаза, что фотографии недавно обновлялись, они контрастировали с обелиском.

— Фотографии недавно заменили, — сказала Света, она тихонько подошла ко мне, отделившись от компании пожилых людей, смотревших настороженно. — Теперь бы еще памятник выправить, но это уже только летом.

Народ все шел и шел к братской могиле, которая была огорожена заборчиком, и только теперь я заметила маленькие заснеженные могилки, похожие на детские кровати...

Света шептала мне имена подошедших, и я с интересом смотрела на некоторых — прежде всего, конечно, на Юдина. Я почувствовала, что не сразу смогу составить о нем впечатление.

У могилы все продолжалось недолго: потоптались, помянули, послушали, как ветер пляшет в ветвях... Потом невысокий востроносый блондин, который вел себя чрезвычайно активно, пригласил всех пройти в какой-то клуб через дорогу. Пока мы шли, Света представила мне еще одного заметного в дятловской истории человека — Егора Неволина, бессменного радиста на всем протяжении поисков. Свидетеля от и до.

Активный блондин рассаживал всех в теплой комнате, мы со Светой бросили сумки у одного из столиков и пошли вымыть руки, так как здесь явно предполагался чай.

Люди собрались самые разные. И много — меня даже несколько смутило их количество. Из частной темы, интересующей меня последние месяцы, дятловская трагедия на глазах превращалась в доступную множеству совершенно разных товарищей.

Поисковики. Однокурсники. Родня. Журналисты. И совершенно левые, вроде меня, господа. Общение строилось так: каждый сообщал, как его зовут, и потом уже высказывал свою точку зрения, делился новыми фактами по делу и так далее. Чувствовалось, что схема давно отработана. Уже через час мне стало понятно, что люди, действительно имеющие право (или что) говорить, молчали. Активно выступали какие-то скучные персоны, долго рассказывающие о том, как близко они знали туристов из группы Дятлова, и всячески подчеркивали это свое особое знание. Количество людей, которые должны были идти в роковой поход, но не пошли, к концу встречи зашкаливало за все приличные показатели. Мне было неловко до боли, примерно такое же чувство я видела на лице Светы.

Впрочем, могу ли я их судить? Для всех этих людей, уже давно не молодых и явно ограниченных собственными комплексами и обязанностями, причастность (пусть даже мнимая) к дятловской трагедии стала единственной отдушиной в серой, скучной жизни. Все это походило на заседание тайного общества. (Кстати, угощали здесь в том числе печеной картошкой, и мне это показалось жуткой пошлятиной.)

Седая женщина, сидевшая напротив меня и активно влезающая во все споры и даже монологи, запустила мизинец себе в ноздрю. Представительный мужчина в галстуке сказал фразу:

Нужно найти версию, которая объясняла бы все.

Как это глубоко верно!

В общем, было скучно. Народ по очереди и очень активно цитировал документы, перевирая факты, но демонстрируя интерес к предмету речи, выхватывал друг у друга слово... Мало было людей, которые слушали с интересом, в основном всем нужно было самовыразиться. Как всегда бывает в жизни. Особенно преуспел в этом какой-то старикан с унылой физиономией, он просто достал всех своей изощренной риторикой.

Зато я могла посмотреть на Юдина.

В самом деле, кто он, как не человек из легенды?

Судьба сохранила ему жизнь, но навсегда взяла с него подписку о невыезде из болота памяти. Я бы на его месте точно повредилась бы умом... Сколько, должно быть, он передумал всего ночами, всеми этими ночами за последние сорок лет?..

Вот его на самом деле интересовали новые факты и сведения, а не возможность публичного выступления.

Впрочем, он выступал — причем первый, по статусу человека из легенды. Юдин — пухлый, румяный, седовласый, выглядит значительно моложе своих лет. Невысокий, в лохматом свитере, чувствуется, что давно привык к тому, что на него тут все обращают внимание.

Юдин говорил о том, что в деле не хватает изъятых материалов, что в них все дело. Рассказывал о том, что почти добились пересмотра дела, и теперь прокурор хочет, чтобы дали показания. Смотрел при этом на Свету. Еще он сказал, что через пять лет должны рассекретить какие-то партийные архивы — у них срок неприкосновенности пятьдесят лет, и там, возможно, будет что-то по нашему делу...

После очередного словоизвержения я извинилась перед Светой и собралась уходить. Она не выглядела обиженной и сунула мне видеокассету.

— Обязательно посмотри.

Я cнова пересекла дорогу, украшенную посередине трамвайными путями, и снова зашла на кладбище. Постояла возле памятника, посмотрела каждому в глаза, погладила глянцевые овалы фотографий... И пошла домой, унося с собой память о маленьких заснеженных могилах и черных ветках над скособоченным памятником.

Анна Матвеева

Перевал Дятлова

Повесть

20.

Без трех девять. Вадик дисциплинированно звонил в дверь, и я очнулась, чтобы открыть ее.

Он вошел торопливо, и мне показалось, будто он сейчас обнимет меня. Меня отшатнуло в сторону, я оказалась прямо напротив зеркала и увидела свое отражение. Сначала решила, что это кажется, но потом пригляделась и мне стало дурно.

Кофточка была одета задом наперед, и маленькая фирменная мулька, которой полагалось быть на спине, зазывно торчала прямо под подбородком. А на спине наверное, виднеются растянутые следы грудей, — подумалось мне. И тут я вспомнила: работаю, не переодевшись, значит ... о, нет! ... я была у Дубининых в таком виде, с этим дурацким ярлычком... Важничала, задавала умные вопросы...

— Ты видел это? — спросила я Вадика.

— Что именно?

Я прекрасно поняла по его лицу: он видел.

— Почему ты мне не сказал, сволочь?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь — мужественно держался Вадик.

В сердцах стащила с себя злополучную кофточку и бросила ее на пол. Тут же прибежал довольный Шумахер, разлегся на ней и уснул.

Вадик, стараясь не глядеть не меня, прошел в комнату и включил телевизор. Уже неслись вопли болидов и возбужденный голос комментатора. Гонка началась, и я буду ее смотреть, несмотря на свое падение перед бывшим мужем и почти незнакомым милым семейством.

Я надела свитер и уселась рядом с Вадиком. Он смиренно сказал:

— Если бы ты надела кофточку шиворот-навыворот, было бы еще хуже.

Пришлось стукнуть его пультом управления по голове, и тут Михаэль Шумахер пошел в отрыв.

На этом месте телевизор щелкнул, и гонка исчезла. Также пропал свет в комнате, и видимость Вадика, и вообще все.

— Пробки? — спросила я невидимого Вадика.

— Сейчас посмотрим.

Глаза понемногу привыкали к темноте.

Вадик тем временем дошел до прихожей, и открыл дверь на лестничную клетку.

— Шумика не выпусти!

— Что он — дурак, что ли?

Я послушала немного молчания, а потом спросила:

— Ну что там?

Хлопнула дверь. Напротив меня горели маленькие зеленые фонарики. Шумахер был в выигрышном положении и видел все.

— Света нет и в доме напротив. Это не может быть надолго.

— Да, но гонка...

Я встала и попыталась идти. Шла смешно — расставив руки в стороны и ощупывая знакомые предметы. Нащупала колючий рукав Вадикова свитера.

— Ты что, тоже в темноте видишь? Как Шумахер?

Вадик молчал и поддерживал меня. Я слышала его дыхание.

В ящике кухонного стола нашлись свечи, я взяла одну и пошла искать подсвечник. Вадик освещал мне путь одноразовой зажигалкой.

Через минуту свеча уже горела: мы с Вадиком сидели у света, словно в какие-нибудь средние века. Шумахер не соизволил присоединиться.

Вдруг мне вспомнился давешний поход в церковь и сломанная свеча. Я пристально посмотрела Вадику в лицо.

— Я скучаю по тебе. — сказал Вадик.

И тут, в самый патетический момент, дали свет.

Мы бросились к телевизору, я нажала кнопку на пульте и увидела Михаэля Шумахера с кривым от боли лицом. Хаккинен шел на первой позиции.

— Ладно, Аня, я пойду, — Вадик выглядел грустным.

Мне было почти жаль, что он уходит.

Вадик быстро оделся и ушел. Шумахер вышел в коридор, уже когда дверь закрылась. Развалился на коврике, демонстрируя упитанное брюшко в пушистых сосульках шерсти.

— Опоздал ты, Шумик. Пойдем почитаем что-нибудь на сон грядущий.

21.

Мне не хотелось работать, но это могло отвлечь от тяжких мыслей. Усаживаясь за стол, раскладывая документы ровными стопками, включая компьютер, я думала: прощать Вадика или нет?

Никто не мог дать мне совет — никто. И я начала читать новую папку. С маленькой заметки.

Газета “Тагильский рабочий”

17 февраля 1959 года

НЕОБЫЧНОЕ НЕБЕСНОЕ ЯВЛЕНИЕ

В 6 часов 55 минут местного времени вчера на востоке—юго-востоке на высоте 20 градусов от горизонта появился светящийся шар размером с видимый диаметр Луны. Шар двигался в направлении на северо-восток. Около семи часов внутри его произошла вспышка, и стала видна очень яркая сердцевина шара. Сам он стал более интенсивно светиться, около него появилось светящееся облако, отогнутое по направлению на юг. Облако распространялось на всю восточную часть небосвода. Вскоре после этого произошла вторая вспышка, она имела вид серпа Луны. Постепенно облако увеличивалось, в центре оставалась светящаяся точка (свечение было переменным по величине). Шар продвигался в направлении восток—северо-восток. Наибольшая высота над горизонтом — 30 градусов — была достигнута примерно в 7 часов 05 минут. Продолжая движение, это необычное небесное явление слабело и размывалось.

Думая, что оно каким-то образом связано со спутником, я включил приемник, однако приемов сигнала не было.

А.Киссель,
заместитель начальника связи
Высокогорского рудника

Удивительно, как такую заметку пропустили в печать! И наверняка уж того, кто прохлопал ушами, по ушам этим самым не погладили...

К листку с ксерокопией заметки было прикреплено еще несколько бумаг.

Начальнику Ивдельского

отделения милиции

17/II - 59 г. в 6 ч.50 м. местного времени на небе появилось необыкновенное явление. Движение звезды с хвостом. Хвост был похож на плотные перистые облака. Потом эта звезда освободилась от хвоста, стала ярче звезд и полетела, стала постепенно как бы раздуваться, образовался большой шар, окутанный дымкой. Затем внутри этого шара загорелась звезда, из которой сначала образовался полумесяц, затем образовался малый шар, не такой яркий. Большой шар постепенно стал тускнеть, стал как размытое пятно. В 7 ч. 05 м совсем исчез. Двигалась звезда с юга на северо-восток.

Техник-метеоролог Токарева.

Проданову, Вишневскому 31.03.59 г.

9.30 местного времени

31.3. в 04:00 в юго-восточном направлении дневальный Мещеряков заметил большое огненное кольцо, которое в течение 20 минут двигалось на нас, скрывшись затем за высотой 880.

О, это та самая высота, которую дятловцы якобы перепутали с горой Холат-Сяхыл. 31 марта 1959 — последние дни поисков.

Перед тем, как скрыться за горизонтом, из центра кольца появилась звезда, которая, постепенно увеличиваясь до размера Луны, стала падать вниз, отделяясь от кольца.

Необычное явление наблюдал весь личный состав, поднятый по тревоге.

Просим объяснить это явление и его безопасность, так как в наших условиях это производит тревожное впечатление.

Авенбург, Потапов, Согрин.

Да уж, — думалось мне, — тут не стоит особо сомневаться — были огненные шары или не были. Военные вряд ли стали бы так шутить. Как, впрочем, и техники-метеорологи...

Протокол допроса свидетеля

Прокурор г. Ивделя мл. советник юстиции Темпалов 7 апреля 1959 года допросил в качестве свидетеля Анисимова Анатолия Леонтьевича, военнослужащего в/ч 6602 “В”.

17 февраля 1959 года в 6 часов... минут утра я находился на посту. В это время с южной стороны показался шар больших размеров, окутанный белым туманом большого круга. При движении по небу шар то увеличивал, то уменьшал свою яркость. При уменьшении шар скрывался в белом тумане, и сквозь этот туман была видна только лишь светящаяся точка. Периодически светящаяся точка увеличивала свою яркость, увеличиваясь также и в размерах. При увеличении яркости светящейся точки, которая принимала форму шара, она как бы расталкивала белый туман, в то же время увеличивая его плотность по краям, а затем сама скрывалась в тумане.

Создавалось впечатление, что шар сам излучал этот белый туман, который образовал форму круга. Двигался шар очень медленно и на большой высоте. Виден он был примерно минут десять, а потом исчез в северном направлении, как бы растаял вдали.

Неплохо изложено. И все-таки ничего с этими светящимися шарами непонятно — при чем тут они? Что они из себя представляли? Как они могли убить дятловцев? У Эмиля в Словаре—1959 про огненные шары было сказано достаточно скупо, значит, надо копать дальше.

Я уложила листки в папку и выключила свет. Что-то твердое и шуршащее мешало мне устроиться — под приподнятым одеялом нащупался Вадькин сверток. Мне стало стыдно.

Снова включила свет и сорвала блестящую обертку. Это была книга — ярко-зеленая и толстая.

МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИХАНТОВ И МАНСИ

Ханты меня совсем не интересовали, а вот манси... Мне почему-то казалось, что мансийские охотники могли что-то знать, о чем-то догадываться... Кроме того, вдруг у них есть какая-нибудь легенда... скажем, о женщине, которая взошла на священную гору, и у нее вырвал язык некий злой дух? Так или иначе, Вадик не напрасно проявил внимание: я открыла книгу наугад — на 438 странице.

Книга развалилась пополам, довольная вниманием. Сказки и предания пронумерованы.

162. Встреча с душами умерших

Один человек ходил осматривать слопцы. Когда шел домой, уже свечерело. Душа младенца ему попалась навстречу. Вперед ползет, люльку за собой волочит. У человека с собой лопата. Лопатой ее в сторону откинул, сам дальше пошел. Поодаль отошел, слышит, умерший ребенок говорит:

Большой лопатой
По затылку я ударен.
Матушка, какую песенную
Муку я несу!

— Милая матушка с молочной грудью там осталась. Люльку зачем она со мной положила? Где у меня силы, чтобы ее нести!

Человек дальше идет. Три женщины, друг за друга схватившись, бредут, плачут:

— Дела, которые мы делали, до середины не дошли. Дорога, по которой мы шли, до середины не пройдена.

Человек слушает, в стороне от дороги встал. Потом опять пошел. Две старые женщины приближаются. С песней приближаются.

Нам так что!
Век мы свой прожили.
В веселых местах, где водятся
маленькие утки,
Мы веселились.
Дела, которые мы сделали,
Полностью сделаны.
В веселых местах, где водятся
маленькие гуси,
Мы веселились.
Дороги, по которым мы ходили,
Полностью пройдены.

Ничего не скажешь, веселенькая сказка. И мораль по самому верху плавает: старому человеку и умирать не обидно. Я вздохнула и перелистнула с десяток страниц. Нашла еще одну любопытную сказочку, называлась:

ЧЕЛОВЕК С ЛЯПИНА И ЧЕЛОВЕК С СОСЬВЫ

Человек с Ляпина да человек с Сосьвы пошли однажды в лес. Пошли и заблудились. В лесу встретились.

— Послушай, — один говорит, — ты дорогу к себе домой знаешь?

— Нет, не знаю. А ты?

— И я не знаю.

Сказка была длинная, но заканчивалась не по-мансийски хорошо: теперь они живут и счастливы.

В общем, я перелопатила всю книжку до самого конца, но так и не нашла никаких мифологических хвостов и подсказок. Засыпала, думая:

Дорога, по которой мы шли, до середины не пройдена.

Дорога, по которой мы шли,
до середины не пройдена.

Вадик позвонил наутро и сказал, что записал для меня повторение гонки и может привезти в любое время. Я поблагодарила его, хотя мне хотелось вместо этого сказать: приезжай просто так. Но промолчала.

И он промолчал, просто сунул мне через порог кассету и ушел, что-то буркнув.

— Мне очень пригодились сказки, — крикнула я ему в спину, но мой крик совпал с грохотом лифта, который увез неверного, но терпеливого Вадика далеко от меня в какую-то другую жизнь.

22.

Я села за компьютер и на две недели ушла в свою новую книгу. Между главами только спала и кормила кота. Осознала себя на девяносто второй странице — в зеркале отразилась высохшая, будто мумия, фигура с безумными глазами, запавшими все в том же египетском стиле. Я подключила телефон, и тут же получила первый за все это время звонок.

— Как продвигается? — спросила Света.

Я сказала, что девяносто две страницы можно прочитать хоть сейчас. Правда, говорят, что дуракам полработы не показывают, но это ведь не твой случай, не так ли?

— Прочитаю все вместе, — сказала Света. — Кстати, с Новым годом тебя.

Я посмотрела на календарь, и мне стало так, будто я отведала “Вискаса”. 31 декабря. В окнах напротив светятся гирлянды и елки. У меня же тихо и темно, как в гробнице какого-нибудь фараона.

— Спасибо, Света, — пролепетала я, — тебя тоже с праздником.

— Как отмечаешь?

— Еще не решила.

— Хочешь, приходи ко мне. У меня будет несколько друзей — все очень пристойно и скучно.

— Нет, я лучше дома. Мне кота не с кем оставить.

Я надеялась, что мне еще будет с кем встречать Новый год.

Стремительно сметая пыль, покрывшую тоненьким ковром всю мою квартиру, я беседовала с повеселевшим Шумахером. Ему явно понравилось, что я наконец-то отошла от компьютера и занялась делом.

В холодильнике, как говорит моя соседка Надежда Георгиевна, “мышь повесилась”. Я уныло осмотрела пустые дребезжащие полочки и захлопнула дверцу. Первый голодный и пустой Новый год. Утешает только то, что каким-нибудь клошарам сейчас еще хуже... Если о них муниципалитет не позаботился.

Я попыталась представить себя на месте клошара, завернутую в рваное одеяло, сидящую на картоне под старинным мостом. И тут в дверь позвонили.

Шумахер бежал впереди меня, гордо неся перпендикулярно полу пушистый хвост. В “глазке” отразилась накрашенная личность Надежды Георгиевны. Не Вадик...

— Ты жива еще, моя старушка? — спросила она, и я чуть-чуть удержалась, чтобы не напомнить, кто именно из нас старушка. — Что же это — неделями носу не кажешь. Вон кака бледная, ровно гусеница.

У соседки явно свое представление о гусеницах.

— Я вот тебе пирожков принесла да карамелек — угощайся, — сказала добросердечная Надежда Георгиевна, и мне стало стыдно за свои мысли. Впрочем, как только я закончила ее благодарить и поставила полный чайник на плиту, старушка немедленно села мне на уши, и я почувствовала, что сейчас полностью отработаю все эти пирожки и карамельки.

— Сейчас Ирка звонила из Серова. Поздравляла, спрашивала, куда ты задевалась. Я сказала, что ты опять пишешь.

Я скромно улыбнулась.

— Так вот, у ней все уже точно с этим жильцом решилось — он въедет в квартиру сразу после Крещения.

Далее Надежда Георгиевна очень долго и подробно рассказывала мне о своей жизни с “дедом” — так она называла своего мужа Антипа Петровича, я слушала ее невнимательно, правда, измученная память все равно фиксировала образы, щедро раскиданные в ее речи: “бегаю, как кот в дыму” (это она перед праздником), “худая, будто спица бесформенная” (это опять про меня) и так далее, и еще дальше.

Я была рада, что Надежда Георгиевна уходит. В тарелке с пирожками остался только жирный след, а смятые карамельные фантики с налипшими осколками конфет уже перекочевали в ведро.

На часах светилось 23:11. И я была совершенно одна. Не считая Шумахера, конечно.

Снова зазвонил телефон, я схватила трубку и услышала уже пьяный голос московского редактора.

— Я обзваниваю всех. — гордо сказал он. — И для тебя не будет исключений.

Мы с ним довольно мило покалякали — он сказал, что я могу писать про танки или первого паровозостроителя, неважно. Ему интересно все, что выходит из-под моего пера.

Ясный перец, мне пришлось его поблагодарить и пожелать счастья в Новом году и во всех последующих. Потом трубку выхватила жена редактора и, немилосердно акая на московский манер, поздравила так цветисто, что мне даже в нос шибанул какой-то букетный запах.

Потом позвонили родители, несколько старинных друзей и полузабытые родственники, чьи голоса пахли нафталином.

И ни одного Вадика.

Ровно в двенадцать я налила себе стакан воды и выпила его, давясь обидой и холодом.

Уже совсем в другом году позвонили в дверь. Я побежала открывать и увидела елку в игрушках и Вадика в подпитии.

— Откуда дровишки? — спросила я, закамуфлировав радость.

Вместо ответа Вадик аккуратно положил елку на пол и обнял меня. Стеклянные шарики звенели под лапками Шумахера, а я приняла такое же положение, что и елка, но в своей спальне и со своим — любимым, вопреки инциденту, мужем.

Вот так мы вошли в последний год тысячелетия — лежа, занятые делом и телом.

— На какой ты странице? — спросил Вадик вечером первого января, и я ответила: — На девяносто четвертой.

Часть вторая
СЛОМАННАЯ СВЕЧА

23.

При дневном освещении и солнечной погоде...

Глаз сам собою выхватил эти слова из череды других — эти слова хотелось читать и перечитывать, а все остальные — забыть, не трогать, не смотреть, не вспоминать.

Но все равно ведь придется читать, сколько ни фокусируйся на невинном начале.

При дневном освещении и солнечной погоде в помещении морга центральной больницы управления п/ящик № Н-240 произведено исследование трупа гражданки Колмогоровой Зинаиды Алексеевны, 22-х лет, для определения причины смерти и ответов на вопросы, указанные в постановлении.

Честно говоря, я с трудом заставляла себя читать эти документы. Ничего более жуткого прежде не знала — подробное детальное исследование и описание мертвого тела. Акты вскрытия пронумерованы и подшиты к делу в строгом хронологическом порядке. Сначала — Дорошенко, Кривонищенко, Зина, Дятлов и Рустем Слободин. Потом — через многостраничную прослойку — Тибо, Колеватов, Золотарев и Люда.

Что же пишет патанатом Возрожденный... Замечательная фамилия для такой специальности. Ни одному писателю не выдумать. Жизнь всех нас, писателей, уже давно опередила и все Нобеля получила... Ты сюжет придумываешь, а она на ту же тему — тысячу, в разных концах планеты спектакли ставит, и тебе только и остается — записывать за ней, изобретательной, страшно изобретательной, иногда просто — страшной.

Итак, Возрожденный отмечает, что последний прием пищи у всех дятловцев был за 6—8 часов до момента смерти. То есть Нечто случилось еще вечером, 1 февраля?

Кстати, мне помнилось, как кто-то говорил, что дятловцы только приступали к ужину — это доказывали разбросанные в палатке кусочки корейки, их обнаружили поисковики. Поскольку, судя по дневникам, вышли они 1 февраля только в три часа, после обеда, который был приблизительно в два часа, значит, в десять часов вечера ребята уже были мертвы...

Как производилось вскрытие — надлежащим ли образом? Никто теперь этого уже не скажет. Текст, конечно, впечатляет — натурализмом, спецтерминами, подробностями. Хотя... Нам ли не знать, как придумываются тексты... Никаких фотографий, рисунков, схем, касающихся процедуры вскрытия, в деле не было. Зато — обширные впечатления патанатома, до смерти, чувствовалось, запуганного...

На основании данных исследования трупа гражданки Колмогоровой Зинаиды Александровны, 22-х лет, и учитывая обстоятельства дела, считаем, что смерть Колмогоровой наступила в результате воздействия низкой температуры (замерзания), о чем свидетельствует отек мозговых оболочек... отморожение третьей — четвертой степени... фаланг пальцев рук; обнаруженные телесные повреждения на теле Колмогоровой в виде осаднений, ссадин и кожных ран причинены тупым орудием, возникшие в результате падения, ушиба о камни, лед, снег.

Вышеуказанные повреждения были причинены Колмогоровой как при жизни, а также в агональном состоянии и посмертно.

...Смерть насильственная, несчастный случай.

Это официальное заключение патанатома. Примерно такое же заключение касалось Рустема Слободина:

...смерть Слободина наступила от действия низкой температуры (замерзание).

А дальше врач писал вот что:

Обнаруженный при внутреннем исследовании перелом левой лобной кости мог возникнуть при падении гражданина Слободина или ушиба области головы о твердые предметы, какими могли быть камни, лед и прочее (скорее всего, именно прочее. — А.М.). Указанная закрытая травма черепа причинена тупым орудием. В момент возникновения она, несомненно, вызвала состояние кратковременного оглушения Слободина и способствовала быстрейшему замерзанию Слободина. Отсутствие ярко выраженного кровоизлияния под мозговые оболочки дает основание полагать, что смерть Слободина наступила именно в результате его замерзания...

С учетом вышеуказанных телесных повреждений Слободин в первые часы с момента их причинения мог передвигаться и ползти (! — А.М.).

Смерть Слободина насильственная — несчастный случай.

Перелом левой лобной кости у Рустика обнаружили не сразу. Можно представить себе, как это обстоятельство напрягло “людей сверху”, которые неотлучно наблюдали расследование о гибели туристов. Гораздо приятнее было бы думать, что студенты-неудачники просто замерзли.

Дорошенко: ...смерть наступила в результате действия низкой температуры (замерзание)... При наружном исследовании повреждения в виде осаднения, ссадин и кожных ран причинены тупым орудием, которые могли возникнуть в результате падения или ушиба о камни, лед и прочее (стиль. — А.М.).

По характеру повреждений вышеуказанные повреждения относятся к разряду легких без расстройства здоровья.

Кривонищенко: ...смерть наступила в результате воздействия низкой температуры (замерзание)... При наружном исследовании повреждения в виде осаднения, ссадин, кожных ран могли возникнуть в результате падения и ушибов о камни, лед и прочее.

Такое же заключение касалось Игоря Дятлова. В каждом акте эксперты старательно отмечали еще вот что: при исследовании трупа наличие алкоголя не установлено.

...Похоронили первых пятерых. Прошли мимо март и апрель, а маем Возрожденного снова вызвали на вскрытия. Последние четверо. И теперь все намного хуже..

Колеватов: в области правой щеки дефект мягких тканей на участке размером 4х5,5 см неправильно овальной формы с подмятыми, сглаженными, истонченными краями. За правой ушной раковиной... рана неопределенной формы размером 3х1,5х 0,5см.

Заключение:

На основании исследования трупа Колеватова считаю, что смерть его наступила в результате воздействия низкой температуры. Обнаруженные на теле Колеватова телесные повреждения, а также “банная” кожа являются посмертными изменениями трупа, находившегося в последнее время перед его обнаружением в воде.

Смерть Колеватова — насильственная

Тот же день — кстати, праздник, — 9 Мая. Возрожденный исследует следующее тело.

Золотарев: определяется перелом II, III, IV, V, VI ребер справа по окологрудной и средне-подмышечной линии с кровоизлиянием в прилегающие межреберные мышцы.

Я читала все это и думала — как идеально и совершенно создан человек и как жалко, наверное, видеть реально поруганную гармонию, разрушение тела, разобранного на “органы”, “мышцы”, “кости”...

Интересно, патанатомы испытывают подобные чувства? Хотя бы иногда? Или для них работа — даже любимая — тоже становится просто нагрузкой и средством деньгоделания?..

Да ну их, эти мысли дурацкие... Как будто так уж важно знать, что чувствует патанатом во время вскрытия. Страх врача перед Богом — не мое дело...

А мое — читать то, что он написал, патологоанатом Возрожденный, в 1959 году, после вскрытия тела туриста Золотарева.

В тесном, безынтервальном тексте документа привлекли внимание прописные буквы в ряд. В главе “Наружный осмотр”.

На тыле правой кисти у основания большого пальца татуировка “Гена”. На тыле правого предплечья в средней трети татуировка с изображением свеклы и буква С, на тыле левого предплечья татуировки с изображением “Г+С” ДАЕРММУАЗУАЯ”, “пятиконечная звезда и буква С “, букв Г+С+П =Д” и цифры 1921 год.

Интересный сюрприз! Это в наше время молодые люди без татуировок — в редкостях ходят, а тогда-то все было совсем наоборот. Я хорошо помню, как сильно осуждались даже в моем детстве (а это все ж таки семидесятые) синие солнышки с пунктирными лучами на руках, русалки на плечах и цифры на пальцах — 1 9 5... “Сидел”, — многозначительно и многоразово думал коллектив, и татуированный вжимал голову в плечи.

Золотарев сидел? Или просто наделал “тату” по глупости, по молодости?

Вот если бы у него были вытатуированы изображения перстней на пальцах — тогда никаких сомнений, это я точно знала. Такие наколки — только у зэков, и по ним можно определить, к какой касте принадлежит владелец татуировок в лагерной империи.

Что же они означают?

1921 — это год рождения, несомненно. Про Золотарева, правда, почти ничего не известно, но ему, на момент похода, было 37 лет.

Буква С, вероятно, первая буква имени Саша. Александр Золотарев. Или Семен — в Словаре—1959 его называют так.

Г+С+П = Д, очевидно, дружба между Золотаревым и какими-то П и Г.

Пятиконечная звезда — это и ежику понятно. Патриотично.

Свекла — скорее всего, никакая не свекла, а неудачное изображение туза пик. Это, насколько я помню, тоже воровской символ.

Что означает загадочное ДАЕРММУАЗУАЯ, я даже приблизительно расшифровать не смогла.

Зато совсем не трудно было расшифровать отношение судмедэксперта к результатам исследования — чудовищным переломам ребер отведено всего две строчки из трех страниц. Правда, в заключении было сказано чуть подробнее — а куда деваться?

На основании исследования трупа гр. Золотарева, 37 лет, считаю, что смерть его наступила в результате множественного перелома ребер справа с внутренним кровотечением в плевральную полость при наличии действия низкой температуры. Вышеуказанные множественные переломы ребер у Золотарева с наличием кровотечения в плевральную полость возникли при жизни и являются результатом воздействия большой силы на область грудной клетки Золотарева в момент падения его, сдавления или отбрасывания...

Смерть Золотарева насильственная.

И никакой приписки насчет несчастного случая...

9 мая 1959 года продолжается. Парад победы. Воздушные шарики и красные клювастые флажки в детских руках. Патанатом Возрожденный продолжает.

Тибо-Бриньоль: в области правого виска отмечается разлитое кровоизлияние в правую височную мышцу... вдавленный перелом правой височнотеменной области на участке размером 9х7 см... Многооскольчатый перелом правой височной кости... с переходом трещины кости в переднюю черепную яму... вторая трещина проходит по задней поверхности турецкого седла... затем переходит в среднюю черепную... с расхождением краев кости от 0,1 — до 0,4 см.

Извиняйте, но так упасть при всем желании не получится — похоже, Колю дьявольски сильно ударили по голове — а вот кто: человек, зверь или взрыв — пока непонятно.

На основании исследования трупа гр. Тибо-Бриньоля Н.В. считаю, что смерть его наступила в результате закрытого многооскольчатого вдавленного перелома в область свода и основания черепа, с обильным кровоизлиянием под мозговые оболочки и в вещество головного мозга при наличии действия окружающей низкой температуры. Вышеуказанный перелом... прижизненного происхождения и является результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском и ушибом Тибо-Бриньоля...

Наконец, Люся Дубинина. Про то, что у нее не оказалось языка, я уже знала из Эмилевых записей. В акте вскрытия на эту тему высказывались крайне скупо:

язык в полости рта отсутствует.

И на следующей странице:

Диафрагма рта и языка отсутствует...

обнаружен множественный двусторонний перелом ребер справа II, III, IV, V по среднеключичной и среднеподмышечной линии, слева перелом II, III, IV, V, VI, VII ребер по среднеключичной линии. В местах перелома ребер имеются разлитые кровоизлияния в межреберные мышцы.

В области рукоятки грудины справа разлитое кровоизлияние.

Заключение:

... смерть Дубининой наступила в результате обширного кровоизлияния в правый желудочек сердца, множественного двустороннего перелома ребер, обильного внутреннего кровотечения в грудную полость.

Указанные повреждения могли возникнуть в результате воздействия большой силы, повлекшей за собой тяжкую закрытую смертельную травму грудной клетки у Дубининой. Причем повреждения прижизненного характера и являются результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском или ушибом грудной клетки Дубининой.

В общем, вне всяких сомнений — самые тяжелые травмы у последних четверых, кроме Колеватова. Их искали дольше всех, рядом с ними нашли собственноручно изготовленный настил, которым явно не успели воспользоваться. Может быть, Люду, Тибо и Золотарева нечто настигло в первую очередь? И остальные, пока были в силах, пытались им помочь? Отнесли к ручью, изготовили настил, тепло одели — на Люде ведь нашли вещи Юры Кривонищенко, по-моему. Он и другой Юра — Дорошенко — возможно, пытались (слепые?) развести костер под кедром, чтобы обогреться, а всю свою одежду отдали погибающим, смертельно раненным товарищам. Или это они погибли в первую очередь, и поэтому их одежда, обнаруженная на телах в ручье, имеет следы разрезов, будто бы ее снимали уже с мертвых?

Сразу после актов вскрытия в деле шел протокол допроса патанатома Возрожденного, и я решила прочитать его, хоть и устала уже смертельно.

Стаж работы у Возрожденного к моменту происшествия был всего пять лет... Я, конечно, понимаю, молодым врачам тоже надо на ком-то учиться, но на таком деле...

Хотя он был почти ровесник Золотарева. Так что не такой уж и молодой. Не мальчик.

Вопрос: От действия какой силы Тибо мог получить такие повреждения?

Ответ: В заключении указано, что повреждения головы у Тибо могли быть результатом броска, падения или отбрасывания тела. Я не полагаю, что эти падения Тибо мог получить при падении с высоты своего роста, т.е. что он поскользнулся и ударился головой. Обширный, вдавленный, многооскольчатый и очень глубокий (перелом свода и основания черепа) перелом может быть результатом отбрасывания автомобилем, движущимся с большой скоростью, или при прочей транспортной травме. Такая травма могла быть, если Тибо порывом сильного ветра был отброшен с падением и ушибом головы о камни, лед и т.п.

Вопрос: Можно ли предположить, что Тибо был ударен камнем, который был в руке человека?

Ответ: В этом случае были бы повреждены мягкие ткани, а этого не обнаружено.

Вопрос: Как долго жил Тибо после получения травмы, мог ли он передвигаться самостоятельно, разговаривать и т.п.?

Ответ: После указанной травмы Тибо находился в состоянии тяжелой контузии головного мозга, т.е. был в бессознательном состоянии. Передвижение его было затруднено, и в последующее время он передвигаться не мог. Я считаю, что он не мог передвигаться, даже если бы его вели под руки. Его могли только нести или тащить. Признаки жизни он мог проявлять в пределах 2—3 часов.

Вопрос: Как можно объяснить происхождение повреждений у Дубининой и Золотарева — можно ли их объединить одной причиной?

Ответ: Я считаю, что характер повреждений у Дубининой и Золотарева — множественный перелом ребер: у Дубининой двусторонний и симметричный, у Золотарева односторонний, а также кровоизлияние в сердечную мышцу как у Дубининой, так и у Золотарева с кровоизлиянием в плевральные полости свидетельствуют о их прижизненности и являются результатом воздействия большой силы, приблизительно такой, какая была применена в отношении Тибо. Указанные повреждения... очень похожи на травму, возникшую при воздушной взрывной волне.

Вопрос: Сколько времени могли жить Дубинина и Золотарев?

Ответ: Смерть Дубининой наступила через 10—20 минут после получения травмы. Она могла быть в сознании. Бывает, что человек с раной сердца (обширная ножевая рана) говорит, бежит, просит о помощи. У Дубининой положение осложнялось травматическим шоком, вызванным двусторонним переломом ребер, с последующим внутренним кровотечением в плевральные полости. Надо учесть, что все они тренированные, физически развитые, выносливые люди.

Протокол мною прочитан, записан правильно.

24.

Январь. Для меня он всегда первый — как в детской книжке Маршака. Открываем календарь, начинается январь.

Потеплело. Крещенские морозы прошли, вместе с ними — и мой день рождения, который мы отпраздновали вдвоем с Вадиком. Смирившийся Шуми лежал на коленях у Вадика и мурлыкал.

Честно говоря, мне было хорошо и покойно оттого, что он вернулся и мы снова вместе. Случайно наткнувшись на сломанную свечу в сумке, я вспомнила тогдашние мысли и улыбнулась. Как я умею испортить себе настроение! Как никто.

Вадик вел себя деликатно, бритвенный прибор в ванной не оставлял и трусы с носками на мои полки не перекладывал. Смотрел по-доброму, готовил еду, переключал телевизор на программы, которые я хотела смотреть. Слушал мои бессвязные бормотания и новые версии... Я целыми днями читала документы. Повесть перевалила за вторую часть.

В Татьянин день Вадик начал уговаривать меня сходить в гости к его сестре Таньке. Таньку я не любила из-за того, что она не любила меня. Внешне это проявлялось в сладеньких улыбочках, которые охотно слетали с губ, но я чувствовала ее черную, жирную ненависть и в итоге заразилась.

— Иди один.

Он, вздохнув, ушел. Шумахер сразу же заскучал, лег на пол у дверей и жмурился. Через минуту в дверь позвонили.

— Забыл что-нибудь, — объяснила я обрадованному котишке, рывком распахнула дверь и упала, потому что на меня упал человек.

Прокричавшись и высвободившись из-под тела, я отползла на небольшое расстояние и увидела, что тело было по крайней мере живым. Еще оно было прекрасно развитым физически (красивые круглые мышцы рук и “квадратики” на животе: майка задралась) и очень пьяным.

— Му-у? — вопросительно сказало тело и посмотрело на меня мутным карим глазом.

— Вы кто? — спросила я и тут же добавила, не дав телу ответить: — Не думайте, что я одна живу, у меня муж боксер-перворазрядник. Холлифилд, слышали?

Тело улыбалось и игриво теребило себя за ухо. Неужели понимает, о чем я?

— Му-у! — уже грозно сказало тело и попыталось сесть. Тут в дверь снова позвонили, и я бросилась открывать, глянув на этот раз в “глазок” (вдруг сообщники?) Опознав блестящие очки Надежды Георгиевны, я тут же открыла.

— Господи! — выразительно сказала Надежда Георгиевна. — Аркадий! Ну разве можно так терять человеческий облик?

— Кто это? — спросила я, а тело начало извергать из себя рвоту прямо на мой коврик.

— Это Ирин жилец, — сказала Надежда Георгиевна и пошла в ванную.

Вытащила оттуда ведро и сунула Аркадию под нос. Он благодарно изверг туда все выпитое-съеденное и заснул, блаженно улыбаясь во сне. Черные кудри красиво оттенялись паркетом.

— Я уберу, — сказала Надежда Георгиевна и правда убрала за Аркадием, вымыла ведро и прополоскала тряпку. Потом села на табуреточку и решительно придвинула к себе телефон.

— Позвоню Ирке.

— Может, не надо? — во мне жили воспоминания о собственных пьяных подвигах десятилетней давности. — Может, случайно?

— Он уже второй день дуркует, — строго сказала соседка. — Думает, я не слышу. Вчера приходил сто рублей занять, а я дала, идиотка!

Надежда Георгиевна с сожалением стукнула себя по лбу и снова взялась за телефон.

— Давайте подождем до завтра, — предложила я и покосилась на Аркадия. Он спал крепко и даже похрапывал.

Поднять такую тушу мы не смогли бы даже вдвоем. Поэтому я проводила соседку и укрыла Аркадия одеялом. Он пробурчал что-то благодарственное и перевернулся на другой бок.

Вадик, как назло, застрял у Таньки. Я вдруг вспомнила, что Танька и Маша дружат, и мне стало грустно. В полпервого, как раз в самый расцвет грусти, Аркадий проснулся и неуверенной походкой приплелся на кухню.

— Ну? — спросила я строго.

— Попить бы, — басом сказал Аркадий. Я кивнула в сторону чайника, и Аркадий выпил половину прямо из горлышка.

— Придется чайник мыть, — вслух подумала я.

— С женой развожусь, — сообщил Аркадий. — Изменяла.

Так вот в чем дело! Товарищ по несчастью! Ладно, помою чайник.

— Извини, что я так ворвался.

— Не ворвался, а упал.

— Точно! — Аркадий заулыбался, и надо сказать, улыбка у него было не самая плохая.

Звонок в дверь, резкий и настойчивый. Аркадий спокойненько попивал чай.

— Это кто так поздно?

Ничего себе, упал на меня, облевал ковер и теперь еще допрашивает, кто ко мне ходит.

— Муж мой, кто ж еще?

Аркадий приосанился и налил себе еще заварки.

Вадик зашел на кухню и тоже чуть не упал от возмущения. Потом взял себя в руки и приблизился к Аркадию.

— Вадим, — полувопросительно сказал он.

— Аркадий, — оба очень серьезно обменялись рукопожатиями. Смешной дурацкий мужской обычай.

Вадик тут же пометил территорию — обнял меня за талию. Аркадий проследил внимательно за этим жестом, полным глубинного смысла, и поставил чашку на стол.

— Мне пора, спасибо, что не выгнали.

Я вышла его проводить. Аркадий прибыл прямо в носках и теперь уходил тоже в них.

— Если что-то нужно, буду рад, — сказал Аркадий на прощание.

Я закрыла за ним дверь, и мне почему-то опять стало грустно.

Кроме того, я смутно помнила, что мне действительно что-то было нужно от Аркадия. Только вот что?..

— Тебе Танька тортик послала, — сказал Вадик, протягивая полиэтиленовый кулек, в котором лежало что-то белое и слипшееся. Я вежливо поблагодарила Вадика, кинула кулек в холодильник и пошла спать. Длинный вечер закончился.

Почему-то я проснулась ночью. Тихо, чтобы не потревожить Вадика, выбралась из-под одеяла и включила компьютер. Непрочитанные бумаги лежали слева, прочитанные — справа. Правая кучка росла с каждым днем.

25.

Прокуратура СССР —

ПРОКУРАТУРА

Российской Советской

Федеративной Социалистической

Республики

ПРОКУРОРУ СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Государственному советнику юстиции 3 класса

тов. Клинову Н.И.

20/V-1959 г.

Прошу сообщить о результатах розыска остальной группы туристов г. Свердловска, пропавших без вести в феврале с.г. в Ивдельском районе.

Зам. нач. следственного отдела

Старший советник юстиции

(Семенов)

И еще почти такого же содержания телеграмма из прокуратуры СССР от зам. начальника следственного управления, государственного советника юстиции 3 класса Камочкина...

Интересовались московские товарищи, очень даже интересовались. Не одна голова, наверное, полетела в связи с дятловским делом...

Ага, а вот эту бумагу я давно хотела прочитать. Радиологический анализ. Конечно, половину текста понять не смогу — спецтерминов не знаю, но попробовать-то можно.

Заключение

Направленные в радиологическую лабораторию Свердловской Горсанэпидстанции пробы твердых биосубстратов и одежды, объединенные в группы под №№ 1, 2, 3, 4, исследовались на содержание радиоактивных веществ.

Предварительно были проведены дозиметрические замеры одежды... при которых выявлено завышение естественного фона на 200—300 кмк/мин. В дальнейшем при радиометрических замерах... была установлена максимальная загрязненность на отдельных участках одежды.

1) свитр коричневый от № 4 — 9900 расп/мин со 150 кв.см

2) нижняя часть шаровар от № 1 — 5000 расп/мин со 150 кв.см

3) пояс свитра от № 1 — 5600 расп/мин со 150 кв.см.

Ну и что мне сказали все эти распады и квадратные сантиметры? Правда, не стоило ввязываться в это дело. Вадик прав совершенно — не моя тема. Я чуть не плакала — ненавижу чувствовать себя дурой. Перевернула тем не менее страницу.

Таблицы загрязненности одежды, непонятные цифры и символы. Вот кое-что более-менее по-русски:

Опытная промывка одежды показала, что загрязнение снимается, процент отмывки колеблется от 30% до 60% (промывка одежды производилась в проточной холодной воде в течение 3-х часов).

Я сглотнула. Представила себе темную спецпосуду — какой-нибудь бак, и холодная вода хлещет толстой струей на одежду ребят. Лаборант заходит в помещение и проверяет, как идет процесс. Я даже слышу, как скрипит дверь.

А твердый биосубстрат — это даже страшно представить, что имеется в виду. Если я правильно поняла...

При определении вида излучения установлено, что активность имеет место за счет бета-частиц. Альфа-частицы и гамма-кванты не обнаружены.

Радиометрические замеры твердых биосубстратов производились на установке Б-2 (№ 2554) в свинцовом домике со счетчиком БФА-25... Результаты замеров проб от № 1,2,3,4 сведены в таблице № 1.

Таблица занимала всю следующую страницу. Печень № 1, сердце № 1...

Контрольные образцы получены от судебно-медицинского эксперта д-ра Возрожденного. Пробы тканей человека, погибшего при аварии автомашины в городе Свердловске, показали также наличие естественного радиологического элемента Калия-40 примерно в тех же количествах, что и в таблице № 1.

Таким образом, результаты исследований в таблице № 1 и № 3 не превышают усредненных данных по содержанию радиоактивных веществ в органах человека и могут быть обусловлены за счет естественного радиоактивного Калия— 40.

ВЫВОДЫ:

1) Исследованные твердые биосубстраты содержат радиоактивные вещества в пределах естественного содержания, обусловленного Калием-40.

2) Исследованные отдельные образцы одежды содержат несколько завышенные количества радиоактивных веществ или радиоактивного вещества, являющегося бета-излучателем.

3) Обнаруженные радиоактивные вещества или радиоактивные вещества при промывке образцов одежды проявляют тенденцию к смыванию, т.е. вызваны не нейтронным потоком и наведенной радиоактивностью, а радиоактивным загрязнением бета-частицами.

Главный радиолог города Левашов

Исследования производились в радиологической лаборатории с 18/V-59 по 25/V-59.

Сказать, что я была разочарована, означало промолчать. На двести, триста процентов существовала уверенность в том, что причина гибели ребят напрямую связана с космическими испытаниями. А если так, то радиоактивное загрязнение обязательно превышало бы стандарты... Ну что ж... Я перевернула страничку и увидела

дополнительные вопросы эксперту:

1. Должна ли быть (может ли быть) повышенная загрязненность одежды радиоактивными веществами в обычных условиях, т.е. без нахождения в радиоактивно загрязненной среде или месте?

Ответ : Не должно быть совершенно.

Вот это уже интересно. И приятно, что следователь тоже ничего не понимает во всех этих альфах и бетах.

2. Имелась ли загрязненность объектов, исследуемых вами?

Ответ: Как указано в заключении, имеется загрязненность радиоактивными веществами (веществом) бета-излучателями отдельных, выборочных участков одежды, присланных образцов. Так, например, от № 4 — свитр коричневый на момент исследования имел 9900 распадов бета-частиц в минуту на 150 кв.см, а после промывки (в течение 3-х часов у нас) он дал 5200 распадов в минуту бета-частиц со 150 кв.см. Для примера можно сказать, что согласно санитарным правилам, существующим у нас, загрязненность в бета-частицах со 150 кв.см в минуту не должна превышать до очистки (промывки) 5000 распадов, а после очистки должен быть естественный фон, т.е. столько, сколько дает космическое излучение на всех людей и все предметы в данной местности, это норма для работающих с радиоактивными веществами.

Пояс свитра от № 1 показал до промывки 5600 распадов, а после промывки — 2700.

Нижняя часть шаровар от № 1 показал 5000 распадов до промывки и 2600 после промывки.

В ваших данных указывается, что все эти объекты до исследования находились длительное время в проточной воде, т.е. уже были промыты.

3. Можно ли считать, что данная одежда загрязнена радиоактивной пылью?

Ответ: Да, одежда загрязнена или радиоактивной пылью, выпавшей из атмосферы, или эта одежда была подвержена загрязнению при работе с радиоактивными веществами, или при контакте. Это загрязнение превышает, как я уже указывал, норму для лиц, работающих с радиоактивными веществами.

Вот оно. То, что я хотела прочитать.

4. Как вы полагаете, какова могла быть степень загрязненности отдельных объектов, если принять во внимание, что до исследования у вас они находились в проточной воде около 15 дней.

Ответ: Можно полагать, что загрязненность отдельных участков одежды была во много раз большей, но здесь надо учитывать, что одежда могла промываться неравномерно, то есть с разной степенью интенсивности.

Какие еще нужны доказательства? Откуда взяться радиации в глухом лесу?..

Я полностью забила текст в компьютер и плюхнулась спать — хотя за окном уже начиналось зимнее утро.

26.

Днем кто-то приходил, я слышала звонок и Вадикин голос сквозь густой сонный туман. К трем часам меня окончательно разбудил телефонный звонок, но когда я взяла трубку, там помолчали и отключились.

— К тебе приходила соседка. Возбужденная и торжествующая. Кажется, это связано с вчерашним соседом.

Вадик изображал, что ему десять раз наплевать на Аркадия, но я видела, что он сильно переживает. Подозрит.

Надежда Георгиевна, видимо, сидела у нас под дверью, потому что через пять минут после моего восстания из постели снова позвонила в дверь.

— Уехал к жене мириться! — сказала она радостно, прошмыгивая в квартиру. — И сто рублей отдал — представляешь?

— Как уехал? — я расстроилась так, что Вадик громко крякнул на кухне.

Расстроилась не потому, что Аркадий увез свои мышцы и “квадратики” в неведомый Серов. Просто я только что вспомнила про бумаги, которые лежали в закрытой квартире... Бумаги, которые велел мне посмотреть Эмиль Сергеевич.

— Сказал, вернется на днях, — Надежда Георгиевна любила сообщать новости. Ей бы в телевизоре работать. — Может, с женой. Они теперь тут оба жить хотят — Аркадию предложили интересную работу водителем.

Я вышла на лестничную клетку и безысходно подергала ручку Ириной квартиры, недоступной, как сейф в швейцарском банке.

— Память короткая, девичья, — бормотала я, закрываясь в ванной от Надежды Георгиевны, Вадика и даже Шумахера.

Больше всего на свете я хотела побыть одна.

...Говорят, что водные запасы на земле не вечные и чтобы сохранить их для потомков (у меня, правда, нет никаких потомков), нужно завинчивать краны и не транжирить природное богатство попусту. Но меня могут успокоить только мерные звуки воды, льющиеся шумно и бесполезно. Так я и лечилась, глядя на воду почти полчаса и не думая о том, какому осуждению подвергли бы меня активисты из “Гринписа”... Когда же, успокоившись, перекрыла воду и вышла из ванной, то в квартире было тихо, как на погосте. Шумахер лежал на диване и смотрел на меня безо всякого восторга, а Вадика вообще не было дома. Вяло думая, куда бы он мог деться, я пришла в кухню и нашла там записку.

Аня, я очень устал. Если тебе не надо, то не надо и мне. Привет Аркадию, надеюсь, он вернется. Прощевай.

Мне стало чуть веселее. Надо же, приревновал к соседнему шоферу! Что ж, будет знать, как это оно бывает. Я вспомнила свою, уже двухлетнюю ревность и тут же решила забыть. Лекарство во всех таких случаях бывает одно — работа.

Я с удовольствием попила чаю с бутербродами, поиграла зажигалкой, которую забыл вчера Аркадий. И пошла к компьютеру. Лечиться.

В отличие от живых людей, окружающих меня, бумаги и файлы не собирались разбредаться и чудить. У них я была полной, полноправной хозяйкой. Исследуя дело о пропавших туристах, я была еще и хозяйкой себе самой...

27.

Показания Аксельрода Моисея Абрамовича

Турист, выпускник УПИ, участник поисков. Насколько помнилось, придерживался версии лавины — якобы ребята погибли из-за того, что на них сошла лавина. Света говорила, что Аксельрод умер год назад. А в 1959 ему было лет двадцать пять? Или меньше...

Текст шел не с начала, но все было понятно.

...спокойное, никаких следов насилия при этом внешнем осмотре не было видно. Под коленями, грудью, т.е. частями тела, на которые распределялась тяжесть лежащего человека, был слой полульда, полуснега толщиной около 70—80 мм, что позволило мне сделать вывод о том, что Слободин умер не мгновенно, а жил после падения еще какой-то отрезок времени. Труп находился примерно посредине между Колмогоровой и Дятловым. Как известно, у кедра были найдены 2 трупа: Кривонищенко и Дорошенко, но тщательное исследование костровища позволяет считать, что у костра было больше людей. Основания этого у меня следующие: 1) Судя по проделанной работе, двоим не под силу справиться с тем объемом работ, который там проделан. 2) У костра найден маленький, прожженный, явно женский платок. 3) Найден оборванный обшлаг свитера такого цвета, какого нет ни на одном из уже найденных туристов.

Какой же, на основании моих личных впечатлений, рисуется мне картина гибели группы?

1 февраля. Группа встала поздно. Поздно потому, что накануне, судя по дневнику, группа очень устала, и потому, что утром или уже после того, как был написан дневник, поздно вечером было решено делать лабаз с тем, чтобы хотя бы на три дня освободить натруженные предыдущим походом плечи, повысить скорость движения. Утром группа встала часов в 11 и приступила к устройству лабаза. Пока делали лабаз, пока разбирали, что взять с собой и что оставить (накануне этого сделано не было, т.к. устройство лабаза было под вопросом), был готов завтрак. Это было где-то часа в 2. И я считаю, что группа вышла не ранее чем полтретьего с места, ставя перед собой одну из 2-х задач.

1) Перевалить из леса в лес, из долины Ауспии в долину Лозьвы; или 2) Учитывая то, что вот уже несколько дней группа шла по исключительно глубокому снегу, движение по которому чрезвычайно утомительно. Учитывая, что группа хорошо отдохнула на этой полудневке, поздно поела, продвинуться как можно дальше по границе леса, не заходя в лес (глубокий снег), в сторону Отортена так, чтобы следующий вечер заведомо быть у самого Отортена. Группа с облегченными рюкзаками выходит на маршрут, но относительно позднее время — часов 5, плохая видимость, точнее, отсутствие ее заставляет группу остановиться на ночлег вне леса. Этого не исключает ни один из предлагаемых тут вариантов. Было ли решение о ночлеге на голом месте (я сознательно избегаю слова “склон”, т.к. считаю, что склон как таковой не сыграл никакой роли в их гибели) обоснованным? На мой взгляд, да. Почему?

Я поймала себя на том, что читаю показания Аксельрода не как свод предположений, а как рассказ о воистину происходивших событиях. Что ж, он действительно был опытным туристом и действительно хорошо знал многих дятловцев.

В прошлом году на Приполярном Урале у нас было четыре таких ночлега. Все они были в таких условиях, когда соображения безопасности группы диктовали необходимость останавливаться там, где есть место, пока еще есть светлое время поставить палатку. Это было в солидные (—25 —30 С) морозы, и никаких поводов к тому, чтобы признать это решение тактически неверным, не было. Так что у Дятлова были прецеденты, и он остановился на ночь, не смалодушествовав, не слепо покорившись силам природы...

Ну вот, а мне все попадались какие-то газетные выкрики, что, дескать, Дятлов виноват, поставил палатку не там, где нужно...

Не исключено, что, пока группа ставила палатку, 2—3 человека ходили в разведку. Палатка поставлена. Палатка поставлена с учетом непогоды. Крепко натянуты снети, на наветренную сторону внутри уложены рюкзаки, у входа устроена “баррикада” из печки, рюкзаков с тем, чтоб не задувало. В палатке, естественно, минусовая температура, и нужно проявить слишком большую выдержку и самообладание, чтобы негнущимися руками в —25—30-градусный мороз писать, заполнять свои дневники. Единственное, на что хватило сил и юмора, — это был выпуск “ Вечернего Отортена”. Именно вечернего, а не веселого или какого-либо дневного или другого. Это труд их коллективных усилий, вместо того чтобы писать личные дневники. Лично мне буквы кажутся угловатыми, а почерк похожим на золотаревский, но со значительными изменениями. На морозе это возможно. Кстати, из дневников явствует, что Золотарев любил рисовать и товарищ, судя по фотографиям , не без юмора. Вдоволь отсмеявшись, отдохнувшая за день группа (практически пройдено всего лишь 2—3 километра с облегченными рюкзаками) группа ложится спать. В палатке темно, только воет вокруг ветер. Для восьми из девяти ночлег в таких условиях дело новое. Один понадеялся на свою закалку и относительную теплоту и не одел на ноги подбитые кошачьим мехом чулки, а может быть, просто выложил их из рюкзака и не смог потом найти, второй...

тут нет страницы

...жжет холодный снег, а может, Слободин замыкает группу беглецов, и он остается лежать на снегу. А где-то еще раньше оторвалась и потеряла из виду остальных Зина Колмогорова. Долго проблудив, и она ложится на снег. Остальные добегают до леса, до глубокого снега, и начинают нечеловеческими усилиями бороться за жизнь. Ценой долгого времени, отмороженных рук, ног костер зажжен, и Дятлов, руководитель группы, верный товарищ, идет на поиски отставших и там замерзает. А может быть, вслед за ним уходит искать Дятлова и Слободина Колмогорова. До нее еще не дошло, что речь идет о жизни и смерти, что группе нельзя разбиваться, но она все время была в коллективе (вначале ремесленное училище, потом школа, институт, туристская секция), и для нее туристский лозунг “сам погибай, а товарища выручай” не пустая фраза. Она идет в метель вверх и сваливается, обессиленная, в снег и замерзает. У костра несколько человек. Они решили за ветром собрать больше лапника, зарыться в него и переждать непогоду, тем более что тонких дров близко нет, ломать толстые им не под силу, да руки и ноги обморожены. Они понимают, что к палатке им уже не вернуться. Двое, Кривонищенко и Дорошенко, засыпая, умирают, а остальные в последней попытке спасти жизнь устремляются либо к лабазу, либо к палатке. На этом пути их настигает смерть.

Начинаются поиски группы. Найдена палатка. В то время, как в ней копались, из мешка на одеяло могли выпасть и сухари, и не съеденный кем-то ранее...

Тут все обрывалось. Впрочем, “не съеденный кем-то ранее” — это явно относилось к кусочкам корейки, которые спасатели обнаружили на одеяле в палатке... А вот что было написано Моисеем Абрамовичем на пропущенной странице — весьма интересно...

До вечера я работала — придумывала все новые и новые версии, чертила схемы, вносила в текст изменения. Для меня картина была уже почти ясной, но для того, чтобы кусочки паззла можно было склеить, как ни странно, не хватало еще множества страниц.

К семи часам заболели сразу шея и душа. Я согласилась с предложением компьютера сохранить изменения в файле и начала крутить головой во все стороны. Взяла в зубы карандаш и начертила в воздухе свое имя. Потом начала чертить все имена подряд. От этого занятия меня оторвал телефонный звонок.

— Ань, это Света. Как у тебя продвигается?

— Продвигается, — сказала я, выплюнув карандаш и попав в Шумика.

— 2 февраля — годовщина. На Михайловском соберется целая куча народу. Если хочешь, приходи тоже. В два часа.

— А как я найду могилу?

— Ее не надо искать. Она прямо у входа с Гагарина. Сразу увидишь.

До 2 февраля было несколько дней, и я решила совсем зарыться в работу, тем более что на улице резко похолодало. Других планов все равно быть не могло. Правда, меня немного сбила мама — она позвонила из Питера и сообщила, что приезжает через месяц. Мама у меня очень активная. После того как развелась с отцом, снова вышла замуж — за ленинградского бизнесмена и теперь живет там, на брегах. У папы все сложилось проще — он эмигрировал в Американские Штаты к новой жене — американке мексиканского происхождения, как он говорит. В письмах и звонках и мать, и отец долго расспрашивают про жизнь каждого из них, и чувствуется звериная тоска по нашему общему прошлому, когда я ходила в капроновых бантах и мы ездили втроем в круиз по Волге... Зачем они развелись, для меня загадка. Мне тогда было всего двадцать, и не понятно, к чему настолько старым людям менять судьбу... Кажется, дело было в том, что мама не хотела уезжать в страну папиной мечты: ну что ж, он осуществил эту мечту безо всякого маминого участия.

В общем, я была смущена ожидаемым маминым приездом, но и рада ему, что не помешало изучать документы.

— Когда я прочту последний листок из этой пачки, дело раскроется, — самоуверенно сообщила я Шумахеру и тут же вспомнила недавние слова Вадика: “Неужели ты думаешь, что все остальные — дураки? Да над этой загадкой лучшие умы бьются!”

Да ну его, Вадика, вместе с его словами.

О, вот это я тоже давно хотела прочитать. Очень кстати.

КОПИЯ БОЕВОГО ЛИСТКА ГРУППЫ ДЯТЛОВА

“ВЕЧЕРНИЙ ОТОРТЕН” № I

1 февраля 1959 г.

П Е Р Е Д О В И Ц А

ВСТРЕТИМ XXI СЪЕЗД УВЕЛИЧЕНИЕМ ТУРИСТОРОЖДАЕМОСТИ!

Н А У К А

В последнее время в научных кругах идет оживленная дискуссия о существовании снежного человека. По последним данным, снежные человеки обитают на Северном Урале, в районе горы Отортен.

ФИЛОСОФСКИЙ СЕМИНАР “Любовь и туризм” — проводится ежедневно в помещении палатки (гл. корпус). Лекции читают доктор Тибо и кандидат любовных наук Дубинина.

Армянская загадка

Можно ли одной печкой и одним одеялом обогреть 9 туристов?

НОВОСТИ ТЕХНИКИ

Туристские сани

Хороши при езде в поезде, на машине и на лошади. Для перевозки груза по снегу не рекомендуются.

За консультацией обращаться к гл. конструктору тов. Колеватову.

СПОРТ

Команда радиотехников в составе тов. Дорошенко и Колмогоровой установила новый мировой рекорд в соревнованиях по сборке печки — 1 час 02 мин. 27, 4 сек.

Орган издания профсоюзной
организации группы “Хибина”

Как жаль, что я сейчас пишу не детектив! Жанр диктует свои законы не хуже тирана-властителя. Все эти данные — время сборки печки, странное упоминание о снежном человеке и единственном одеяле — непременно отложились бы в увлеченном мозгу читателя и в конце книги сыграли бы решающую роль. Как было бы легко и просто придумать истории конец, слепив из многочисленных вводных яркий и убедительный финал. Но я пишу не детектив. Я уже сама не знаю, что пишу. Может, просто надо было издать все эти документы в виде плотной книжицы и предложить читателю самостоятельно поразмыслить, не забивая ему голову моими дурацкими выводами? Может, вообще не надо было за это браться? В самом деле, сколько замечательно умных людей уже пытались разгадать тайну перевала Дятлова, и что? По сей день ничего не известно, хотя выходили и книги, и статьи, и множество людей писали письма во всякие высоченные инстанции...

Правда, отступать мне уже поздно — и незачем. По крайней мере, дочитаю все до конца, а что будет дальше — посмотрим.

КОПИЯ ДНЕВНИКА ГРУППЫ ДЯТЛОВА

23 января 1959 года.

Так, снова в поход! Сейчас сидим в 531 комнате, вернее, конечно, не сидим, а все лихорадочно суют в рюкзаки всякие овсянки, банки, тушенки. Завхоз стоит и смотрит, чтобы у всех все вошло.

— Где мои пимы? Ю.К. В трамвае в мандолину играть будем?

— Конечно! Соль забыли! 3 кг.

Игорь! Где ты? Где Дорошенко, почему не забирает 20 пачек? Дайте 15 коп. позвонить! Безмен, безмен где? Не влазит, у, черт! Ножик у кого?

— Юра, довези это до вокзала.

Пришел Славка Хализов.

Привет, привет! Дайте 15 коп.!

Люда считает деньги, крупные деньги. В комнате художественный беспорядок.

А вот мы и в поезде. Перепето много, много песен, выучены новые, и все расходятся по местам уже в 3-м часу ночи. Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового? Да, мальчишки сегодня торжественно дали клятву не курить весь поход. Интересно, сколько же у них силы воли, смогут ли они без папирос обойтись? Все укладываются спать, а за окнами встает Уральская тайга.

З.Колмогорова

24 января.

7.00. Прибыли в Серов. Ехали вместе с группой Блинова. У них ... для охоты и прочие принадлежности. На вокзале встретили ужас как гостеприимно: не впустили в помещение, и милиционер навострил уши; в городе все спокойно, преступлений и нарушений никаких, как при коммунизме; и тут Ю.Криво затянул песню, его в один момент схватили и увели.

Отмечая для памяти гр-на Кривонищенко, сержант дал разъяснение, что п.3 правил внутр. распорядка на вокзалах запрещает нарушать спокойствие пассажиров. Это, пожалуй, первый вокзал, где запрещены песни и где мы сидели без них.

Окончательно обосновались до вечера. На Ивдель едем из Серова в 6.30 вечера. В школе рядом с вокзалом очень тепло встретили. Завхоз (она же и уборщица) нагрела нам воды, предоставила все, что могла и что нам нужно было для подготовки к походу.

Свободен целый день. Хочется сходить в город, например, в краеведческий музей и на экскурсию на мет.завод, но много работы с распределением снаряжения и его подготовкой.

12—2.00. В перерыв между 1-й и 2-й сменами организовали встречу с учениками. Набилось их столько, столько, и все такие любопытные.

Золотарев: “Дети, сейчас мы вам расскажем... Туризм бывает, дает возможность...” Все сидят, молчат, боятся.

З.Колмогорова: “Тра-та-та-та, как тебя вот зовут, ты где была, ух, наши молодцы и в палатках жили!” И пошло, и пошло...

Вопросам не было конца. Пришлось показывать и объяснять каждую мелочь от фонарика до палатки. Ребят занимали 2 часа, им не хотелось нас отпускать. Пели песни друг другу. На вокзал нас провожала вся школа. Дело кончилось тем, что, когда мы уезжали, ребятишки ревели и кричали , просили, чтобы Зина осталась с ними и была бы у них вожатой, они бы все ее слушали, хорошо учились.

В вагоне какой-то еще молодой алкоголик требовал у нас поллитру и заявлял, что мы ее стянули у него из кармана. История снова закончилась, второй раз в этот день, вмешательством милиционера.

Диспут-беседа о любви по провокации З.Колмогоровой. Песни, ревизия, Дубинина под сиденьем, чеснок с хлебом без воды, и мы около 24.00 прибыли в Ивдель.

Большой зал ожидания. Полная свобода действий. По очереди дежурили всю ночь. Автобус на Вижай выйдет рано утром.

Юдин

“Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового?” — у Зины.

“Полная свобода действий” — у Юдина.

При желании в любой цитате можно увидеть второй смысл и мощное подводное течение.

26 января

Спали в т.наз. “гостинице”. Кто на койках по 2 человека, а Саша К. и Криво даже на полу между койками. Поднялись часов в 9 утра. Спали все хорошо, несмотря на то, что вечером не закрыли задвижку и к утру выстыло немного.

На улице —17 С.

Варить утром не стали, дрова сырые, вечером, пока сварили, часов 6 прошло. Завтракать пошли в столовую, закрепились гуляшом “по-столовски” и чаем.

Когда подали холодный чай, Гося Дятлов изрек, усмехаясь: “Если чай холодный, то выйди и пей его на улице — он будет горячее”. Оригинальная мысль. Договорились и едем до 41 участка на машине.

Выехали только в 13.10, а в 41-м были около 16.30. Намерзлись здорово, ехали на ГАЗ-63 наверху.

Пока ехали, пели песни, дискутировали на разные темы — от темы о любви и дружбе до проблем раковых заболеваний и их излечении.

На 41-м нас довольно приветливо встретили, отвели отдельную комнату в общежитии. Довольно долго разговаривали о всяких разностях с местными рабочими, из них особенно запомнился один рыжебородый. “Борода”, как его называют товарищи.

Огнев, старый знакомец, описанный Людой Дубининой в личном дневнике.

Сварили дежурные обед, мы поели и теперь отдыхаем, разделились на 2 половины — часть пошла в соседнюю комнату смотреть кино, а другая часть сидит на рюкзаках, занимается кто чем. Рустик играет на мандолине и одновременно разговаривает с Колей, девчонки сидят переписывают песни, а я сейчас буду заниматься подгонкой снаряжения.

Кривонищенко

26.1.59 г.

Не могу, хотя и пробовал.

Коля Тибо

27.1.59 г.

Погода была хорошая, ветер должен был дуть в спину по пути. Ребята договорились, что до 2-го Северного довезет рюки лошадь.

От 41-го до него 24 км. Мы помогли дедушке Славе разгрузить воз сена и стали ждать лошадь (она ушла за сеном, дровами). Ждали до 4 часов.

Ребята занялись переписью песен. Один парень прекрасно пел. Услышали ряд запрещенных тюремных (58 статья — контрреволюционные преступления. — А.М.). Огнев сказал Игорю, как найти избу, в которой можно заночевать. В 4 часа тронулись.

Предварительно купили 4 булки хлеба. Мягкий теплый хлеб. 2 штуки съели.

Лошадь идет медленно. Как приятно идти без рюкзаков.

Прошли за 2 часа 8 км. (речка Ушма).

Уже начало темнеть. Вся задержка из-за лошади. С нами едет Юра Юдин. Он неожиданно заболел и идти в поход не может. Там он решил для института набрать камней.

2-й Северный —это заброшенный геологический поселок из 20—25 домов. Один лишь пригоден для жилья. Поздно ночью, в сплошной темноте нашли поселок и только по проруби догадались, где изба. Загорел костер из досок. Задымила печь. Несколько человек проткнули гвоздями руки. Все благополучно. Вот и подошла лошадь. А после ужина в горячо натопленной избе на кроватях бросались шутками до 3-х часов ночи.

Дорошенко

28 января

Утром разбудил всех бубнящий говор Юрки Кри и Сашки Колеватова. Погода нам пока улыбается, ибо —8 С.

Позавтракав, часть ребят во главе с Юрой Юдиным, нашим известным геологом, пошла в кернохранилище, надеясь собрать какие-нибудь минералы для коллекции. Ничего, кроме пирита да прожилок кварца в породе, там не оказалось. Собирались долго: мазали лыжи, подгоняли крепления. Юрка Юдин сегодня уезжает обратно домой. Жаль, конечно, нам расставаться, особенно нам с Зиной, но ничего не поделаешь.

Эта запись не имеет подписи, но, судя по многозначительному “нам с Зиной”, ее писала Люда Дубинина. А почему им жаль расставаться с Юдиным? Романом тут, по-моему, не пахло, просто именно с Юрой у девочек сложились теплые, дружеские отношения. Да где-то я уже и читала про это — то ли в книжке Гущина, то ли в какой-то заметке...

Вышли в 11.45. Идем вверх по реке Лозьва. Каждый торит тропу по 10 минут. Глубина снега в этом году значительно меньше, чем в прошлом. Часто приходится останавливаться и соскабливать мокрый снег с лыж, ибо встречаются еще такие незамерзшие места. Юрка Кри идет сзади и делает кроки маршрута. Берега реки в районе 2-го Северного скалистые, особенно правый берег, затем скалы (сложенные из известняка) попадаются только местами, и в конце концов берега становятся пологими, сплошь покрытыми лесом.

Встаем на привал в 5.30 на берегу Лозьвы. Сегодня первая наша ночь в палатке. Ребята возятся с печкой, пришивают полог из простыни. Кое-что сделав и кое-что не сделав, садимся ужинать. После ужина долго сидим у костра, поем задушевные песни. Зина пытается даже учиться на мандолинке под руководством главного нашего музыканта Рустика. Затем снова и снова возобновляется дискуссия, причем все наши дискуссии, которые были за это время, преимущественно про любовь. Кому-то приходит в голову мысль стенографировать все наши высказывания или завести на этот счет особую тетрадь. Наговорившись, вдвоем вползаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром и разделяет палатку на два отсека. В дальнем отсеке располагаемся мы с Зиной. Никому не хочется спать у печки, и решили положить туда Юрку Кри (с другой стороны располагается дежурный Саша Колеватов). Юрка, пролежав минуты две, не выдерживает и перебирается во второй отсек, при этом страшно проклиная и обвиняя нас в предательстве. После этого еще долго не могли заснуть, о чем-то спорили, но наконец все стихло.

29.1.5 9 г.

День второй, когда мы идем на лыжах. Шли от ночевки на Лозьве к ночевке на р. Ауспии. Шли по тропе манси. Погода хорошая — минус 13 С. Ветер слабый. Часто на Лозьве встречаем наледи. Все.

Коля Тибо

30 января 1959 г.

Дневник пишется в пути, на морозе, на ходу.

Сегодня третья холодная ночевка на берегу Ауспии. Начинаем втягиваться. Печка — великое дело. Некоторые (Тибо и Кривонищенко) думают сконструировать паровое отопление в палатке. Полог — подвешенные простыни вполне оправдывают. Подъем в 8.30. После завтрака идем по реке Ауспии, но опять эти наледи не дают нам продвигаться вперед. Пошли берегом по санно-оленьей тропе. В середине пути встретили стоянку манси. Да, манси, манси, манси. Это слово встречается в нашем разговоре все больше и больше. Манси — народ севера. Малонациональный Ханты-Мансийский н-р. с центром Салехарда — 8 тысяч человек. Очень интересный и своеобразный народ, населяющий Северный Заполярный Урал, ближе к Тюменской области. У них есть письменность, свой язык, и, что характерно, и особый интерес представляют лесные засечки и особые значки.

30.01.59

Погода: температура утром— 17 С

днем — 13 С

вечером — 26 С.

Ветер сильный, юго-западный, падает снег, облака густые, резкий перепад. Температура характерна для Северного Урала.

Это своеобразный лесной рассказ. Эти значки говорят о замеченных зверях, о стоянках, разнообразных приметах, и прочитать или разгадать их представляет особый интерес как для туриста, так и для историков.

Оленья тропа кончилась, началась торная тропа, потом и она кончилась. Шли целиной очень трудно, снег до 120 см глубиной. Лес постепенно редеет, чувствуется высота, пошли березки и сосенки карликовые и уродливые. По реке идти невозможно — не замерзла, а под снегом вода и наледь, тут же на лыжне идем опять берегом. День клонится к вечеру, надо искать место для бивуака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада.

Как всегда, быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать.

До часа Х оставалось два дня. А подписи опять нет.

31 января 1959 г.

Сегодня погода немножко хуже — ветер (западный), снег (видимо, с елей), ибо небо совершенно чистое.

Вышли относительно рано (около 10 утра). Идем по проторенному манси лыжному следу. (До сих пор мы шли по мансийской тропе, по которой не очень давно проехал на оленях охотник.)

Вчера мы встретили, видимо, его ночевку, олени дальше не пошли, сам охотник не пошел по зарубкам старой тропы, по его следу мы идем сейчас.

Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру ( — 18 С —24 С ). Идти сегодня особенно тяжело. След не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом проходим 1,5—2 км в час.

Вырабатываем новые методы более производительной ходьбы. Первый сбрасывает рюкзак и идет 5 минут, после этого возвращается, отдыхает минут 10—15, после догоняет остальную часть группы. Так родился безостановочный способ прокладывания лыжни. Особенно тяжело при этом второму, который идет по лыжне, торенной первым, с рюкзаком. Постепенно отделяемся от Ауспии, подъем непрерывный, но довольно плавный. И вот кончились ели, пошел редкий березняк. Мы вышли на границу леса. Ветер западный, теплый, пронзительный, скорость ветра подобная скорости воздуха при подъеме самолета. Наст, голые места. Об устройстве лабаза даже думать не приходиться. Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг — в долину Ауспии. Это, видимо, самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2—2 м толщиной. Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов.

Дятлов

На этом записи в дневнике группы Дятлова обрываются.

28.

Погода просияла — как будто специально для меня, не вылезавшей из дому несколько дней подряд. Я окинула беглым взглядом улицу, заснеженный пейзаж которой знаком, как собственное отражение в зеркале. Шумахер с удовольствием лежал на подоконнике, дерзко распушившись и жмурясь от солнечных лучей. Солнечная зима — что бывает лучше? Только солнечное лето... Немудреные мысли плавно текли в голове, я совсем потеряла связь с днем настоящим. Пока не приехала мама.

Это был понедельник. Мама долго звонила в дверь, потом долго обнимала и жулькала меня, как будто я до сих пор младенец в подгузнике, а не взрослая женщина с прошлым. Тем не менее даже объяснить не могу, как я была рада.

Пока она раскидывала вещи по полочкам, я готовила еду. Я очень люблю готовить для кого-то. Для себя — совсем наоборот.

Мама напевала песенку в ванной. Меня поразило, что песенка была очень современной. Да и одета мама была модно — не в пример мне.

— Я привезла тебе блузку в подарок — не знаю, понравится, нет?

Блузка мне не понравилась, но я сделала вид, что в полном восторге.

За обедом мама спросила:

— Что Вадик?

— Был период сближения, — честно отчиталась я. — Был и закончился.

— Ребенка вам надо, — вздохнула мама. — Семья без ребенка это не есть правильно. А как отец — не звонил?

(Деланное безразличие.)

— Нет, пропал.

— Даже не знаю, как он там?

(Долгий вздох.)

— А что твой муж?

— Эдик отлично, все в порядке. Купил мне машину — представляешь? Сейчас надо в автошколу записываться. А ты чем занимаешься? Судя по сложному взгляду, новая книга?

— Да, пытаюсь сделать нечто совсем новое.

— О чем?

— О пропавших туристах.

Мама удивилась всем лицом.

— Почему вдруг такая тема? У тебя ведь в основном лямур-тужур, ты, конечно, не обижайся...

— Я не обижаюсь.

Мы долго говорили. Мама курила свои тоненькие сигаретки и пила беспрерывно чай. Потом снова вернулась к прежней теме:

— А где они пропали, эти туристы?

— На Северном Урале.

— Слушай, — оживилась мама, — а ты помнишь, что мы с твоим папой тоже бывалые турики? Он ведь меня и на охоту, и на рыбалку с собой брал...

(Глаза зажглись мечтательным блеском.)

— Помню. Еще помню, как вы меня с собой брали.

Мама засмеялась.

— Да уж, такое не забыть. Так вот, я не об этом.

(Глубокая затяжка, дым в потолок, Шумахер сидит скорбно у мисочки и принюхивается.)

— Году в 1962, кажется, мы с отцом и еще двумя нашими друзьями — ты, может, помнишь, дядя Толя и дядя Петя? — ходили в поход по северу области. Где Новая Ляля. Там места очень красивые, натуральные. Дело было, естественно, летом, потому что зимний туризм я вообще не признаю. Так вот, костерчик развели, палаточку поставили... Поели, поговорили, посмеялись. И спать — устали, как галерные. Мужики быстро отрубились, а я все никак уснуть не могла. Лежу, думаю обо всяких вещах. Ночь тихая, спокойная, и вдруг раздается: ту-ду, ту-ду, ту-ду, знаешь, как будто поезд едет. Я из палатки вылезла осторожно, прислушалась — вокруг ничего. Залезла обратно. Опять: ту-ду, ту-ду, ту-ду. Тут до меня дошло, что это откуда-то снизу доносится. Из-под земли, поэтому я и слышу.

Я отца разбудила, говорю, давай, Миша, послушай — или я с ума сошла, или что?

Он прислушался — точно, говорит, поезд. Не иначе, какие-то секретные подземные дела. Надо, говорит, поутру двигать отсюда поскорее. И не болтать об этом.

Так мы и сделали. Даже Толе с Петькой не рассказали.

А потом уже отец ходил в те места один, и кто-то ему из местных мужиков рассказывал — мол, в этих лесах подземные аэродромы и другие чудеса. Бывало, идешь в лес за ягодой — и вдруг, откуда ни возьмись, военный появляется. И так же исчезает. Люди говорят, что там секретные лифты устроены, которые прямо в подземелья уходят. Не знаю, правда или нет, но вот было такое...

— Новая Ляля — это ведь довольно далеко от Ивделя... — сказала я.

И тут мама взмолилась:

— Расскажи!

Пока я пересказывала ей саму историю, а также мысли и выводы, стало совсем темно. Что поделаешь, январь, темнеет рано.

— И ты вот так вот сидишь каждый день, читаешь все это и тут же записываешь?

— А завтра еще и на улицу выйду по этому поводу. Завтра — годовщина, пойду к ребятам на могилу.

— Может, почитаешь что-нибудь для меня, на ночь, — попросила мама. — Мне интересно, правда.

Я постелила маме на кровати, а себе — на раскладушке рядом. Шуми долго не мог выбрать, где он будет сегодня спать, наконец, урча, пришел ко мне. Я читала вслух

КОПИЮ ДНЕВНИКА УЧАСТНИЦЫ ПОХОДА З. КОЛМОГОРОВОЙ

24 января 1959 г.

Вчера вечером, около 9.00, погрузились в поезд № 43. Наконец-то. Нас 10 человек. Биенко Славик не пошел, не отпустили. Едем вместе с группой Блинова. Весело. Песни. Около 8-ми утра приезжаем в Серов. На вокзал не пускают, поезд на Ивдель идет в 6.30 вечера. Ищем помещение. Попытка попасть в клуб (справа от вокзала за столовой) в школу неудачна. Наконец находим ж/д 41-ю школу (метров 200 от вокзала), где нас очень хорошо встретили.

30 января

— Сразу тридцатое? Почему?

— Мне кажется, они очень сильно уставали в этом походе. Действительно, очень сильно... Не до дневников было. Не исключено, что и Юдин решил вернуться в Свердловск именно по этой причине. Возможно, он чувствовал, что не тянет.

С утра — 17 С — похолодало.

Дежурные (повторно С.Колеватов и К.Тибо за вчерашний медленный сбор) долго разводили костер, с вечера постановили на 8 минут с момента подъема вставать и освобождать палатку. Поэтому все давно проснулись и ждут эту команду. Но бесполезно. Около 9.30 утра начался пассивный подъем. Коля Т. что-то острит с утра. Собираться никому неохота.

А погода! В противоположность остальным теплым дням — сегодня солнечный холодный день. Солнце так и играет.

Идем, как и вчера, по мансийской тропе. Иногда появляются на деревьях вырубки — мансийская письменность. Вообще очень много всяких непонятных таинственных знаков. Возникает идея нашего похода — “В стране таинственных знаков”. Знать бы эту грамоту, можно было бы безо всяких сомнений идти по тропе, не сомневаясь, что она уведет нас не туда, куда нужно. Вот тропа выходит на берег. Теряем след. В дальнейшем тропа идет левым берегом Ауспии, но упряжка оленей прошла по реке, а мы ломимся по лесу. При удобном случае сворачиваем на реку. По ней идти легче. Около 2-х часов останавливаемся на обед — привал. Корейка, горсть сухарей, сахар, чеснок, кофе, запасенное еще утром — вот наш обед.

Настроение хорошее.

Еще два перехода — пять часов — время остановки на ночлег. Долго искали место, вернулись метров на 200 назад. Место прелестное. Сухостой, высокие ели, словом, все необходимое для хорошего ночлега.

Люда быстро отработалась, села у костра. Коля Тибо переоделся. Начал писать дневник. Закон таков: пока не кончится вся работа, к костру не подходить. И вот они долго спорили, кому зашивать палатку. Наконец К.Тибо не выдержал, взял иголку. Люда так и осталась сидеть. А мы шили дыры (а их было так много, что работы хватало на всех, за исключением двух дежурных и Люды. Ребята страшно возмущены).

Сегодня день рождения Саши Колеватова. Поздравляем, дарим мандарин, который он тут же делит на 8 частей (Люда ушла в палатку и больше не выходила до конца ужина). В общем, еще один день нашего похода прошел благополучно.

— И через два дня — все? — мамин голос прозвучал хрипло и незнакомо.

— Да.

— Знаешь, я теперь точно не усну. Ты отдыхай — у тебя завтра работа, а я бы что-нибудь почитала...

— Выбирай что хочешь, — я махнула рукой в сторону книжных полок.

Мама спросила:

— А можно мне прочитать то, что у тебя уже написано про перевал Дятлова?

Не хотелось показывать сырую, неготовую работу, но мамин интерес растрогал.

— Если ты будешь читать с экрана...

Мама уже усаживалась за мой рабочий стол.

29.

Не знаю, во сколько она уснула, но, видимо, под утро, потому что, когда я собралась выходить, мама еще спала. На кухне пахло вчерашними сигаретами и мамиными духами, я быстро прибралась и закрыла за собой дверь. Потом вспомнила про компьютер и вернулась. Хотя это нехорошая примета — а я в них верю, стыдно признаться. Выключила компьютер, уставший за ночь, показала себе язык в зеркале и дубль два: закрыть за собой дверь. Мама даже не пошевелилась.

От меня до улицы Гагарина — пятнадцать минут пешком. Тем более что потеплело и можно спокойно прогуляться, я ведь не была на улице почти неделю. Я шла медленно и слушала, как воздух заполняет легкие и уносит тяжелые мысли куда-то за Шарташский рынок. На улице Восточной открыли два новых магазина, а красивую аптеку убрали. Я с удивлением смотрела вокруг, будто видела свой район в первый раз. Под мостом на Малышева была автомобильная пробка, и я порадовалась своему пешему состоянию.

— Аня, — негромко окликнули из черной “девятки”, и, повернувшись, я увидела покрасневший лик Вадика.

Через десять минут черепашьего движения мы все-таки преодолели коварное подмостье и повернули налево, на Генеральскую. Все это время молчали. Вадик делал вид, что следит за широкой задницей “Волги”, которая ехала в полуметре спереди, а я никакого вида не делала, просто молчала.

— Хочешь, пойдем со мной, — пригласила я мужа.

— У меня сегодня очень много дел, но я могу прийти вечером.

Ишь как загорелся, посвежел сразу.

— Ко мне мама приехала.

Вадик обожает мою мать.

— Тем более. Часиков в восемь с красным сухим.

Любимое мамино вино. Не могу же я лишить ее праздника.

По Гагарина мы ехали немного в гору. Слева потянулась длинная стена Михайловского кладбища. Я ни разу не была ни на этом кладбище, ни в церкви, которая здесь. Кто-то довольно давно рассказывал мне, что на этом кладбище изнасиловали и убили певчую — девушку из церковного хора.

Света сказала правду: слева за самым входом виднелся высокий скособоченный обелиск с девятью овальными фотографиями. Возле обелиска стояли несколько человек. Вадик развернулся и высадил меня прямо у входа.

...Знакомые, уже практически родные лица на медальонах-фотографиях смотрели на меня в упор. Меня снова тронуло, какой открытый хороший взгляд у Рустика. Несмотря на то, что здесь похоронены только семеро, памятник поставлен всем. Бросалось в глаза, что фотографии недавно обновлялись, они контрастировали с обелиском.

— Фотографии недавно заменили, — сказала Света, она тихонько подошла ко мне, отделившись от компании пожилых людей, смотревших настороженно. — Теперь бы еще памятник выправить, но это уже только летом.

Народ все шел и шел к братской могиле, которая была огорожена заборчиком, и только теперь я заметила маленькие заснеженные могилки, похожие на детские кровати...

Света шептала мне имена подошедших, и я с интересом смотрела на некоторых — прежде всего, конечно, на Юдина. Я почувствовала, что не сразу смогу составить о нем впечатление.

У могилы все продолжалось недолго: потоптались, помянули, послушали, как ветер пляшет в ветвях... Потом невысокий востроносый блондин, который вел себя чрезвычайно активно, пригласил всех пройти в какой-то клуб через дорогу. Пока мы шли, Света представила мне еще одного заметного в дятловской истории человека — Егора Неволина, бессменного радиста на всем протяжении поисков. Свидетеля от и до.

Активный блондин рассаживал всех в теплой комнате, мы со Светой бросили сумки у одного из столиков и пошли вымыть руки, так как здесь явно предполагался чай.

Люди собрались самые разные. И много — меня даже несколько смутило их количество. Из частной темы, интересующей меня последние месяцы, дятловская трагедия на глазах превращалась в доступную множеству совершенно разных товарищей.

Поисковики. Однокурсники. Родня. Журналисты. И совершенно левые, вроде меня, господа. Общение строилось так: каждый сообщал, как его зовут, и потом уже высказывал свою точку зрения, делился новыми фактами по делу и так далее. Чувствовалось, что схема давно отработана. Уже через час мне стало понятно, что люди, действительно имеющие право (или что) говорить, молчали. Активно выступали какие-то скучные персоны, долго рассказывающие о том, как близко они знали туристов из группы Дятлова, и всячески подчеркивали это свое особое знание. Количество людей, которые должны были идти в роковой поход, но не пошли, к концу встречи зашкаливало за все приличные показатели. Мне было неловко до боли, примерно такое же чувство я видела на лице Светы.

Впрочем, могу ли я их судить? Для всех этих людей, уже давно не молодых и явно ограниченных собственными комплексами и обязанностями, причастность (пусть даже мнимая) к дятловской трагедии стала единственной отдушиной в серой, скучной жизни. Все это походило на заседание тайного общества. (Кстати, угощали здесь в том числе печеной картошкой, и мне это показалось жуткой пошлятиной.)

Седая женщина, сидевшая напротив меня и активно влезающая во все споры и даже монологи, запустила мизинец себе в ноздрю. Представительный мужчина в галстуке сказал фразу:

Нужно найти версию, которая объясняла бы все.

Как это глубоко верно!

В общем, было скучно. Народ по очереди и очень активно цитировал документы, перевирая факты, но демонстрируя интерес к предмету речи, выхватывал друг у друга слово... Мало было людей, которые слушали с интересом, в основном всем нужно было самовыразиться. Как всегда бывает в жизни. Особенно преуспел в этом какой-то старикан с унылой физиономией, он просто достал всех своей изощренной риторикой.

Зато я могла посмотреть на Юдина.

В самом деле, кто он, как не человек из легенды?

Судьба сохранила ему жизнь, но навсегда взяла с него подписку о невыезде из болота памяти. Я бы на его месте точно повредилась бы умом... Сколько, должно быть, он передумал всего ночами, всеми этими ночами за последние сорок лет?..

Вот его на самом деле интересовали новые факты и сведения, а не возможность публичного выступления.

Впрочем, он выступал — причем первый, по статусу человека из легенды. Юдин — пухлый, румяный, седовласый, выглядит значительно моложе своих лет. Невысокий, в лохматом свитере, чувствуется, что давно привык к тому, что на него тут все обращают внимание.

Юдин говорил о том, что в деле не хватает изъятых материалов, что в них все дело. Рассказывал о том, что почти добились пересмотра дела, и теперь прокурор хочет, чтобы дали показания. Смотрел при этом на Свету. Еще он сказал, что через пять лет должны рассекретить какие-то партийные архивы — у них срок неприкосновенности пятьдесят лет, и там, возможно, будет что-то по нашему делу...

После очередного словоизвержения я извинилась перед Светой и собралась уходить. Она не выглядела обиженной и сунула мне видеокассету.

— Обязательно посмотри.

Я cнова пересекла дорогу, украшенную посередине трамвайными путями, и снова зашла на кладбище. Постояла возле памятника, посмотрела каждому в глаза, погладила глянцевые овалы фотографий... И пошла домой, унося с собой память о маленьких заснеженных могилах и черных ветках над скособоченным памятником.

30.

— А ты подари ей что-нибудь, — громкий мамин шепот смешил, но я держалась, потому что мне всегда было интересно подслушивать. Вадик и мама уже распили две бутылочки “Мерло”, и теперь настал час откровений. Мама учила Вадика, как завоевать мою любовь. Хотя второго цикла не бывает даже у стиральных машин...

Вадик отвечал ей “бу-бу-бу”, а я давилась смехом и зажимала рот, чтобы не всхрюкнуть. Вадик без ума любит мою мать, и она платит ему взаимностью. Для нее было жутким шоком, что мы с ним расстались. Мама тогда тоже прикатила и долго пыталась нас примирить — но безуспешно, Вадька находился в эйфории от Маши, своей новой девушки и моей старой подруги. Чтоб ее перевернуло и шлепнуло!

Наконец, насмеявшись вдосталь и уже утирая слезы, я решила начать все-таки работу. Первоначально записала свои впечатления от посещения “клуба”, а потом открыла очередной документ. (Стопка непрочитанного таяла на глазах.) На кухне говорили уже совсем громко, поэтому я постучала в стену.

— Иди лучше к нам, — позвала мама, но Вадик сказал, пусть работает. Еще злится из-за Аркадия.

Аркадий, кстати, так и не появился. За такое поведение обычно вычеркивают из повествования, но у меня и так мало героев. Оставлю Аркадия — он мне чем-то нравится.

Все, хватит о посторонних вещах! Никогда не получается полностью сосредоточиться...

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

(о назначении экспертизы)

16 марта 1959 года прокурор-криминалист Свердловской области Иванов, рассмотрев уголовное дело о гибели студентов — туристов группы Дятлова,

установил:

Вечером 1 февраля 1959 года на склоне высоты с отметкой “1079” погибла группа туристов в составе 9 человек. Как установлено, группа внезапно покинула палатку, причем есть основания полагать, что палатка была кем-то разрезана.

Учитывая, что установление вопроса, разрезана палатка или разорвана, имеет существенное значение для дела...

Текст прерывался, но в общем все понятно — Иванов назначил экспертизу. Впрочем, насколько я могу судить, главный вопрос был не в том, разрезана палатка или разорвана, а в том, изнутри или снаружи сделаны эти разрывы-разрезы. Вообще, Иванов нравился мне все больше и больше — несмотря на то, что в его распоряжении был всего месяц, он провел кучу всяких расследований, назначил массу экспертиз. Одна радиологическая чего стоила...

Повреждение, возникшее в результате разрыва, обычно идет по линии наименьшего сопротивления, т.е рвутся либо нити утка, либо нити основы. Такие повреждения обычно очень ровные и имеют прямые углы.

Разрез же при любых условиях всегда беспорядочно нарушает как те, так и другие нити под различными углами. Разрезать только либо нити утка, либо нити основы практически почти невозможно.

...С целью определения, с какой стороны нанесены указанные разрезы (с внутренней стороны палатки или с наружной), было проведено тщательное микроскопическое исследование краев разрезов и прилегающих к ним участков ткани. В результате проведенных исследований было установлено, что с внутренней стороны палатки в участках, близлежащих к краям разрезов, имеются поверхностные повреждения ткани в виде... значительных проколов, надрезов ткани и очень тонких царапин.

Все царапины и проколы прямолинейной формы. Выражены царапины в поверхностном повреждении нитей: нити либо надрезаны наполовину, либо с них просто как бы соскоблен краситель и видны непрокрашенные части.

...Характер и форма всех указанных повреждений свидетельствуют о том, что образовались они от соприкосновения ткани внутренней стороны палатки с лезвием клинка какого-то оружия (ножа)...

На основании всех этих фактов старший эксперт, старший научный сотрудник Чуркина давала следующее заключение:

В туристической палатке группы Дятлова на правом скосе полотна, образующего крышу, три повреждения длиной примерно 32, 89 и 42 см возникли как результат воздействия каким-то острым оружием (ножом), т.е. являются разрезами.

Все указанные разрезы нанесены с внутренней стороны, из палатки.

— Аня, Вадик уходит, — в мамином голосе звучал укор.

— Пока, — буркнули мы друг другу, и за Вадиком закрылась дверь.

Мама укоризненно помолчала минуту, а потом вдруг спросила:

— Слушай, а какой-нибудь медведь-шатун не мог их подрать?

— Там же сказано, на перевале не было никаких следов, кроме этой странной цепочки и еще следов поисковой собаки. Ясное дело.

— Ничего у тебя не ясно, — обиделась мама за свою версию, — ты бы лучше писала эту историю как детектив, а так очень трудно.

— Неча баловать, пусть думают. Я ведь не следователь.

— Вот именно! Но раз уж взялась за дело, надо делать его хорошо. Словарь — это вот мне нравится. Сделай так же все версии, собери их вместе — читателю будет легче.

Речь в защиту читателей.

— И еще, я хотела про Вадима с тобой поговорить.

Мама приняла решительную позу, и я, каюсь, смалодушничала.

— Будут тебе версии. С комментариями. Только не приставай с Вадиком — сами разберемся.

Мама покачала головой и ушла с бокалом на кухню. А я пошла записывать версии. В облегчение читательского труда.

31.

И что бы вы думали? Уже через десять минут после этих гордых слов я сидела перед телевизором и смотрела Cветину кассету. Мама лежала на диване и тоже смотрела кассету. Писание версий быстро отложилось — не хватало информации. Вот ведь — перелопатила целую гору документов, а когда пришло время подытоживания, оказалось, что труд проделан мною не такой уж и значительный. Так что вперед, с песнями! Потерпи немного, дорогой читатель, я на время уйду в свои изыскания и не буду утомлять тебя подробной цитацией. И уже на следующей странице — обещаю — расскажу тебе обо всех версиях с подробностями. И в алфавитном порядке...

32, 33, 34, 35, 36—50.

(В этих главах я читала и прочитала все документы Эмиля и Светы. С Вадиком все без изменений, а мама уехала в Питер и стала курсантом автошколы.)

51.

Кассета, вопреки ожиданиям, произвела на меня не очень сильное впечатление. Неумело снятое “хоум видео” представляло очередное заседание “дятловского” клуба, происходившее пару лет назад. Дело, впрочем, не в качестве съемок — просто я опять услышала то же от тех же, однако мне было ясно, что Света дала мне эту кассету с какой-то целью. Эта цель вскоре прояснилась и приняла черты лица первого следователя по дятловскому делу Владимира Коротаева. Коротаев в то время работал в Ивдельской прокуратуре и занимался делом о гибели туристов всего несколько дней. После чего дело передали прокурору-криминалисту Льву Иванову (в его ведении оно находилось 20 дней). На заседании клуба Коротаев смотрелся очень выгодно. Во-первых, благодаря своей колоритной внешности и зычному голосу (даже скверно прописанный звук не повредил ему ни в коей мере), а во-вторых, он действительно сообщил некоторые интересные факты. Впрочем, эти же факты Коротаев сообщил в беседе с корреспондентом одной из местных газет, да и для меня они, в целом, не были новинкой. По мнению Коротаева, в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года на безымянном перевале произошло убийство. Именно убийство — он сам так сказал. Еще рассказал о своих впечатлениях, связанных со вскрытием — он присутствовал на нем в качестве санитара. “Черепа расплющены”, — вот его слова.

Меня же тем не менее поразила не речь Коротаева, а довольно тихое, не такое энергичное выступление какого-то человека средних лет, фамилии которого я не разобрала (хоть и перематывала пленку назад-вперед несколько раз). Человек рассказал следующее. В 1961 году в одном из номеров суперпопулярного тогда журнала “Техника — молодежи” был опубликован вопрос читателя, звучавший примерно так: “Существуют в России некие места, откуда хорошо видны некие огненные шары, так не могла бы дорогая редакция просветить насчет этого?” К выходу следующего номера в “ТМ” была сменена вся дорогая редакция, а любопытному читателю дан строгий полуответ-полуотлуп из серии “Да как это можно просвещенному человеку веровать в такие глупости?” На том и замяли.

И еще один факт, почерпнутый из “хоум видео”: поисковик, фамилии которого я также не сумела разобрать, сообщил, что во время розысков пропавшей группы с одного из вертолетов спасатели якобы заметили людей, которые махали руками, подавали им знаки. Обрадовались, спустились, а это оказались... беглые зэки, которые устали бегать, замерзли и решили вернуться на зону. Проверить сей факт невозможно.

Теперь, поскольку страница уже заканчивается, выполняю свое обещание: вот они, версии, собранные по капле из огромных кип исписанной бумаги, фотографий, а также своих и чужих размышлений.

ВЕРСИИ

ПРИМЕЧАНИЕ. Некоторые версии включают в себя сразу две из перечисленных, например: атомный взрыв и лавина или инсценировка и замерзание, шаровая молния и замерзание. Одна гипотеза тянет за собой другую, и вместе они составляют нечто третье.

1. Арийская, или Сокровища древних ариев

Индекс вероятности — 0,001 %.

Разработчик, источник— газета “МК-Урал”, авторы Я.Тищенко, С.Казаков.

Суть: во время похода дятловцы случайно вышли к одному из входов в древние арийские недра и были убиты его хранителями.

Буквально по тексту : “В научных и околонаучных кругах есть сторонники “арийской версии”. Потомки древних ариев, населявших Урал несколько тысячелетий назад, сохранившие сильную генетическую память, существуют по сей день. Их миссия заключается в сохранении своего рода и в защите Урала как территориального преемника их родины. Защищают как от “браконьерских” вторжений, так и от паранормальных посягательств. Группа Дятлова вступила во владения организации потомков-ариев.

Очевидно, что столь глобальная цель — физическая и духовная защита народа и территории — требует от ариев столь же объемных затрат. Арийский клан финансирует свою деятельность из сокровищницы, которая упоминается в нескольких исторических монографиях. Регулярные отчаянные споры о возможном местонахождении и размерах богатства ясности не привнесли. Однако одно из предположений вписывается в “арийскую гипотезу”: золото древнего клана хранится в его территориальном и культовом сердце: недрах Уральских гор. “УРАл” — “стоящий у солнца”. Косвенным подтверждением является дошедшая до нас легенда о Хозяйке Медной горы, таящей несметные богатства. Размеры арийской казны неизвестны. Там хранятся сокровища, которые человечество официально утратило. “Уральское Эльдорадо” с равной степенью вероятности могут составлять и золото из могилы Чингисхана, и библиотека Ивана Грозного, и Янтарная комната, золото КПСС и Третьего рейха.

Разумеется, огромные размеры золотого запаса определяют его экстрасекретность и высочайшую степень защиты.

Многообразный арсенал ариев призван защищать казну от любых проникновений. На этот случай предусмотрены паранормальные приемы: ослепляюще-губительные “ложные солнца”, “снежный человек” и имитация неординарных природных катаклизмов.

Если предположить, что туристическая группа Дятлова (как и ранее погибшие манси) вошла в опасную близость с одним из охраняемых входов в заветные арийские недра, то гибель участников похода стала следствием применения одного из средств защиты. Ужас и панику, охватившую экспедицию, могли вызвать и инициированный “сторожами” мираж, и такая же массовая галлюцинация, и внезапное появление “снежных людей”, и цунами из снега, и прибытие инопланетян”.

Комментарий: версия представляется полностью абсурдной, хотя при условии творческой доработки может быть востребована в Голливуде. Впрочем, благодаря своему названию, вернее, заглавной букве названия, данная версия обозначила начало списка всех версий по делу.

2. Атомный взрыв

Индекс вероятности — 0 %.

Разработчик, источник — массовый.

Суть: в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года на Северном Урале, в Ивдельском районе, рядом с горой Холат-Сяхыл, в долине четвертого притока реки Лозьвы произошло испытание атомного оружия. Именно в это время начинался ядерно-космический бум, испытания, скорее всего, проводились по всей стране, по “безлюдным” ее районам. Дятловцы могли стать жертвой настоящего ядерного взрыва.

Комментарий : в случае, если на перевале Дятлова действительно произошел бы атомный взрыв, то последствия его значительно сказались бы на окружающей среде. Напомним, что сильных изменений флоры и фауны Северного Урала никто не отмечал. Взрыв мог быть — и несомненно был, но испытывалось не атомное оружие, а нечто иное.

3. Бытовая ссора

Индекс вероятности — 5 %.

Разработчик, источник — широкие общественные массы.

Суть: ребята из группы Дятлова просто перессорились из-за девушек. Это привело к трагическим последствиям.

Комментарий: версия представляется наиболее циничной и глупой, тем не менее теоретически она вполне состоятельна, потому тоже внесена в список и получает высокий процент. Однако все знавшие Игоря Дятлова и туристов его группы с негодованием отвергают такую возможность. Это могло случиться с кем угодно, кроме них.

4. Вакуумное оружие

Индекс вероятности — 50 %.

Разработчик, источник — И.Царев, книга “Энциклопедия чудес” (1998) и многие другие.

Суть:причина гибели дятловцев в том, что они оказались в районе испытаний “вакуумного оружия”.

Буквально по тексту: “По странному стечению обстоятельств именно на склоне Горы мертвецов 2 февраля 1959 года при загадочных обстоятельствах погибла группа туристов, руководимая Игорем Дятловым из Уральского политехнического института. В попытках объяснить смерть девятки опытных походников выдвигались самые разнообразные версии... Одно из предположений — ребята зашли в район, где проводились секретные испытания “вакуумного оружия”. Дело в том, что у погибших отмечался странный красноватый оттенок кожи, наличие внутренних повреждений и кровотечений. Те же симптомы должны наблюдаться при поражении “вакуумной бомбой”, создающей сильное разрежение воздуха на большой территории. На периферии такой зоны у человека от внутреннего давления лопаются кровеносные сосуды, а в эпицентре тело разрывается на части”.

Комментарий: вполне могло быть так. Проверить невозможно.

5. Замерзание

Индекс вероятности: 5 %.

Разработчик, источник: в 1959 году — партийное и военное начальство, а также все прочие, кому была невыгодна иная причина трагедии.

Суть:в ночь с 1 на 2 февраля туристы из группы Дятлова по какой-то причине внезапно покинули палатку, не смогли найти дорогу к ней и попросту замерзли.

Буквально по тексту: “Смерть... наступила в результате воздействия низкой температуры (замерзание)”.

Комментарий: трое из погибших туристов лежали в так называемых “динамических позах”, то есть смерть застигла их при попытке продвигаться ползком по снегу. Возможно, они действительно замерзли, но это замерзание — не причина, а следствие иной причины. Доказательства: значительный уровень загрязненности одежды радиоактивными веществами, кровоизлияния и переломы у Дубининой и Золотарева, перелом основания черепа у Тибо-Бриньоля, трещина черепа у Слободина.

6. Зачистка

Индекс вероятности: 50 %.

Разработчик, источник: широкие общественные массы.

Суть:зачистка — одна из самых страшных версий по дятловскому делу. Существует ряд косвенных доказательств того, что на перевале возле вершины 1079 помимо группы дятловцев находились другие люди. О том свидетельствуют след каблука, эбонитовые ножны, найденные на перевале и не опознанные как вещь, принадлежавшая кому-либо из участников похода. Согласно версии зачистки, дело происходило так. 1 февраля 1959 года проходило одно из ракетных испытаний. Возможно, ракета запускалась из Плесецка. Однако оружие сбилось с курса и упало в близости от стоянки дятловцев. Туристы пострадали при взрыве и немедленно распространившейся радиации, однако не умерли.

По правилам того времени, на место неожиданного приземления ракеты прибывала аэрогруппа (один офицер и несколько солдат), чтобы проверить, не пострадала ли окружающая среда, люди и самое главное — секретность мероприятия.

Увидев на месте падения ракеты девятерых людей, военные решили действовать согласно указаниям — свидетелей быть не должно, может, самым пострадавшим от взрыва, а это, вероятнее всего, были Дорошенко, Кривонищенко, Дятлов, Колмогорова и Слободин, дали замерзнуть насмерть, а оставшихся четверых — Дубинину, Золотарева, Колеватова и Тибо-Бриньоля — забили насмерть. Это объясняет страшные травмы на телах четверых последних. Затем их закопали в снег, под лапник, из-под которого вода передвинула трупы.

Комментарий: Версия зачистки часто упоминается совместно с версией инсценировки, они не заменяют, а дополняют друг друга.

Версия зачистки имеет массу вариаций: возможно, испытывалось принципиально новое орудие — оружие страха, и военным досталась возможность протестировать его на живых людях. Кроме того, рассматривается вариант, согласно которому аэрогруппа прибыла на место немедленно, т.к. сопровождала ракету на двух самолетах по обе стороны хребта.

Версия зачистки представляется вполне правдоподобной.

7 . Инсценировка

Индекс вероятности: 35 %.

Разработчик, источник: турист Юрий Кунцевич и другие.

Суть:после некоего взрыва, повлекшего за собой тяжелые трамвы одних и смерть других туристов из группы Дятлова, на перевале появилась аэрогруппа, сопровождавшая ракету (вид ракеты в данном случае значения не имеет). Оценив обстановку, офицер отдал приказ солдатам добить еще живых туристов, палатку с вещами перенесли на то место, где ее впоследствии обнаружили поисковики, а тела ребят раскидали с вертолета, с небольшой высоты. Отсюда, дескать, и переломы, не имеющие внешних проявлений — люди-то были уже мертвы. Цель спектакля ясна — запутать следствие и отвести подозрение от космических испытаний.

Комментарий: версия чрезвычайно красивая, и поначалу довериться ей показалось чрезвычайно соблазнительным. Но есть много всяких “но”. В частности, что делать с отсутствием посторонних следов на месте трагедии? Кроме того, адепты данной версии ссылаются в основном на то обстоятельство, что палатка-де была поставлена неправильно, так вообще никто не делает и так далее... В то же время мнение опытных туристов полностью расходится с вышеизложенным: действия, которые совершала группа, устраивая ночлег на склоне горы 1079, абсолютно адекватны и профессиональны. А перенести палатку и не оставить при этом ни одного следочка — это попахивает чем-то неземным. Или внеземным.

8. Карлики Арктиды

Индекс вероятности: 0,0 %.

Разработчик, источник: М.Бурлешин, “Ужас северных широт”,”Глобус”

(опубл. в “Энергетике Заполярья”).

Суть:ребят из группы Дятлова убили злые карлики с материка Арктида (в Северном Ледовитом океане), обладающие экстрансенсорными способностями. Карлики могли поставить у входа в свои убежища психологический барьер: именно этим объясняется выражение ужаса, застывшее на лицах погибших.

Буквально по тексту : “На одном из перевалов Кольского полуострова, вблизи Свидозера, совсем не так давно погибли четверо туристов. Опытные, спортивные ребята лежали цепочкой, вытянувшейся от перевала до ближайшего жилья. <...> Признаков насилия на телах не обнаружили, но на всех лицах застыл ужас. А вокруг отпечатались следы, не похожие на звериные, но слишком большие для человека.

Случившаяся в 1998 году трагедия как две капли воды напоминает еще одну, произошедшую около 30 лет назад в тех же широтах, на Северном Урале. В верховьях реки Печора исчезла группа свердловских туристов. Спасатели, срочно выехавшие на маршрут, нашли их через несколько дней. На перевале горы Отортен стояли две палатки, их задние стенки были изрезаны, а внизу по склону горы лежали полураздетые туристы, умершие с ужасом на лицах.Есть и еще деталь, объединяющая эти случаи. Вблизи горы Отортен находится священное для народов манси урочище <...>. Свидозеро на Кольском полуострове тоже известно как место сборища шаманов <...>. У лопарей и саамов, живущих здесь, есть легенда о карликах, умеющих ковать железо и поселившихся когда-то под землей. Лопари называют их “сайвок”. <...> Вернемся на Северный Урал. Народ коми, живущий в Печорской низменности, знает о существовании маленьких человечков, творящих чудеса и предсказывающих будущее <...> В предгорьях Урала, где исчезли карлики, находится пещера Сумган, с которой связано “ощущение ужаса”, возникавшее у спелеологов<...>.

Итак, “ужас”, подземные ходы, карлики, умело обрабатывающие железо и обладающие сверхъестественными способностями, — что все это объединяет? Еще в XVI веке географы Европы были убеждены в существовании в Северном Ледовитом океане архипелага островов или даже материка Арктиды, населенного карликами, создавшими свою цивилизацию<...>. Жители Арктиды покинули оставшиеся острова и расселились по северу Европы и Азии. Восстановить свою цивилизацию они не смогли, сражаться с местными жителями не захотели и ушли под землю”.

Комментарий: даже если предположить, что карлики с Арктиды действительно существуют, встреча с ними уральских туристов вызывает серьезные сомнения. Гора Отортен, а также Холат-Сяхыл не являются священными урочищами. Нет их и поблизости от этих географических объектов.

Выражение ужаса на лицах, о котором с таким упоением говорит автор статьи, также находится под вопросом: почти никто из свидетелей поисков не отмечает это самое “выражение ужаса”, нет о нем ничего в протоколах обнаружения и актах вскрытия.

Палатка, кстати, у дятловцев была всего одна.

9. Лавина

Индекс вероятности: 3 %

Разработчик, источник: М. Аксельрод, турист, лично знавший дятловцев, принимавший участие в поисках (см. Словарь—1959)

Суть: туристов из группы Дятлова погубила снежная лавина, сошедшая с гор вследствие некоего взрыва военного происхождения.

Буквально по тексту: “Из того, что есть в деле и нет в газетах, отмечу одно: в дальнем от входа конце палатки была полевая сумка с документами, принадлежавшими Дятлову, а вблизи от нее — дневник Колмогоровой. Там, похоже, они и спали. До прочтения материалов дела я, как и все, считал, что четверо получили травмы, когда бежали, падая, по склону из палатки. Но в эту схему не вписывается <...> характер самих травм.

Известно, что при падении ломают обычно руки или ноги, чего в данном случае нет. Да и странно было ожидать таких падений от тренированных ребят, бежавших в носках, без обуви. А как объяснить параллельный симметричный перелом ребер у Дубининой, <...> Золотарева? Они могли быть только от лыж, на которые была поставлена палатка. <...>

Холодная ночевка. Палатка стоит на повернутых полозьями верх лыжах, между которыми 25—30 см. По существу — ночевка на снегу, на открытом воздухе, тонкая ткань защищает лишь от постоянно дующего сильного ветра. Палатка поставлена низко, дальний ее край практически полностью укрыт уступом, который получился, когда на склоне ровняли палатку. <...>

И вдруг на часть палатки, которая ближе к входу, плавно и, быть может, без предварительного шума и грохота накатывается какая-то тяжесть, с такой силой прижимая к снегу (к лыжам), что у Дубининой и Золотарева не выдерживают ребра. Быть может, Тибо и Слободин успели приподнять головы или даже попытаться встать, но их тоже прижало к днищу палатки, а точнее, к тому, что там лежало жесткое (лыжи или детали разобранной печки). Оба получают травмы черепа. <...>

Если бы была ударная волна, палатку бы снесло. Версия о взрыве не объясняет, почему палатка осталась на месте. <...> Мне кажется: то, что обрушилось на палатку ночью, очень похоже на лавину. <...>

И все пошли вниз... Потому что они в темноте и пурге считали, что возвращаются к лабазу, до которого спускаться 15—20 минут, а там лес, тишина, вещи, продукты. <...> Но лес был не тот и слишком далеко. Не потому, что группа высоко поднялась накануне, а потому, что постоянные ветры с вершины 1079 “выбили” склон так, что по нему от палатки до подлеска оказалось более километра.

Остальное понятно. Добрались до границы леса, нашли место за ветром, уложили на лапник раненых, и трое пошли вверх искать палатку. Ушли и не вернулись...”

Комментарий:Моисей Абрамович сам отмечал, что “никаких следов лавины, не говоря уже о лавинном выбросе, не было “. Специалисты утверждают, что снежной лавины в тех местах быть не могло, для лавины нужно устойчивое нагромождение снега. Против стройной и убедительной версии Аксельрода выступают два факта:

— в деле ни слова не сказано о сломанных лыжах (а они вряд ли уцелели бы под тяжестью такой силы);

— невозможно объяснить сильное загрязнение одежды туристов радиоактивными веществами. Если даже лавина была вызвана взрывом, то каким именно?..

10. Мансийская

Индекс вероятности:5 %.

Разработчик, источник: широкие общественные массы.

Суть: дятловцы нарушили священный запрет, за что их покарали манси. Кроме того, манси могли позариться на спирт, который был с собой у ребят.

Буквально по тексту:(первый следователь по делу Владимир Коротаев в интервью “МК”):

“Потом во всех грехах обвинили манси — подобрались к туристам, зная, что у тех есть спирт и деньги.

Пока я работал не перевале, милиция начала “колоть” семьи аборигенов. Их пытали, представляете! Раздевали донага и выгоняли на мороз, не кормили. Москве требовалась приличная версия. И, наверное, в результате все свалили бы на манси. Но однажды в ивдельскую прокуратуру случайно пришла местная портниха тетя Нюра. Ее решили задействовать в качестве понятой при осмотре тут же разложенной палатки. Тетя Нюра осмотрела располосованный брезент и авторитетно заявила: “А пороли-то изнутри”. Я пригласил экспертов из Ленинграда, те версию тети Нюры подтвердили. А тем временем соплеменникам не дал пропасть шаман. Степан Куриков. Он встал на лыжи, взял направление на юг и дошел на них прямо до Свердловского обкома партии. В общем, и манси оказались ни при чем”.

Комментарий: Манси вызвали подозрение у “органов” сразу по нескольким причинам. Во-первых, ближайшие к месту происшествия жилые места — мансийские. Но: в январе—феврале 1959 года манси редко выходят в лес — это время считается у них не подходящим для охоты. Во-вторых, проникнуть в палатку снаружи, разрезав ее ножом, могли якобы только манси-охотники. Но: манси чрезвычайно дружелюбный народ, они всегда охотно помогают туристам, кроме того, палатка была разрезана изнутри (см. выше). В-третьих, название горы Холат-Сяхыл по-мансийски означает “Гора мертвецов”, и дятловцев якобы могли принести в жертву. Но: у манси нет человеческих жертвоприношений, кроме того, Холат-Сяхыл и даже Отортен не являются священными горами. Так что мансийская версия, очень удобная для всех заинтересованных лиц, не оправдалась, хотя в марте и мае 1959 года, когда ребят хоронили, в Свердловске многие говорили, что их убили манси.

Люди, которые имели дело с манси во время экспедиций или туристических походов, абсолютно уверенно заявляют, что представить себе манси хладнокровными убийцами невозможно. Напомним также о наличии радиационного загрязнения одежды и о том, что манси из Суеватпауля — Куриковы, Анямовы и другие — принимали активное участие в розыске пропавших туристов.

11. Медведь

Индекс вероятности: 0,001 %.

Разработчик, источник: писатель В.Мясников и другие.

Суть : в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года на перевал случайно забрел медведь-шатун.

Он и стал причиной внезапного побега из палатки, напугал одних и напал на других.

Комментарий: версия маловероятна, поскольку на перевале не было обнаружено никаких звериных следов, кроме тех, что оставлены поисковой собакой. Кроме того, нет следов нападения дикого зверя на телах погибших. Испугаться медведя дятловцы вряд ли смогли бы: как вспоминает Е.Зиновьев, близко знавший туристов из группы Дятлова и неоднократно бывавший с ними в походах, как-то раз во время одного из таких походов к палатке пожаловал медведь. Первым среагировал Юра Дорошенко — он схватил геологический молоток и побежал на медведя, а за ним — и остальные. Медведь ретировался.

12. Спутники или Натриевое облако

Индекс вероятности: 70 %.

Разработчик, источник: турист Алексей Коськин, радист экспедиции Егор Неволин

Суть: в зимние месяцы 1959 года на Северном Урале проводились испытания натриевых ракет. Именно их местные жители, туристы и охотники принимали за “огненные” или “светящиеся” шары.

Один из таких “шаров” мог приземлиться в районе перевала, где ночевала группа Дятлова.

Цитата (письмо кандидата технических наук А. В. Боболева из Сургута):

“Я был знаком с Ю. Гагариным и его женой Валентиной. Он был в том время курсантом ЧВАУ. У нас в городе был их летний учебный аэродром. Благодаря этому знакомству имел впоследствии частые встречи с людьми, занимающимися проблемами космоса. Вот что они мне объясняли по летающим шарам Ивделя.

Первые ракетоносители запускались с европейской части Союза, 68 параллель — это Кольский полуостров. С. П. Королев запрограммировал их падение на севере Тюменской области, Приполярного Урала 68 параллели, на ней находится также и Аляска. Полигон был подходящим, в т.ч. по условию секретности и сбора обломков для их анализа. Все спутники запускались в зимнее время — плотность атмосферы меньше. Но в феврале 1958 года наш второй спутник упал на Аляску. По его останкам США узнали наше топливо и материалы. Это сыграло негативную роль — первым человеком на Луне был американец. Тогда была повышена секретность, для сбора останков ракетоносителя и спутника привлекались спецгруппы, они собирали их на вертолетах. Сами материалы ракет и спутника были запрограммированы на сгорание, они не могли причинить больших неприятностей. Спецгруппам выдавались большие деньги и спирт для поощрения местных жителей, нашедших останки. Падая, они оставляли за собой огненный след. Запуск спутников стал проводиться южнее — 64 параллель, район Архангельска. На этой параллели находится север Свердловской области и испытательный полигон, районе Надыма. Тогда был решен вопрос для сохранения секретности и приземления космонавтов, строительство космодрома в Казахстане, район 51 параллели — Байконур. <...> На 68 и 64 параллели находится тайга и самое близкое расстояние от Аляски. Это была одна из главных причин строительства Звездограда. Спецгруппы не могли уничтожить студентов, там находились высокообразованные люди, это абсурд. С.П.Королев, бывший зэк, никогда никому бы это не простил. В январе 1959 года был запущен очередной спутник, сгорая, он упал в Ивдельской тайге, не дотянув до Надымского полигона. Летающие шары в Ивделе и хвостатые ракеты — это земное НЛО Королева.”

Комментарий: скажем сразу: это единственная версия из перечисленных, представляющаяся наиболее правдоподобной. Если не углубляться в технические подробности, а рассказать все предельно доступным языком, то выглядело все так. В то время проходили массированные испытания ракетоносителей со спутниками, вокруг которых было так называемое “натриевое” облако. Оно использовалось для отслеживания полетов (пары натрия — блестящие, отражающие свет), кроме того, как известно, валентность щелочного металла натрия +1. Это означает, что натрий является самым активным металлом из всех существующих, так как он вступает в реакцию буквально со всеми веществами, которые попадаются ему на пути. Никаких следов в воздухе или на местности от него не остается. Натриевое облако при движении выделялось порциями, сгорало и светилось в ночной атмосфере. Неудачное испытание одного из таких спутников мог стать причиной гибели ребят.

Первым эту версию высказал Алексей Коськин, инженер и турист, бывавший на перевале Дятлова. Вот выдержки из его письма в редакцию московской газеты: “...существует большая вероятность того, что свидетели в своих показаниях описывали именно полет натриевого облака (имеются в виду свидетели “огненных шаров. — А.М.”).

Кроме того, из литературы видно, что этими экспертиментами занимались в 50-е разные ведомства, может быть, даже не знающие о работах друг друга (в обстановке строгой секретности всего и вся).

Описание того, как создавалась “натриевая комета” в королёвском КБ, показывает весьма “простое” (по нашему времени его можно назвать легкомысленным) отношение к разработке подобных проектов. <...> Хотя испытания “натриевых ракет” проводились в теоретически пустынных местностях, однако о том, что в этой местности могут оказаться люди, никто не думал.

Версия с натриевой ракетой объясняет все”.

Все или почти все — исчезают вопросы о загрязнении одежды радиоактивными веществами, о внезапном решении группы покинуть палатку, об отсутствии на месте трагедии воронки от взрыва... Непонятным остается только одно: почему у Люды не было языка...

Снова из Коськина:

“Туристы экстренно покинули палатку. Один был одет совсем тепло, двое похуже, остальные — полураздетые. Очевидно, один человек вышел из палатки спокойно, двое — быстро, но без паники. Остальные покинули палатку в считанные секунды (через разрезанные борта палатки).

Это говорит о том, что первый человек (скорее всего, Тибо. — А.М..) вышел из палатки по свои делам (косвенное подтверждение — около палатки обнаружены следы мочи). Он увидел “нечто интересное” и позвал остальных. Двое вышли на его зов. В этот момент “нечто интересное” стало стремительно превращаться в “нечто опасное”.

Туристы, одетые тепло, получили наиболее тяжелые травмы <...>. Люди, вышедшие из палатки, закричали, но сами избежать опасности не смогли. Очевидно, первым опасным фактором стала ударная волна, бросившая стоящих людей на камни, последующими — воздействие на глаза и слизистые оболочки обжигающих паров натрия.”

13. НЛО

Индекс вероятности: 2 %.

Разработчик, источник: широкие общественные массы; версии придерживался также следователь-криминались Иванов.

Суть: в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года на будущем перевале Дятлова приземлился НЛО, погубив туристов косвенным или прямым способом. Инопланетяне, быстро оценив происшедшее, отправились обратно.

Комментарий: Ну что тут скажешь? Впрочем, на аномальном характере трагедии настаивали вполне образованные товарищи, ибо он мог объяснить необъяснимое.

14. Отравление спиртом

Индекс вероятности: 0,00.

Разработчик, источник: широкие общественные массы.

Суть:ребята из группы Дятлова отравились, перепутав этиловый спирт с метиловым.

Комментарий: быть не могло абсолютно. Во-первых, в группе Дятлова не было пьяниц и алкоголиков. Во-вторых, фляга со спиртом была на месте, и спирт в ней был нормальный. В-третьих, вскрытие показало, что алкогольного опьянения ни у кого из дятловцев не было.

15. Шаровая молния

Индекс вероятности: 0,2%.

Разработчик, источник: широкие общественные массы.

Суть: в палатку дятловцев влетела “шаровая” молния, и напуганные туристы выбежали наружу, не смогли найти дорогу обратно и замерзли.

Комментарий: как известно по БЭС, шаровая молния — “редко встречающееся явление, представляющее собой светящийся сфероид диам. 10—20 см и больше, образующийся обычно вслед за ударом линейной молнии и состоящий, по-видимому, из неравновесной плазмы. Существует от 1 с до неск. минут. Природа Ш.м. пока не изучена”.

Чем не “огненный шар”?..

Тем не менее версия абсурдна. Шаровая молния представляет собой движущийся электрический заряд и, следовательно, реагирует на малейшее физическое движение. Это означает, что шаровая молния убила бы ребят еще в палатке. Не было причин выбегать из нее.

16. Эскадрон смерти и беглые зэки

Индекс вероятности: 25 %.

Разработчик, источник: широкие общественные массы.

Суть : Место, где в январе 1959 года случилась трагедия, приведшая к гибели девятерых туристов из Свердловска, относилось (и сейчас относится) к Ивдельскому району. Название Ивдель в те времена вполне можно сравнить с названием Колыма, только оно, конечно же, не было таким известным, “раскрученным”. Ивдель равно Ивдельлаг — здесь, в лагерях, “чалились” заключенные со всего СССРа.

Теперь вспомним, какое на долю дятловцев пришлось время. Еще не все опомнились после смерти Учителя. Только-только прошел судьбоносный съезд партии, на котором Хрущев развенчал пресловутый культ личности. Медленно, с треском и скрипом, дрезина русской истории двинулась было по новым рельсам, да тут же, ухнув напоследок, остановилась. Народ тем не менее чуть-чуть оттаял. Оттепель — вот и оттаял.

А тут еще — космический расцвет. Эра первых спутников. Еще два года — и Гагарин, несмотря на развязанный шнурок, примет поздравления от Никиты Сергеевича и всей ярко накрашенной, лубочно улыбающейся страны. Фестивали народных танцев и песен еще не переродились в горячие точки межнациональных конфликтов. Прибалтика доступна и желанна. В России любят негров и жалеют американцев, будто маленьких детей, попавших в развратные руки педофила...

Сталин, как злая ведьма из сказки, оставил не своей, зашоренной и зашуганной стране богатое наследство — уроки управления и обращения. Маленькая частичка наследства — эскадроны смерти.

Эскадроны смерти — не отважные солдаты, готовые припасть грудью к амбразуре, все совсем наоборот. Состояли они, правда, именно из профессиональных карателей, хлебом которых были беглые преступники — заключенные, ЗК, зэки. Сколько в лагерях в ту пору было преступников, а сколько — жертв, об этом столько писали и говорили, что даже лень повторять. И еще одна вещь — общеизвестная, но ее-то как раз и стоит повторить. Какой бы ни была тюрьма — да пусть хоть на острове, и в охране — головорезы, и на вышке — автомат уже трясется, а все равно — бегали оттуда, бегут и будут бегать.

Вот для этих-то беглецов и подписали Указ о создании эскадронов смерти. И неважно, что в 1959 году они были официально упразднены — на бумаге да, а в лесах Ивдельлага и на нечеткой, черно-белой, как фото советских времен, заснеженной земле, да помилуйте, кто же станет отменять такую удобную вещь? Эскадроны смерти обладали широченным спектром действий вплоть до того самого, которое отражено в названии и вообще-то является прерогативой господа Бога.

Якобы в феврале 1959 года в розыске находился беглый из Ивдельлага зэк, причем не какой-нибудь там, а “вор в законе” по кличке Иван. С Иваном якобы бежали несколько подельников — не менее опасных.

На их поиски и снарядили эскадрон смерти.

Теперь вспомним дневник Люси Дубининой — помните, как она описывает взволновавшую ее встречу с геологами — взрослыми и умными мужчинами, приютившими туристов на участке 2-й Северный?

Геологи поделились с ребятами не только хлебом, житейской мудростью и мансийскими словами — они научили их нескольким “запрещенным”, тюремным песням. Эти песни дятловцы переписывали на коленях, вместо того чтобы спать.

1 февраля 1959 года. Гора Холат-Сяхыл. Палатка. Бешеные от злобы, голода и по собственной природе эскадронщики выходят прямиком к дятловской стоянке. Вечер. Ужин. Допустим, кто-то из ребят (или все?) поют новые песни (а пели они всегда и везде, в этом сомнений вообще никаких нет).

Не исключено, что сначала нескольким ребятам (последним четверым) уже были нанесены тяжелейшие увечья, после чего тюремщики сообразили, что это не зэки — их больше, среди них девушки и так далее...

Комментарий : Интересно, а что ж они — сразу не могли понять, что беглые зэки вряд ли будут экипированы туристической палаткой? И вообще, они имели право сразу стрелять на поражение — а не избивать до смерти! Самое главное —волочь мертвое тело по снегу им вряд ли было охота.

И почему они не убили всех? Или пятеро успели спрятаться, а потом замерзли?.. Это, кстати, объясняет, почему они смотрели на палатку через тот самый “экран” у кедра, помните? Ждали, пока все кончится...

Может быть, эскадронщики уже нашли вора и подельников и теперь просто избавлялись от нежеланных свидетелей?..

А почему тогда нет никаких следов, кроме той странной вереницы, оставленной босыми ногами? Сказано же четко в протоколах — кроме дятловцев, на перевале никого не было. Если даже списать это на свидетельский страх перед Родиной и партией, все равно не сходится — многие поисковики сейчас совершенно расслабились и рассказали почти все, что было, и даже больше. Нет упоминаний о посторонних...Кроме того, как ни страшно такое писать, но тюремные нравы благодаря литературе и кинематографу мы все немного знаем — пусть понаслышке (пусть, пусть!). Наверное, они бы ограбили дятловцев, забрали с собой спирт (нетронутая бутыль так и осталась в палатке), изнасиловали бы девушек (в актах вскрытия указано, что обе они — девственницы)... А потом — зэки зэками, но спортивных, сильных людей из группы Дятлова как-то трудно представить себе испугавшимися и покорными — они боролись бы до последнего за свою жизнь и жизнь друга.

52.

Если время будет и дальше нестись с такой скоростью, меня это абсолютно не устраивает. До тридцати лет было еще куда ни что, но после! Прав умный БГ — “не успели все разлить, как полжизни за кормою...”.

Еще вчера был лютый холод, зимища из самых свирепых. А теперь — я в негодовании смотрела на улицу, распрямляя согбенные плечи, — теперь март. Мужчины идут по улице с идиотскими букетиками в руках, а женщины алчно разглядывают витрины.

А я злюсь, непоздравленная, нелюбимая... Может, придет? Новый год, например, он ведь не пропустил.

На лестничной клетке кто-то громко разговаривал. Мы с Шумахером подкрались к двери на цыпочках, и я, как значительно более высокая, прильнула к “глазку”.

Иринина квартира была раскрыта нараспашку! Из нее высовывалась половина Аркадия с сигареткой в зубах. Половина беседовала с высоким, еще молодым человеком — безо всякого букета, но я все равно была счастлива и отворила дверь.

Букет оказался спрятанным под курткой. Смятые тюльпаны — красно-черно-желтые внутри, и листья у них пахли, как стручки молодого гороха.

— С праздничком, — басом сказал Аркадий и захлопнул дверь, за которой кто-то повизгивал миролюбиво (судя по голосу, худая блондинка, одетая с провинциальной тщательностью — так, кстати, и оказалось).

— Ты уж прости меня, дурака ревнивого, — сказал Вадик. — Аркашка мне все объяснил. Я вот только не понимаю, зачем он тебе вдруг понадобился... Так расстроилась, что он тогда уехал.

— Там у него документы важные. Остались от Эмиля Сергеевича, — пояснила я, безуспешно пытаясь поднять тяжелые тюльпановые стебли.

— Не думаю, что там что-то останется, — в сомнении сказал Вадик, — Марина, жена Аркашина, генеральную делает — у них вечером гости.

Я выскочила из квартиры.

Дверь мне открыла Марина, приветливо улыбаясь. Руки у нее были мокрые и грязные. Из бывшей комнаты Эмиля голосом не смешного, но очень самовлюбленного сатирика громко кричал телевизор.

— Я ваша соседка, Аня. — Зачем-то стала показывать на дверь своей квартиры. — Мне обязательно нужно посмотреть комнату Эмиля Сергеевича, там могли остаться очень важные документы.

Марина стерла улыбку с лица, но покорно повела меня в комнату. Аркадий грыз семечки, умело сплевывая шелуху на желтые листы, заполненные мелкими буквами. Я подскочила к Аркадию и выдернула листы прямо из-под его носа. Шелуха просыпалась на только что пропылесосенный ковер.

— Извините, — бормотала я, — это правда очень важно...

— А у него тут много таких было, — сказал Аркадий, почесав пузо. — Я уж часть-то выкинул. Вот все, что остались. — Он протянул мне еще одну стопочку, вынув ее из секретера.

53.

Это были копии радиограмм, отправленных начальству с поисков. Сначала я невежливо начала читать их прямо здесь, сидя рядом с Аркадием в чужой квартире, но довольно четкий кашель Марины быстро привел меня в чувство.

Вадик был уже снова в куртке:

— Я приду попозже. Вечером.

— Обязательно, — сказала я, и мы с ним улыбнулись хором.

Радиограмма

Сульману

С Аксельродом связь установить не удалось, от него, то есть от Аксельрода, улетал вертолет. Поиски пока ничего не дали. Удалось обнаружить следы 8—9 человек от самой палатки примерно на один км по склону, дальше следы теряются. Один человек был в ботинках, остальные в носках и босые. Дальше по склону очень глубокий снег, и прощупывание палатки ничего не дало. Собаки день ничего сделать не смогли, снег глубокий. Подняли на площадку вертолета 3 трупа. Четвертый будем поднимать завтра, его лицо - совершенно занесло, поэтому есть еще мнение, что это Дорошенко, а не Золотарев. Они оба самые крупные парни. Рассмотрели место палатки и составили протокол, вещи спустили на вертолетную площадку, их отправим вам. В палатке было 10 пар белья, 8 пар ботинок, 9 рюкзаков, все личные вещи пострадавших, продуктов на 2—3 дня , остальные продукты дней на 8 оставлены в лабазе в верховьях Ауспии. Вся группа была в сборе. Почему группа в полном составе, полураздетая, бросила палатку, пока установить не удалось, совершенно непонятно. Завтра будем щупом искать людей на участке глубокого снега.

Света рассказывала мне, что работа поисковиков была адским трудом. Тяжелым и физически, и психологически — ведь группы поиска в основном состояли из таких же как дятловцы, туристов, часто — их хороших знакомых или товарищей...

Радиограмма

СУЛЬМАНУ

2/III-59 г. — 18:30

поиски в долине лозьвы сегодня не удались двадцать два человека поднялись на перевал и вынуждены были вернуться обратно из-за метели видимости никакой нет тчк вместо этого заготовили дров укрепили лагерь приготовили его к приезду пополнения тчк поисковая группа слобцова и курикова в 400 метрах от нашей палатки выше по ауспии нашла лабаз дятлова в лабазе обнаружены продукты девятнадцати наименований весом в 55 кг а также запасная аптека теплые ботинки дятлова одни лыжные ботинки мандолина комплект батарей с лампочками и запасный комплект тчк перечень и вес продуктов указаны в протоколе иванова тчк продукты по решению последнего оставлены в лагере двигаясь именно с момента обнаруженной ночевки с лабазом к перевалу в непогоду группа дятлова вполне могла принять гребень отрога горы 1079 за перевал в лозьву тчк но главной загадкой трагедии остается выход всей группы из палатки тчк единственная вещь кроме ледоруба найденная вне палатки китайский фонарик на ее крыше подтверждает вероятность выхода одного одетого человека наружу который дал какое-то основание всем остальным поспешно бросить палатку тчк

Причиной могло быть какое-нибудь чрезвычайное природное явление полет метеорологической ракеты которую видели I/II в ивделе и видела группа карелина тчк завтра продолжим поиски

Подчеркивал явно Эмиль Сергеевич — внизу листа чернилами того же цвета было написано: “Откуда взялись еще одни лыжные ботинки?!”

Почерк Эмиля я знала — он часто передавал мне благодарственные записки вместе с книгами.

Понятно, почему он отчеркнул последние фразы, но при чем тут ботинки? Я перевернула лист и увидела еще одну запись: “Посмотреть у Масленникова про обнаружение палатки”

Я быстро пролистала пачку, но в ней были в основном уже знакомые мне документы. Впрочем, последние четыре листочка были озаглавлены

Масленников Евгений Поликарпович

Тот самый Масленников, самый опытный турист по тому времени и глава поисков, давал показания по делу.

Палатка находилась в 150 м от гребня отрога (на высоте 900 м) высоты 1079. Палатка была растянута на лыжах и палках, забитых в снег, вход ее был обращен в южную сторону, и с этой стороны растяжки были целы, а растяжки северной стороны сорваны, и поэтому вся вторая половина палатки оказалась завалена снегом.

Снегу было немного, то, что насыпало метелями в период февраля. У палатки обнаружен ледоруб, запасная пара лыж, непосредственно от палатки в 10—15 м лежали тапки, носки и меховая куртка Дятлова. Тут же лежала штормовка. На палатке лежал фонарик китайский в зажженном состоянии (но не горел)...

В палатке Дятлова было 9 рюкзаков, 10 пар лыж, из них 9 пар под дном палатки, 8 пар ботинок...

В лабазе помимо продуктов был груз, который являлся лишним при восхождении — запасные лыжи 1 пара, запасные ботинки — 2 пары...

Очень интересно, и почему мне это в голову раньше не приходило? Я же так долго читала и перечитывала подробные перечни найденных на месте вещей! А просто посчитать, как Эмиль, не удосужилась — получается 11 пар лыж и 11 пар ботинок...

Между тем брать с собой запасные ботинки-лыжи, это уж извините. В таких сложных походах это не было принято. Могли взять одну запасную лыжу, одну пару ботинок (возможно, но вряд ли...). И, кстати, последующие документы по делу вовсе не склонны, в отличие от моего соседа, придавать какое-то значение наличию излишнего обмундирования. Только в первых отчетах и протоколах, скорее даже в радиограммах, могли содержаться истинные сведения, неотретушированные запуганными чиновниками... Что-то мало радиограмм, должно было больше сохраниться. Ах, Аркадий, Аркадий!

На всякий случай я перевернула и эти листки, оказалось не зря. Синие чернила Эмиля снова сообщали мне нечто важное:

“Областной архив партии. Материалы 1959 года” .

Что ж, надо посетить этот самый архив. Может пригодиться.

Я задумчиво подровняла стопку бумаг и глянула на часы. Вадик задерживался. Мы с Шуми пошли на кухню и приступили к изготовлению праздничного ужина.

Вадик пришел только в десять, и я сказала, что работа на сегодня закончена и хочется гулять.

Мы гуляли почти всю ночь, как глупые школьники.

Утром я сказала, что не хочу больше с ним расставаться.

— А куда ты собираешься в таком случае? — весело спросил Вадик.

— В областной архив партии.

— У, ну только если туда.

Шуми сидел под дверью и преданно смотрел, как я шнурую ботинки. Даже не поиграл ни разу шнурочком.

А на лестнице курил Аркадий.

54.

— Уже встала? — спросил он, испуганно глядя, будто я с рогами и хвостиком.

— А ты еще не ложился?

Аркадий кивнул скромно и затянулся. Противно, когда люди курят по утрам. Впрочем, для Аркадия — это не утро, а продолжение вечера.

— Завтра на работу выхожу, — крикнул Аркадий мне вслед. — Если тебе надо что пособить, свозить куда — я легко!

— Спасибо, Аркадий, не премину!

Воздух был свеж, успела наступить весна. Напраздновавшиеся вчера граждане еще спали, только несколько личностей ожидали трамвая на остановке “Улица Луначарского”. Трамвай тоже пришел полупустой, и у вагоновожатой был хриплый голос.

— Следующая “Проспект Ленина”.

Я выскочила в двери, раскрывшиеся, будто бабочкины крылышки. Здесь, в центре, побольше народу. Перейдя на другую сторону проспекта, я пошла прямо, за памятник радиоткрывателю Попову. На здании справа висела тусклая табличка — то, что нужно. Областной архив партии.

Поначалу меня даже и пускать сюда не захотели, не то что предоставить ценнейшие архивы в мое пользование. Во время растерянного перебирания содержимого сумки мне попалось старое газетное удостоверение с золотыми буквами “Администрация Свердловской области”. На лице местного охранника тут же расцвела плакатная улыбка, и уже через пять минут мне несли специальный бланк — для оформления заказов.

— А посмотреть можно будет только после обеда, — строго сказала главная по залу девушка. — Впрочем, если эти документы не далеко лежат...

Документы лежали недалеко. А теперь и вовсе — передо мной. Четыре пухлые переплетенные книги, документы разных ведомств, объединенные общим, 1959 годом рождения.

Вот, например, отрывочек из перечня воспросов, рассматривавшихся на заседании Свердловского обкома партии в том самом году:

6. О плане работы редакции газеты “Уральский рабочий” на апрель—июнь 1959 г.

7. Об ошибке журнала “Урал”.

8. Об отпуске товарища Васильевой.

9. О засыпке семян зерновых культур в межколхозный страховой фонд.

10. О массовой разъяснительной работе в связи с итогами поездки тов. Хрущева в США.

Не в то ли время он башмаком стучал и про кузькину мать говорил? Или это на заседании ООН было?.. Ладно, к делу не относится. Идем дальше, бумажный поход продолжается.

Журналы регистрации членов ВЛКСМ, снятых с комсомольского учета

Длинные-предлинные списки фамилий, но в первой сотне уже встречаются знакомые:

99. Колмогорова Зинаида, 11/III, умерла (замерзла в турпоходе на Северном Урале).

100. Дорошенко Юрий, 11/III, умер (замерз в турпоходе на Северном Урале).

101. Дятлов Игорь 11/III, умер (замерз в турпоходе на Северном Урале).

265. Колеватов Александр, 8/VI, турист, погиб.

266. Дубинина Людмила, 8/ VI, турист, погиб.

Как это говорится — “равнодушные строки”?.. Быстро же их с учета сняли, поспешили...

Вот еще один “перечень вопросов”, требующих высочайшего обкомовского рассмотрения:

7. О проведении областного совещания работников культуры.

8. О гибели туристов из Уральского политехнического института.

9. О присуждении переходящих Красных знамен исполкома облсовета и обкома КПСС за лучшие показатели по производству и сдаче государству мяса, молока и яиц за январь и февраль месяцы 1959 года.

Сразу скажу — наиболее подробно обкомовцы рассматривали вопрос 9, о Красных знаменах, мясе и молоке. А вот что по нашему делу:

8. О гибели туристов из Уральского политехнического института.

Обком КПСС отмечает, что в гор. Свердловске в отдельных физкультурных организациях отсутствует элементарный порядок в организации и проведении туристских походов, что приводит к несчастным случаям. Так, из Уральского политехнического института в конце января этого года была послана туристская группа в район Северного Урала без ведома дирекции и общественных организаций института, без осуществления контроля за ее продвижением. О гибели этой группы руководители института, партийные и советские органы узнали с большим опозданием.

Ой ли?

Бюро обкома КПСС постановляет:

1. Обратить внимание Свердловского горкома КПСС (т. Замирякина) на бесконтрольность с его стороны за делом организации туристской работы физкультурных организаций, в частности, в высших учебных заведениях.

2. Предложить Свердловскому горкому КПСС (т. Замирякину) тщательно расследовать причины гибели туристов политехнического института и виновных привлечь к строгой партийной и государственной ответственности.

Примерно в то же самое время прошло закрытое заседание бюро обкома партии, протокол которого тоже хранится в архиве. Участвовали в заседании тт. Помазкин, Слободин, Масленников, Ахмин, Ермаш, Замирякин. Сначала выдержки из доклада:

В результате расследования, проведенного комиссией обкома КПСС (председатель комиссии т. Павлов В.А. — зам. председателя облисполкома), установлено, что непосредственной причиной гибели группы является большой ураган, который застиг ее при подходе к горе Отортен. Все участники группы, покинув по каким-то причинам палатку, поставленную на склоне высоты 1079, были раскиданы ураганным ветром, потеряли ориентировку, не сумели вернуться в палатку и погибли от мороза.

По заключению комиссии и опытных туристов — мастеров спорта, утверждается, что установка палатки на склоне горы в условиях безлесья и частых ураганных ветров была совершенно неправильной, а выход туристов из палатки при такой погоде был недопустимым.

Далее — разнообразная и прочувствованная критика упийского начальства. И вот решение:

Гибель группы туристов является большим и тяжелым уроком для всей спортивной общественности города Свердловска, для кадров, ответственных за организацию по развитию туризма, для партийных, профсоюзных и комсомольских организаций

Бюро горкома КПСС постановляет:

и тут целая куча нареканий, наказаний, выговоров Сиунову (директору УПИ), секретарю парткома Заостровскому, председателю профкома Слободину, председателю правления спортклуба Гордо, еще Курочкину и Уфимцеву из Совета городского союза спортивных обществ и организаций.

Потом обмен мнениями. Похоже на пьесу, плохую пьесу:

Тов. Уфимцев: Мне объявляют выговор, по-моему, это как-то не совсем правильно подошли. 22 ноября проходили перевыборы бюро секции, и передали работникам областного комитета. Секцию туризма, над которой я шефствовал, передали Орловой, а сейчас я должен получить выговор.

Тов. Курочкин: В настоящее время все секции областные, городских нет... По маршрутам нашей области надо Репьеву отвечать.

Тов. Замирякин: Отвечать должна та организация, которая организует и санкционирует. Т. Слободину объявить выговор с занесением в учетную карточку. Нет возражений?

Тов. Чевтаев : Мне кажется, что, во всяком случае, есть основные люди, которые отвечают за это дело. Я бы считал вопрос о Слободине, Заостровском, Сиунове оставить до полного выяснения. А что касается конкретного виновника Гордо — это правильное решение. Слободин и Сиунов проявили много инициативы по поискам. Нужно пока оставить этот вопрос.

Тов.Замирякин: Какие будут мнения по Слободину?

(согласиться)

Тов. Помазкин: Практически вся организация поисков была поручена Слободину. Может быть не записывать. Может быть, уточнить...

Тов. Репьев: Н адо ясность внести: туристская секция объединенная Городского, областного Комитета физкультуры и Облпрофсовета. Уфимцев вел эту работу все время.

Тов.Замирякин: Предложить т. Курочкину рассмотреть вопрос о работе Королева и Уфимцева.

(принимается)

Тов. Репьев: Поиски были организованы очень четко, охватили весь район похода Дятлова.

Тов. Замирякин : Учесть в замечаниях, записано в начальной стадии.

Тов. Репьев: У меня и группы московских туристов существует убеждение, что группа Дятлова погибла не из-за подготовки. До окончательного разъяснения дела следовало бы подождать.

Тов. Гордо: Я хочу довести до сведения. Я не хочу оправдываться, но я никогда очковтирательством не занимался и никого в заблуждение не вводил.

Занавес. Поаплодировать можно только тов. Репьеву — интересно, что ему потом высказали в связи с таким мнением? Остальные актеры — чистый Гоголь. Даже фамилии говорящие — Помазкин, Курочкин...

Ага, а вот это поинтереснее будет. План проведения поисковых работ туристской группы Дятлова от 13 марта 1959 года, так...

…выделить поисковую группу в 20 человек (в две партии по 10 человек)…

… оказать УПИ помощь в проведении поисков:

1. УралВО:

а) выделить до окончания работ 10 человек саперов, обеспечив снаряжением и питанием;

б) закрепить два вертолета для обеспечения бесперебойного снабжения, доставки и замены поисковых групп на место поисков .

2. Областному УВД:

а) выделить до окончания работ 10 человек конвойных войск Ивдельлага;

б) обеспечить всем необходимым материальным снабжением, транспортом и другие нужды поисковых групп.

3. Северной экспедиции Уральского геологического управления (т. Сульман) обеспечить двухстороннюю радиосвязь.

Для непосредственного руководства создать оперативную группу в городе Ивделе в составе:

т. Проданова И.С. — 1-го секретаря Ивдельского ГК КПСС (председатель);

т. Иванова В.А. — начальника управления Ивдельлага (зам. предеседателя);

т. Ортюкова Г.С. — преподавателя УПИ им. Кирова;

т. Вишневского А.И. — зав. кафедрой физкультуры УПИ;

т. Чернышева А.А — руководителя поисковой группы

Кто-то деликатно вздохнул за моей спиной. Я повернулась и увидела строгую девушку-хранительницу.

— Я подумала, вдруг вам еще вот это пригодится, — она протягивала мне пачку листков. Глянув на первый из них, я чуть не подавилась словами “Откуда это у вас?”, но в словах не было нужды — девушка смотрела любезно, чуть ли не извиняясь:

— Они хранились вместе с другими документами, эти старые радиограммы. Могу сделать вам копию.

— Да, обязательно, спасибо, только я быстренько просмотрю сначала.

Фея ушла, стуча грубоватыми сапожками.

Радиограммы пронумерованы не были, непонятно, от какого они числа, но я начала читать с первой попавшейся. Как потом оказалось, самая главная лежала последней, но я не буду нарушать спонтанный порядок.

1.при раскопке вещи обнаружены на глубине 2 мтр 30 см от верхней кромки снега и на поверхности от земли в 30 см тчк на месте палатки разбитой группой дятлова обнаружена ножня от кинжала длиной 18 см выполнена из текстолита и одна ложка предполагается что ножня принадлежит колеватову

Старые знакомые ножны! Те самые, что исчезли потом из всех списков и протоколов!

2. Проданову Сульман

5/5 в 9 часов 30 минут куриковыми в 50 мтр юго западней кедра на месте рубленого ельника на глубине 10 см были обнаружены черные хлопчатобумажные спортивные брюки без правой штанины с задней части обгорелые правая штанина отрезана ножом тчк ими же найдена левая половина женского свитра светлокоричневой камвольной шерсти вторая половина с правым рукавом обрезана ножом и нами еще не найдена тчк свитер принадлежит дубининой тчк в 11 часов мной было принято решение произвести раскопку рва юго-западней срезанного ельника в 10 мтр раскопан участок площадью 20 кв мтр на глубину до 2,5 мтр тчк

3.18 40 раскопке рва обнаружен на дне текущего ручья труп в сером свитре раскопка которого продолжается работы приходится вести в воде ухожу на работу и прошу вас подготовить к вылету завтра вертолетом вылет сюда органов прокуратуры и следствия желательно связаться завтра через каемку в 09 часов есть ли вопросы ортюков

4. решил продолжить раскопку данного рва хотя сделать это очень трудно так как снег очень твердый тчк прошу дать указание забросить 6 очень прочных инженерно саперных лопат с прочной насадкой и две кайлы тчк Предполагаю что погибшие находятся поблизости раскопки потребуют физически сильных и выносливых бойцов о чем прошу предупредить командиров тчк в 17 00 уходим на раскопки ваши предложения и указания прошу сообщить неволину для моего исполнения ортюков

5. Проданову

прошу передать клинову

трупы мерзлые этой причине подробный осмотр сделать нельзя трупы хорошо подготовлены отправке ивдель обложены лапником зашиты брезент если завтра не вывезти то разложится в случае захоронения на высоте вскрытие сделать не удастся из за отсутствия элементарных условий возрожденного отправил ивдель ожидании трупов следов насилия нет разрезы одежды сделаны самими туристами остаюсь лагере для розыска мелких вещейиванов

6. иван степанович

ведь это же возмутительно я вместе четырнадцатью товарищами и на плечах вынесли трупы к вертолету а личный состав экипажа расст ...полтора десятка ... состоянии сел вертолет не смотря на мои убедительные просьбы не взял просимое на борт как коммунист ... возмущенные поведение экипажа прошу проинформировать об этом горком партии и командующегодважды героя советского союза генерала полковника лелюшенко тчк лично для вас тчк трупы замерзшие в том состоянии в котором вы их видели это...касается их открытых частей тела тчк мы их нет ... ориентировались в ... подробное исследование показало что они в замерзшем состоянии медэксперт ... отказался произвести их резекцию из за невозможности сделать это о чем он вам по вашему требованию доложит лично ортюков

Очень много слов отсутствует в этой радиограмме. Просто пустые строчки вместо моих точек. Уже процензурили.

7. данных наружного осмотра сообщены в радиограмме иванова разрезы размеры гробов 180 см остальные размеры собственно роста тчк возмущен поведением экипажа который на мои категорические требования не взял специально подготовленный к транспортировке груз о

ортюков

8. свердловск обком кпсс ермаш облисполком павлову

ивдельский горком кпсс проданову

командир вертолета капитан гатеженко ... отказался эвакуировать погибших мотивируя свой отказ приказом тов горяченко запртетившего производить эвакуацию без цинковых ящиков тчк по заключению облсудэксперта ...трупы мерзлые освидетельствование на месте катастрофы исключается тчк по их же заключению эвакуация трупов с точки гигиены ... совершенно безопасна тчк трупы завернуты и зашиты в брезентовые водонепроницаемые чехлы исключащие заражение тчк прошу потребовать указаний из управления ввс о немедленной эвакуации трупов доставленных в район посадочной площадки вертолета тчк решение прошу сообщить ортюков 7/5

9.Ортюкову

я попробую сообщить но вряд ли что без гробов согласятся транспортировать тчк какие еще будут вопросы проданов

10. Ортюкову Иванову

сегодня заказаны оцинкованные гробы завтра обещают заслать тчк обеду вылет вертолетом в части где хоронить пока вопрос не решен говорил павловым он сообщил поручено свердловскому горкому связаться с родителями тчк что дал наружный осмотр сообщите размеры гробов проданов

И вот она, одиннадцатая, самая важная радиограмма.

11. На дне раскопанного участка обнаружен настил из вершин срезанного ельника на площади 3 кв м сверх настила в скомканном вывороченном на левую сторону состоянии обнаружены безрукавный чистошерстяной свитр китайского производства серого цвета теплые улучшенные трикотажные брюки с начесом на левой стороне коричневого цвета верхние и нижние резинки брюк разорваны теплый шерстяной свитр коричневого цвета с сиреневой ниткой правая штанина от первоначально найденных брюк одна обмотка солдатского образца из шинельного сукна рядового состава с пришитой тесьмой коричневого цвета длиной около метра появление обмотки мне непонятно тчк

Девушка унесла документы на ксерокс, а я тем временем звонила Свете по допотопному местному телефону.

— Ты можешь приехать ко мне прямо сейчас?

55.

Она могла. Приехала даже раньше меня, от трамвая зависимой. Вадик поил Свету чаем и смотрел на меня удивленно.

— Вот как все было. — я уселась на диван и разложила рядом свеженькие ксерокопии. — Я, конечно, не могу быть абсолютно уверенной, но мне кажется...

Палатку ставили сами дятловцы. Никаких ошибок Дятлов не совершал, он просто пытался выиграть время и выполнить маршрут малой кровью, оставив лишние на время восхождения вещи в лабазе. Группа поужинала и легла спать. Возможно, ложилась спать. Возможно, несколько человек уже спали, в то время как один из них — по моему мнению, Тибо-Бриньоль — вышел из палатки по малой нужде. Его внимание привлекло светящееся пятно над перевалом. Возможно, оно уже не было просто пятном, и не так уж важно, что это было такое — метеорологическая натриевая ракета, абсолютно новое вакуумное оружие или иной вид военной техники, проходивший испытание в безлюдной местности Северного Урала. Возможно, несколько человек (Зина, Дятлов, Рустем) выскочили следом, на зов Тибо, и Дятлов, моментально оценив обстановку, приказал остальным немедленно покинуть палатку. Немедленоо разрезать полотно. Почему?

Ответ очень прост. Дятловцы приняли светящийся шар и последующий за тем взрыв за атомный. Возможно, Тибо, вышедшему первым, уже досталось от этого взрыва. Правила техники безопасности (хотя это не совсем уместная в данном случае лексика) на случай атомного взрыва в 1959 году были хорошо известны всем (тем более прекрасно образованным студентам и инженерам). Покинуть опасную зону, сбежав вниз от предполагаемого эпицентра. Вот почему они побежали от палатки в низину, прихватив с собой смертельно раненного Тибо.

Теперь рассмотрим разделение сил. У костра были самые крепкие парни — Кривонищенко и Дорошенко. Только им (возожно, ослепленным) было под силу развести костер. Вне всякого сомнения, костер у кедра был сигнальным. Это была отметка, чтобы найти покинутую палатку в темноте и указать путь к лабазу, где теплые вещи и продукты.

Внизу, у будущего ручья, оказался раненый Тибо, Люда (не самая сильная из туристов), Золотарев (не самый молодой и не самый проверенный) и Колеватов, который должен был помогать им. Силы были распределены идеально.

Возможно Рустик, поначалу не оценивший тяжести собственного ранения, вместе с Игорем и Зиной (самые опытные и сильные, кстати, именно Зина была найдена ближе всех к палатке, ее выносливость и силу отмечают все знавшие дятловцев) попытался достичь палатки, где крылось спасение.

На перевале тем временем уже распространился некий окислитель, что это было — азотная кислота или нечто другое, пока не так важно. Важно, что это вещество парализовало дыхание тех, кто были у кедра, и тех, кто полз к палатке. Возможно, первыми умерли Кривонищенко и Дорошенко, и с них срезали одежду, которую нашли потом на Дубининой и Золотареве. Кто это сделал — Колеватов, Дятлов, Зина? Кто-то из них.

Защитить, спасти, согреть раненых и слабых — закон не просто туристический, но и общечеловеческий. Но сил уже не оставалось.

У меня нет сомнений, что на перевале в ночь с 1 на 2 февраля побывал кто-то еще. Кто этот кто-то? Возможно, это была быстро прибывшая аэрогруппа. Иначе откуда бы взялись те самые ножны, которые никто не опознал? И вот эта портянка, которую подробно описал полковник Ортюков? Полковник, подчеркиваю, сказал: шинельное сукно рядового состава. В списке найденных вещей она не фигурирует. И потом нигде не обозначается. Возможно, ребятам просто дали замерзнуть. Но мне кажется, что последних четверых добили. Вот откуда эти одинаковые переломы и кровоизлияния.

И самое главное. В свидетельствах поисковиков, которые я читала, четко сказано: помимо цепочки следов, оставленных людьми без обуви, на снегу виднелся и след каблука... Когда я встретила этот факт в Словаре—1959, то подумала, что это ошибка — но нет, многие подтвердили его.

Район гор Холат-Сяхыл и Отортен после случившегося был закрыт для туристов на четыре года, вот почему мемориальную доску на одном из останцев установили только в 1962 году.

Остается только одно непонятное — куда делся язык? Хотя если предоположить, что он отвалился при транспортировке (тела ведь были замерзшие), то все становится по местам.

Хладнокровное убийство. Борьба за жизнь до последнего — такая борьба не снилась даже Джеку Лондону.

Прав тот, кто сказал: если выжить не удалось дятловцам, то этого не удалось бы никому. Они вели себя как сверхлюди, но даже этого оказалось мало.

— Вот как все было. Возможно.

Вадик сказал:

— Зря ты придаешь такое значения этой портянке. Она ничего не объясняет и не доказывает. Мой батон, если помнишь, — бывший ракетчик. Знаешь, какие это были войска? Элита! Какие там портянки по зиме, да в вертолете! Если бы они и прилетели, то в унтах. И еще — как они могли “прихватить с собой” Тибо? Передвигаться с такими повреждениями он не мог, а следов от волока не осталось. Ты ходишь где-то близко. Но еще не пришла, куда надо.

Я обиделась. Эксперт нашелся. Впрочем, папа у него действительно ракетчик — как я могла забыть?

56.

Теперь настала Светина очередь высказаться. Я слушала ее внимательно.

— Раньше я была уверена, что их добили. А теперь, когда тебя послушала, поняла, что истина гораздо проще. Вот послушайте, что мне пришло в голову.

Они погибли действительно в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года, я думаю, иначе дневники были бы вообще полностью уничтожены. Помнишь, говорили, что на самом деле смерть случилась совсем в другое время, даже в другой день! И чтобы запутать следствие, гэбисты якобы вырвали из дневников странички с последними записями. Никто не стал бы вырывать эти странички, глупо. Аня, вспомни, как ты нашла дневник Дубининой — их раздали родственникам!

Но трагедия случилась не утром (обычно “светящиеся шары” видели в 6 часов утра). Думаю, что шары были и по ночам, просто люди обычно спят в такое время.

Скорее всего, ребята еще не поужинали, они просто не успели это сделать. Думаю также, что они обязательно бы разожгли печь, хотя это вопрос спорный, но минус 20 с ветром — это достаточно неприятно. Не надо забывать, что в 1959 году не было пуховых спальников, были только общежитские одеяла и штормовки. Может быть, они готовились разжечь дрова в печке. Кто-то мог вырубиться и уснуть. Кстати, помнишь, у Рустика на груди, между свитерами, лежали войлочные стельки? Так обычно делают перед сном, во время холодных ночевок.

Дальше — виден шар (сквозь брезент палатки), или не виден, но трое (Тибо, Люда, Золотарев) очень хорошо, тепло одетых на улице в вертикальном положении. Кстати, это могли быть дежурные, которые набирали снег в емкости, чтобы растопить воду. Дятлов не мог не понимать, что ужин необходим. Заметь — они ведь несли с собой полено, помнишь? Значит, планировали разжечь печку, а то ведь лишний вес.

Авария происходит в воздухе, но думаю — далеко от них, где-то на перевальчике примерно над скатом палатки. Трое на улице испытали на себе взрывную волну. Их очень хорошо откинуло.

В том месте, где стояла палатка, и ниже по склону — масса выступающих скальных гряд. Невысокие, но вполне ощутимые, если удариться.

Думаю, что трое раненых не успели даже крикнуть. Остальные же резанули палатку в панике: выход-то один, а длина палатки — 5 метров! Не все могут быстро выскочить через один полуприкрытый (чтобы холод не проникал в палатку) выход. То, что палатка разрезана к спуску, говорит о том, что взрыв произошел над ними, выше по склону. Моментально выжигается кислород, и некое вещество (гептил, или кислота, или окислитель) сжигает воздух. Не дает дышать, обжигает слизистые и глаза, наконец, меняет цвет кожи.

Оставшиеся шестеро выскакивают из разрезанной палатки, но сначала подбегают к троим, лежащим на снегу. Не надо забывать: ночь, темно, и раненых могло отбросить на несколько метров. Они и рады бы остаться в палатке, но нехватка кислорода (или что-то огненное сползает по склону в их сторону — сгорают остатки топлива). Они находят раненых (следы вели 2 цепочками 3 и 5 человек), берут их под руки и идут вниз, в ручей, так как в темноте это единственный путь без преград. В общем, ноги сами привели их в лощину.

— Извини, что перебиваю, но как трое раненых могли передвигаться если у них раны, несовместимые с жизнью?..

— Они могли жить какое-то время, и каждого могли полувести-полунести под руки двое человек.

Дальше... Куда положить раненых? На снег? Им надо вылезти из лощины, чтобы оценить обстановку (они же в овраге, им не видно палатку). Кто-то, возможно, пытается разжечь костер на берегу оврага (тот самый “второй” костер). Может быть, он и горит тоже, и около лежат раненые. Ответственный за них — Колеватов. Остальные по берегу поднимаются на открытое место, выходят к кедру и разжигают большой костер. (Колеватов в это время срезает лапник и по снегу тащит 16—17 верхушек к раненым, укладывает их на него). Возможно, перед этим еще всей толпой раненым выкопали пещерку в склоне ручья, и они какое-то время держатся, не замерзают.

Зачем нужен костер у кедра? Ты правильно сказала, он был сигнальным. Раз его развели, значит, была ночь, и разожгли его не для того, чтобы согреться — там ведь ветродуй (костер нужно разжигать глубоко в снегу, в лесу). Значит, на дворе темно, и костер — всего лишь сигнал для тех, кто пошел к палатке, ибо кедр виден со всех сторон. Отсюда следует, что возвращаться они предполагают в темноте, то есть это еще один довод в пользу того, что это не утро, а ночь или даже вечер. Вернуться необходимо только ради раненых — иначе не было бы смысла устраивать сигналы. Добрались бы до палатки, “крякнули” спирта, разожгли печку... Понимаешь? Никто этих несчастных раненых не добивал! Все усилия были только ради них, иначе можно было бы просто сделать зимний костер в снегу и переночевать.

Кривонищенко и Дорошенко — ответственные за сигнальный костер — очень активно поработали физически и выдохлись. Кроме того, они могли пострадать оттого, что находились на открытом месте — на них как-то подействовали пары вредных веществ. Они совали руки и ноги в костер (ожоги 4 степени, до обугливания), то есть не могли согреться у костра.Неудивительно — место ветродуйное, открытое. Все вместе привело к тому, что они замерзли. Притом очень-очень быстро, потому что Колеватов добрался до них (он не замерз, потому что двигался — ходил и таскал лапник). Снял одежду, точнее срезал с трупов. Принес одежду еще живым в пещеру (вот почему на Люде и Золотареве найдены вещи двух Юр).

В это время Зина, Дятлов и Рустик идут-ползут вверх к палатке, но там много ядовитых паров, легкие уже испытали на себе их действие — и они медленно умирают от отека легких. Помнишь, в описании трупов — под ними в месте обнаружения снег испачкан кровью. У них текла кровь носом или горлом.

Последним умер Колеватов. Шансов выжить у него было больше всех:освобождалась теплая одежда умирающих. Для него это стало психологическим потрясением, находиться рядом с тремя мертвыми товарищами (они не двигались, не шевелились, то есть шансов замерзнуть у них было предостаточно).

Почему у Люси не было языка... Я думаю, что вышибло взрывной волной подъязычный хрящ, а потом уже дело воды в ручье.

Почему я не считаю, что ребят добили, а потом инсценировали “замерзание”... Кто бы их ночью нашел? Да никто. А если бы и нашли, то погрузили бы в вертолет и выкинули бы очень далеко от этого места в глубокий снег.

Кстати, ты помнишь, что единственная не найденная записная книжка принадлежала именно Колеватову? Если даже он и написал в ней причину трагедии, никто бы не забрал ее — они лежали в воде, и все размыло. Чернила ведь...

57.

— Вот это еще куда ни шло, хотя вопросы все равно остаются, — сказал Вадик, с одобрением глядя на Свету. И был абсолютно прав.

— Меня тоже почти все убедило. — Я все еще была уязвлена портянкой. Как глупо получилось — собрала их тут с торжественным видом, как в детективе... — Внимание, господа, сейчас я назову преступника...

Света, видимо, почувствовала мое настроение и быстро сказала:

— Я придумала все это только что. После твоих слов. Так что не переживай. И про портянку правда интересно. У меня этих радиограмм не было...

— Надо все записать, пока не забыла, — промямлила я. — Позвоню тебе завтра, ладно?

Света кивнула и пошла в прихожую. Я слышала, что она просит у Вадика разрешения позвонить, пока открывала файл.

Мой — уже довольно приличный по объему — текст оканчивался на 156 странице. Я внимательно посмотрела на последние строки — и вскрикнула. Вадик, Шумахер и Света с трубкой в руке прибежали в комнату, и я показала им на странные слова, высвечивающиеся на экране. Я их точно не писала.

Вакуум не может существовать длительное время. РАКЕТНОЕ ТОПЛИВО ПРИ АВАРИИ ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С ВОЗДУХОМ ОБРАЗУЕТ ОБЛАКО ОРАНЖЕВОГО ЦВЕТА, СОСТОЯЩЕЕ ИЗ ПАРОВ АЗОТНОЙ КИСЛОТЫ.

Взрыв, принесший травмы, явление скоротечное. При любой панике опытные туристы не пойдут от палатки — это тепло, продукты, это ЖИЗНЬ... От палатки уходят, если оставаться больше нельзя. Почему? Если нечем дышать, если есть проблемы с воздухом! Натриевое облако — хорошо, но слишком экзотично (хотя и не исключено). Облако из азотной кислоты, гораздо более вероятная вещь — испарение окислителя ракетного топлива, применяемого достаточно широко, на любых, не только экспериментальных, но и штатных ракетах. Если на тебя идет такое облако, деваться некуда — только вниз.

Группа находилась под воздействием двух факторов — ударная волна (очевидно, от взрыва), повлекшая тяжкие телесные повреждения у части членов группы (предположительно у тех, кто в момент воздействия СТОЯЛ, тех, кто лежал, только лишь оглушило), и химическое отравление (скорее всего, от азотной кислоты). Таким образом, последующая гибель членов группы была вызвана воздействием не только и не столько низкой температуры окружающей среды, а воздействием химических веществ. Косвенные признаки — необычный цвет кожи, проблемы со зрением и легкими.

Два возможных источника взрыва — боеголовка либо взрыв ракетного топлива. Боеголовка — либо обычная, либо ядерная — взрыв тротиловой оболочки и радиоактивное заражение местности. БЕЗ ЯДЕРНОГО ВЗРЫВА.

— Это как? — спросила я у друзей. Вадик нетерпеливо объяснил:

— Ракета, как правило, хорошо защищена от случайного взрыва, но если ее бросить в огонь, например, ядерного взрыва в привычном нашем представлении не будет. Радиация при этом, конечно, разойдется — в каком-то количестве. Читай дальше!

Основной вопрос — куда девались остатки ракеты?

А. Лежат до сих пор в каком-нибудь болоте или лесной лощине в районе хребта (вероятно).

Б. Были вывезены поисковой группой (вероятно весьма).

Все эти испытания до сих пор могут быть под грифом Совершенно Секретно (Особой Важности). А если действительно была настоящая спецбоеголовка и произошел обычный взрыв с радиоактивным заражением местности — это скандал и позор даже для нынешних властей. РЕЧЬ ИДЕТ О НАДЕЖНОСТИ ВСЕГО ЯДЕРНО-РАКЕТНОГО КОМПЛЕКСА СТРАНЫ. Поэтому эти данные не откроют и до конца будут настаивать на официальных и полуофициальных версиях. Дело в том, что обычно при испытаниях ракет на них стоят не боеголовки, а их макеты, идентичные по весу, размерам, другим характеристикам, но безопасные. Если там был не макет — ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО.

Еще один вопрос: почему заведомо предполагается, что группа, искавшая и нашедшая потерпевшую аварию ракету, наткнулась на палатку и туристов (живых или мертвых)? Ведь у них была главная цель — найти “изделие”. Нашли и уничтожили остатки, а может быть, вывезли их на вертолетах. Палатка могла отстоять от места падения на сотни метров или единицы километров, для воздействия ударной волны и газов это не много. Поисковая группа (нормальная, из военных и инженеров, а не маньяков-садистов) выполнила задачу и улетела. Если не искать специально, палатку не так и просто заметить среди каменных россыпей, не говоря уже о трупах в лесу. Лишь потом спецслужбы поняли, что на месте падения “изделия” были люди.

Кстати, о садистах-убийцах из НКВД. Уж если они там и были, то разного рода спектакли и инсценировки с переломами ребер и черепов явно не в их стиле. Ненадежно. Если бы кто-то и захотел скрыть историю с туристами — гораздо проще было бы тела погибших вывезти на пару километров (если нет вертолета) или на пару сотен километров (если на вертолете) в тайгу и оставить в снегу (в реке). Места глухие, диких зверей в изобилии. А люди передвигаются только по тропам да по рекам. К осени даже костей не останется, а туристы будто бы в лесу заблудились, исчезли — нет трупов, нет и проблем.

Объясняется практически все. Следы, повреждения, причины, молчание государства... Все, кроме одного: есть ли хоть капля совести и порядочности у людей, не предполагающих, а ЗНАЮЩИХ, что произошло с группой Дятлова в действительности? И кто они — превратно понимающие понятия совести, чести и гражданского долга. Долга не перед государством, а перед Богом, собой и другими людьми, нынешними и будущими.

Кто страшнее: лубочный маньяк-убийца из “эскадрона смерти” или мирный пенсионер, бывший инженер или военный, выращивающий морковку и внуков и ХРАНЯЩИЙ МОЛЧАНИЕ?..

После этих строк шрифт менялся.

Примерно через полгода экспедиция, отправленная на перевал Дятлова, найдет там металлическое кольцо, поразительно напоминающее обломок ракетного сопла, а еще через год может произойти (а может, и нет) страшный взрыв в одном из поселков Дальнего Востока. Вот как могут написать об этом в газете “Комсомольская правда”:

“Вчера... во время перегрузки из отсека ракета свалилась в трюм корабля. Произошла ее разгерметизация, началась утечка одного из компонентов топлива, в воздух взметнулось облако. О грозящей опасности жители поселка узнали спустя два часа. Согласно официальной версии, в результате аварии произошел выброс технического газа, основой которого является азотная кислота. Ярко-оранжевое облако стало относить ветром в сторону, где находятся детские оздоровительные лагеря.

Населению было рекомендовано оставаться в домах, законопатить окна и двери мокрыми тряпками, приготовить марлевые повязки, пропитанные раствором питьевой соды.

За сорок минут улицы поселка опустели. Детей и горожан эвакуировали на автобусах в безопасные места. Вскоре произошел второй выброс газа.

Последствия аварии ликвидированы, угрозы здоровью людей нет. Однако, по другой информации, госпитализировано пять военнослужащих, а также шесть членов экипажа, находившихся на борту судна, и настоящего взрыва удалось избежать только чудом. Ведь рядом с местом аварии находилось около 500 литров вещества, которое при соприкосновении с окислителем привело бы к страшной беде.

Данные о ракете:

тип — баллистическая ракета подводного запуска РСМ-50

год — 1982

дальность (км) — 8450

вес (кг) — 38500

длина (м)— 17,7

диаметр (м)—2,37

боеголовка — ядерная 10х1000 килотонн”

На этом странная запись обрывалась. Света и Вадик смотрели на меня уважительно.

— Как ты можешь предполагать, что будет взрыв? — спросил муж.

— Это не я писала, честное слово, - я нажала на кнопку “мыши” и поднялась наверх, где оканчивался мой текст. — Вот, а отсюда уже не мое, не знаю, откуда взялось.

— Неважно, откуда, — примирительно сказала Света, — но мне кажется, надо обязательно использовать эту информацию.

Когда она ушла, Вадик взял меня за плечи и встряхнул.

— Молодец.

Я растерянно развела руками в стороны и вдруг подумала про сломанную свечу, которая лежала в моей сумке много месяцев. Вытряхнула содержимое сумки на стол и долго разбирала старые записные книжки, карандаши, билетики на трамвай, мелочь, посторонние бумажки, записки, квитанции за телефон и квартиру. Все, что ношу в сумке по году. Не было только сломанной свечки. Ни кусочка парафина, ни даже желтой крошки, ни-че-го.

56.

Май, грозы, машины, присыпанные яблоневым цветом. Я вычитала текст и отдала его читать — Свете и мужу. Вадику не понравилось, а Света сказала, что все правильно. Издание книги пока откладывалось, пришла осень. Я вернулась к своей старой повести и вдруг почувствовала, что мне скучно ее писать.

— А ты попробуй детектив сделать, — посоветовал муж во время очередного распития пива с Аркадием.

— Точно, — сказал Аркадий, — я люблю детективы.

— Только их нельзя от первого лица писать, нескромно получается. Придется героиню выдумать.

К зиме книжкой вроде бы заинтересовались в одном издательстве. Пока боюсь сглазить. А в январе, уже после Нового года, мне пришло письмо от мамы. В конверт была вложена газетная вырезка. “Комсомольская правда”. О якутской Долине смерти.

“Долина смерти ждет экспедицию “Комсомолки”

Вот какую историю поведал нам геофизик из Москвы Вячеслав Лобачев, работавший в семидесятых на якутских алмазных приисках. “Это случилось летом 1972 (или же 1973) года на верховье горы Алакит, то есть в той самой Долине смерти. Там работала геологическая партия из четырех человек. И вот однажды в положенный час геологи на связь не вышли. Отправили на их поиски вертолеты, и через пару дней спасатели обнаружили безлюдную палатку. Ее задняя брезентовая стенка почему-то был распорота ножом.

А после в двух-трех километрах от палатки обнаружили трупы геологов без всяких следов насильственной смерти. Они разбежались как бы веером. Все были легко одеты, иные даже без обуви. То есть как выскочили их спальных мешков, так и удрали.. Но что их напугало, осталось тайной. Следователи из Якутска выдвинули предположение: якобы над палаткой мог пролетать метеорит, который издавал звук, губительный для человеческой психики. Тем дело и кончилось”.

Похожую историю рассказывали профессиональные исследователи Долины смерти Александр Гутенев и Юрий Михайловский. .”В начале пятидесятых в верховье Вилюя на зимовье также были найдены трупы пяти геологов и предсмертная записка одного из них, вырезанная ножом на еловом стволе: “Здесь аномалия. Сергей Ильченко”.

Что это? Трансформировавшаяся легенда, ставшая туристической байкой? Или же правда — и тогда дятловская трагедия просто одна из многих. Просто ее не удалось замолчать... Сколько еще людей погибло в темных лесах во имя науки и военной мощи страны, которой больше нет?

Вот и все, что известно мне о перевале Дятлова...

  
P.S. Благодарю за помощь в создании повести:
автора нескольких версий Алексея Коськина,
хранительницу архивов Елену Коськину,
а также: Иннокентия В. Шеремета,
Влада Некрасова,
проф. А.К. Матвеева,
Татьяну Дятлову-Перминову,
Игоря и Светлану Дубининых,
Егора Неволина,
Марию Будину и всех,
кому небезразлична память о туристах из группы Дятлова